Меринас обратила внимание на отца, который, откинувшись в кресле, с удивлением наблюдал за старшим сыном.

— Кейн, ты и так довольно много времени посвятил этому делу, — заметил Джон. — По меньшей мере шесть месяцев. Мне казалось, что ты захочешь немного передохнуть.

Кейн взглянул на отца, сдержанно пожимая плечами.

— Я хочу довести дело до конца. В случае необходимости я буду находиться поблизости, чтобы прийти ей на помощь, а также чтобы провести научные исследования, которые могут оказаться для Меринас чертовски опасными. Если она успеет подготовиться к отъезду, то сегодня же вечером мы отправимся в путь.

— Я буду готова, — мгновенно отозвалась она. — Просто скажи мне, во сколько.

— Будь готова к четырем. Нам предстоит восьмичасовая поездка, к тому же по прибытии я хочу немного разведать обстановку до того, как наступит утро. Малявка, чертовски хорошо, что ты не из тех, кто будет истерить по поводу пары сломанных ногтей, потому что тебе постоянно придется сталкиваться именно с этим.

После этих слов Кейн резко поднялся на ноги, и в тот же самый миг среди мужчин, находящихся в комнате, разразился яростный спор. Меринас же, потрясенная решением брата, была в состоянии лишь молча смотреть на него. «Какого черта тут вообще происходит?»

Кейн никак не реагировал на жаркие протесты своих братьев. Услышав аргументы относительно безопасности и заявления по поводу возможности подцепить от этого гибрида какую-нибудь инфекцию, Меринас закатила глаза. Но когда лицо Кейна стало похоже на яростно опасную маску, Меринас уже нервно покусывала губы. Его глаза стали мертвыми и ей бы не удалось их описать как-то иначе. Как будто в них не осталось ни жизни, ни света — это было жуткое зрелище.

Все в комнате разом притихли. Никто, абсолютно никто не желал связываться с Кейном, когда у того был подобный вид.

— Будь готова, сестренка, — ровным голосом сказал он в тот момент, когда, проходя мимо, поравнялся с ней. — А если ты упакуешь хоть одно долбанное платье или тюбик помады, то я запру твою задницу в спальне.

— Ну, Кейн, — притворно заныла она. — Ты лишил меня большей части багажа. Придурок, — буркнула она себе под нос, потому что он прекрасно знал, что не стоило переживать по поводу того, что она упакует хоть что-то из перечисленного.

— А ну веди себя хорошо, малявка, — сказал он, дернув ее за длинную прядь каштановых волос, когда прошел мимо. — Я заеду за тобой сегодня вечером.

Сэнди-Хук, штат Кентукки

Это было зрелище не для глаз девственницы. Meринас опустила бинокль ниже, чтобы лучше рассмотреть голого мужчину, греющегося в теплых лучах солнца. Оказывается, в возбужденном состоянии он может выглядеть еще больше. Великолепное, покрытое прожилками вен мужское достоинство возвышалось над плоским животом не меньше, чем на двадцать сантиметров, а может, и того больше. Член был толстым, длинным и аппетитно привлекательным. Меринас со свистом втянула воздух.

Она лежала на пологой скале, которая была единственным удобным местом для наблюдения за маленьким защищенным двором. И не могла оторвать взгляд от мужчины.

Кэллан Лайонс был высоким. Его рост, по меньшей мере, составлял метр девяносто пять сантиметров. Меринас завораживала широкая мускулистая грудь и самые великолепные ноги, которые она когда-либо видела, с узкими бедрами и мощными икрами. Надо признать, что зрелище было чертовски привлекательным, даже по меркам такой немного чопорной журналистки, как она. Этот мужчина мог заставить любую девушку мечтать о нём. Представлять себе, каково это — лежать рядом с ним, прикасаться к нему, целовать гладкую, золотистую кожу. От одной только мысли об этом тело охватила приятная дрожь.

В течение всей этой недели Меринас и мистер Лайонс развлекались тем, что играли в одну забавную игру: Меринас притворялась, что не знает, кто Кэллан такой и где его можно найти, а он делал вид, что не замечает, как она бродит по городу, задает вопросы о нём и его покойной матери, а также пытается выведать дорогу к его дому. Это зашло так далеко, что несколько раз они даже вступали в прямой разговор.

«Как будто это не было спланировано и подстроено заранее», — с иронией подумала Меринас. Доклады, записки, заметки, фотографии — она досконально изучила все материалы об этом мужчине, прежде чем претендовать на интервью с ним.

Меринас всё еще не могла поверить, что Кейн поддержал ее и взял с собой для того, чтобы наладить контакт с Кэлланом. Но не то чтобы брат не дышал ей в затылок большую часть времени. Он делал бы это и сейчас, если бы ему не пришлось срочно вернуться в Вашингтон, чтобы встретиться с ученым, который, как он думал, мог проводить первоначальные эксперименты. А Meринас в это время должна была узнать о матери Кэллана и выйти на связь с неуловимым объектом своих эротических фантазий.

И вот она лежит здесь, забыв об интервью всей своей жизни, и вместо того, чтобы проводить журналистское расследование, подглядывает за объектом этого самого расследования. Но какой это был вид: загорелая кожа, мускулистое тело, длинные, золотисто-коричневые волосы, по оттенку напоминающие гриву льва, чей ген предположительно был внедрен в структуру ДНК Кэллана. Выразительные черты его великолепного лица с определенного ракурса и под определенным углом казались практически дикими. И губы, полные мужские губы лишь с намеком на брутальный изгиб. Ей хотелось целовать эти губы. Хотелось целовать и облизывать его всего, начиная с губ и спускаясь вниз через широкую грудь и твердый, плоский живот к члену, который возвышался меж его загорелых бедер. При мысли об этом Меринас облизала губы.

Она дернулась, когда почувствовала вибрацию мобильника на бедре, и нетерпеливо поморщилась, зная, кто звонит — самый старший, самый надоедливый и раздражающий брат.

— Чего тебе, Кейн? — прошипела Меринас, открыв «ракушку» и поднеся ее к уху. Она даже не отвела глаз от мужского великолепия внизу.

— Это мог быть и отец, — заметил Кейн ровным и жестким голосом.

— Это мог быть и Папа Римский, но мы знаем, что в данном случае это маловероятно, — пробормотала она.

— Сучка, — почти ласково прорычал он.

— Как мило, Кейн, с чего бы вдруг? — прощебетала она. — Я тоже люблю тебя, придурок.

Короткий смешок на линии заставил ее улыбнуться в ответ.

— Как продвигается статья? — его голос стал серьезным, даже слишком серьезным.

— Добилась некоторых успехов. У меня на сегодня чуть позже по времени назначена встреча с женщиной, готовой рассказать о матери Кэллана. Папа этого не знает, но оказывается, она была убита в собственном доме.

Мария Моралес, которую в маленьком городке Южной Калифорнии знали как Дженнифер Лайонс, умерла не от руки грабителя, став его случайной жертвой, а от руки злоумышленника, который жаждал ее крови.

— Ты что, задумала заняться расследованием смерти его матери? — спросил Kейн. — Мери, тебе нужно раздобыть информацию о сыне, не забывай об этом.

— Я и без тебя, мистер Важная Шишка, знаю, что мне нужно, — огрызнулась Меринас. — Но чтобы добраться до сына, мне требуется больше информации. Кроме того, кто-то пытается дать мне ложные сведения о Моралес, а ты знаешь, как я это ненавижу.

Ее расследование оказалось не меньшей головоломкой, чем мужчина, растянувшийся внизу на террасе. Господи Боже. Меринас проследила за тем, как рука Кэллана скользнула к паху, но не за тем, чтобы почесать, как она предположила сначала, а чтобы, поглаживая, приласкать. «Проклятье», — от увиденного кровяное давление резко подскочило.

— Я занимаюсь расследованием, помнишь? — огрызнулся Кейн. — Ты просто налаживаешь с ним контакт.

— Ну, я могла бы заняться и тем, и другим, — прошипела Меринас.

На другом конце линии прозвучал усталый вздох.

— Ты уже поговорила с Лайонсом? Рассказала ему о предложении нашего отца?

«Ну да, потрясающее предложение: раскрой себя, расскажи нам свою историю, и мы сделаем тебя знаменитым на весь мир. Иными словами, поимей свою жизнь».