— Не в этот раз, — предупредил он. — На этот раз я заставлю тебя подчиниться.

— И как же ты собираешься это сделать? — лукаво спросила его Меринас.

Рука его опустилась, сжала член. Он гладил себя медленными, неспешными движениями.

— Я собираюсь взять тебя во все места, Меринас. — Он подошел еще ближе, когда она отодвинулась, наблюдая за ним — теперь с опаской. — Ты будешь стоять на коленях с губами, сомкнутыми вокруг моего члена, и я кончу внутрь твоего горячего рта. Я трахну твой рот так, как я мечтал с той ночи, когда ты лишила меня контроля. И когда я отдам тебе свой первый оргазм, я положу тебя на живот, разведу половинки твоей задницы и трахну ее, и кончу туда, наполняя тебя еще большим количеством семени. И мы оба знаем, что я буду все еще твердым, когда кончу. — Он проигнорировал ее расширяющиеся глаза. Меринас не могла даже представить себе, что его орган поместится в ее заднице. — Затем я подниму твои бедра вверх и трахну твою горячую маленькую киску, и ты охрипнешь от криков, а твое тело будет пульсировать таким количеством оргазмов, что ты станешь умолять меня прекратить.

— Почти совершенная программа, — сказала Меринас сладко. — Ты начал хорошо, пока не затронул анальную часть, Кэллан. Мы оба знаем, что этого не произойдет, поэтому не давай обещаний, которые не сможешь сдержать.

Он улыбнулся за секунду до того, как бросился к ней. Меринас лишь успела пискнуть в тревоге. И вот уже он поставил ее на колени перед собой. Его руки сжали ее плечи, заставляя ее замереть. Его член уперся в губы Меринас, и одна рука отпустила ее плечо, чтобы сжать челюсть, удерживая ее.

— Ты сделаешь это, — простонал Кэллан.

Головка члена прижалась к ее влажным губам, пальцы открыли ее рот, когда он скользнул внутрь, громко, с триумфом крича. Меринас бы могла его пососать, она знала это, но она не собиралась позволить Кэллану достигнуть оргазма легко. Не с ней. Пока нет.

Она отказалась сжимать губы. Ее язык ласкал член медленными, легкими ударами. Ее тело напряглось, когда плоть дернулась внутри ее рта. Низкий, сексуальный рык наполнил тишину. Кэллан удерживал голову Меринас неподвижно, его бедра прижимались к ее лицу, а после отступали, словно он искал облегчения во влажной глубине.

Толстый вал растянул ее рот, обжигая своим жаром. Меринас медленно сосала его, глядя на Кэллана снизу вверх, наблюдая, как его лицо искажается в удовольствии. Его руки зарылись в ее волосы, массируя затылок короткими ногтями, что так эротично царапали кожу головы. Меринас застонала в возрастающем возбуждении и ощутила дрожь, которая прошла по телу Кэллана от вибраций голоса любимой. Нарастающее напряжение и возбуждение сжигали ее заживо.

Меринас чувствовала, что балансирует на краю самого сильного возбуждения. Ощущение толстого органа, толкающегося в ее рот, ее положение, сочетавшееся с доминированием Кэллана — все это поднимало страсть на уровень выше. Мошонка сжалась, и грубый стон полнейшего экстаза коснулся ушей Меринас. Она лизала член, как конфету, от основания до кончика. Ее губы ласкали и гладили, распространяя влагу рта над тяжелыми прожилками члена, который она сосала.

Меринас отказалась сжимать губы, желая соблазнить и раздразнить Кэллана. Она хотела сделать его диким и горячим, более диким, таким, каким он еще не был прежде. Ее пальцы обхватили тугой мешочек под пульсирующей эрекцией, ногти царапали кожу бедер, а язык выводил замысловатые узоры по плоти, пока она игнорировала почти отчаянные стоны.

— Соси его, Меринас, — рявкнул Кэллан на нее, пальцы сжали ее волосы. — Черт бы тебя побрал, соси его.

Она наблюдала за ним, искушая его кончить в ее рот, дразня его, почти умоляя взглядом наказать ее. Сексуальные игры были новой и опасной дорожкой. Меринас чувствовала, что возбуждена донельзя, но не могла позволить себе сдаться так легко.

Она покружила вокруг головки члена языком, затем погладила мягкую, невероятно чувствительную область, где пульсировал прямо под кожей зубец, грозя выйти, умоляя об освобождении, чтобы воплотить угрозу Кэллана в жизнь.

— Это опасная игра, малышка, — прошептал Кэллан, когда Меринас улыбнулась ему.

Она чувствовала пульсацию своей матки, ощущала медленный поток соков из жаждущего лона. Она была мокрой и пылающей. Ее собственный оргазм придет быстро, если он насадит ее на толстое с розоватой головкой оружие, которое она держала во рту. И это был словно чувственный инструмент пыток. Взяв в рот член, Меринас втянула его глубже, обхватив губами. Медленно. И отказалась сдаваться, несмотря на горячие стоны Кэллана.

— Меринас, малышка, ты убиваешь меня, — пропыхтел он, когда ее пальцы вступили в игру, лаская и дразня его мошонку подушечками и ноготками.

Его руки удерживали Меринас на месте, не позволяя ей отступить, заставляя продолжать пытку языком. Таз резко двигался, бедра толкались в ее внезапно пассивный рот.

— Черт бы тебя побрал, — проворчал Кэллан хрипло. — Ты мне за это заплатишь, Меринас. Соси мой гребаный член.

Кэллан толкнулся длиной своей плоти ей в рот, почти касаясь ее миндалин. Меринас стиснула его, и ее зубы поцарапали сталь, заключенную в шелк. Кэллан застонал и начал трахать ее рот быстрыми ударами.

— Да. Да. Вот так, — прошептал он искаженным муками удовольствия голосом.

Он наблюдал за Меринас, входя и выходя из ее рта. Глаза Кэллана были полузакрыты, лицо чувственно раскраснелось, губы приоткрылись. Вскоре он уже задышал тяжело и глубоко, рычание вырывалось из его груди время от времени. Меринас обхватила руками основание его толкающегося оружия, ноющего в растущей нужде, и почувствовала, как начал твердеть зубец. Она бы ослабила давление, но Кэллан внезапно сжал ее щеки и челюсть пальцами.

— Ты больше не будешь дразнить, — прорычал он полным страсти голосом и снова толкнул свой член в ее рот.

Угроза только разожгла ее отчаянную жажду. Меринас начала сосать его, все глубже, лаская язычком в быстрых ударах, когда он начал толкаться сильнее. Сейчас Кэллан был дикий — настоящий дикарь в своей сексуальной неудержимости. Резкие черты лица напряглись, Он скрипел зубами, чувствуя, что скоро наступит оргазм. Меринас почувствовала, как его член запульсировал — и вот появился зубец.

Теперь жажда перешла на нее. Она хотела почувствовать его вкус. Услышать его отчаянные крики, когда он кончит и выпустит свое семя в глубину ее ожидающего рта. Она хотела вкусить его, любить его. Хотела показать и доказать ему, что приняла его — всего его, каждое желание, каждое действие.

— Меринас, — Кэллан начал толкаться сильнее, быстрее, и только ее руки, обхватившие основание его члена, мешали его эрекции скользнуть в ее горло.

Низкий, мучительный рык вырвался из его горла, дыхание стало резким и глубоким. Пот покрыл лоб, руки вернулись к волосам Меринас, сжимая шелковистые пряди.

Меринас чувствовала полную эрекцию его зубца, по крайней мере полдюйма в длину. Он был жесткий, пульсирующий. Она провела по нему языком, ее тело напряглось, когда Кэллан зарычал. Теперь он отчаянно прижимал ее к себе, содрогаясь всем телом, жажда настигала его. Он был настолько диким, так отчаянно жаждал кончить, что когда она почувствовала первый жесткий взрыв спермы в своем рту, то услышала, как рвется из его груди громкий кошачий крик, пульсирующий удовлетворением. Он долго и упорно боролся за дыхание, наполняя ее рот жесткими струями освобождения.

Меринас все еще отказывалась останавливаться. Тело Кэллана содрогалось от каждого прикосновения языка к головке, зубец пульсировал, небольшие струйки спермы все еще вырывались из его тела. Наконец, зубец скрылся снова, но эрекция никуда не делась. Кэллан отстранился, его глаза расширились, выражение лица стало диким, когда он нагнулся и быстро поставил Меринас на ноги.

— Моя! — голос был грубым, требовательным.

Меринас улыбнулась — медленно, соблазнительно.

— Так докажи это, — прошептала она.

В ответ на брошенный вызов зверь Кэллана взревел. Он зарычал, окидывая Меринас взглядом, переходя черту, когда его могли шокировать собственные действия. Животное внутри него уже сорвалось с цепи, и, как бы Кэллан ни пытался бороться с ним, он уже не мог обуздать его. И Меринас искушала хищника. Умышленно, методично, заставляя терять самообладание, которое он пытался сохранить. Кэллан резким движением притянул ее к себе, хотя старался не сделать ей больно. Он не хотел причинять ей вред. Не желал оставлять синяков на нежной коже, но знал, что схватил ее слишком грубо, когда притягивал к себе.