— Я не позволю тебе, — когда он погрузился в нее еще на один дюйм, она замотала головой, а спина выгнулась. — Моя, — его клятва была низкой и грубой.

— Нет, — теперь Меринас плакала от желания. Ее увлажнившееся лоно просило большего. — Я не позволю тебе сделать это со мной. Я не могу.

Он протолкнулся немного дальше. Меринас затаила дыхание, чувствуя, как сильно растягиваются мышцы, приспосабливаясь к его толщине. Она пульсировала вокруг него, ощущая, как ее соки обволакивают его плоть. От вожделения она стала скользкой.

— Скажи мне, — приказал он ей темным, грубым голосом. — Скажи мне, что ты моя, Meринас.

Он смотрел на нее сверху вниз, его глаза, проникающие прямо в душу, сверкали, он держал ее, двигаясь внутри медленными, мучительными толчками. Со стыдом Меринас осознала пульсацию своей плоти, которая втягивала его, ласкала. Меринас тонула в собственной похоти, в собственной жажде.

— Прикоснись ко мне, — взмолилась она бесстыдно, ее грудь прижалась к его груди. — Пожалуйста, Кэллан, прикоснись ко мне.

Его язык лизнул ее груди. Грубо коснулся сосков. Нуждаясь в большем, она выгнулась дугой.

— Скажи мне, и я дам то, что тебе нужно, — напряженно произнес он. — Скажи это, Meринас.

— Нет, — покачала она головой, ее бедра извивались, пока она боролась, стараясь приблизиться к нему, ввести сталь твердой плоти внутрь себя, глубже.

— Ты скажешь мне, — простонал он, одна рука сжала ее бедро, а другая схватила за руки, прижимая к земле.

Меринас взглянула на Кэллана и увидела первобытное выражение на лице, решимость в глазах. Его тело над ней было твердым и таким горячим, что почти обжигало. Ей пришлось бороться, чтобы слова, которые он так хотел услышать, не вырвались из ее уст. Кэллан хотел, чтобы она сдалась. Он хотел властвовать и обладать, а она отказывала ему. Просто не могла позволить. Если он сделает это сейчас, то не остановится и позже.

— А ты мой? — вместо этого спросила она, ее мышцы сжались на твердой плоти, толкающейся внутри нее. — Кому принадлежишь ты, Кэллан?

Его глаза сузились.

— Мои братья скоро будут здесь, — сказала она, тяжело дыша и пытаясь сохранить свой рассудок. — Тогда они заберут меня домой. Чья тогда я буду?

— Нет, — рявкнул Кэллан, его бедра дернулись, но он не вышел из нее совсем, лишь чуть отодвинулся.

— «Нет» — ты не мой? — прошептала она, задыхаясь. Его зубы покусывали ее груди, а язык трепетал на сосках.

О, как она хотела уступить.

— Ты не уйдешь, — прорычал он, укусив ее снова, а затем зализал ранку.

Зубы у него были твердыми, острыми, и лоно, пронзаемое маленькими вспышками горячих ощущений, сжималось.

— Как ты собираешься остановить меня? — прошептала Меринас, глядя на Кэллана и бессознательно приподнимая бедра, чтобы он вошел глубже.

Он дышал тяжело. Резко.

— Ты моя. Моя, Меринас.

Его бедра дернулись, вводя член глубже, заставляя тело завопить от удовольствия, от перегрузки ощущений, и вонзить зубы в его плечо.

Теперь его уже было не остановить. Застонав ей в шею, он жестко и дико начал ударяться в нее. Кэллан наполнил ее лоно, восхитительно растягивая чувствительные ткани, поглаживая их, и миллион вспышек эротической электроэнергии пронзил влагалище. Глубокие толчки заставляли Меринас кричать, моля об освобождении. Она почувствовала, как его член пульсирует, а затем что-то стало растягивать мягкие ткани ее лона. Сначала просто небольшое изменение. Легкое новое изменение. Отдельная пульсация, подогреваемая наслаждением, перед которым она не смогла устоять. Ощущение заставляло взрываться нервные окончания, о которых она никогда и не подозревала, заставляя ее выгибаться, бороться за большее.

— Меринас, — простонал Кэллан ее имя, его голос был полон невыносимого удовольствия.

— Что это? — голова Меринас повернулась, когда это нечто стало тверже, поглаживая ее сильнее, ведя выше. — О Боже, Кэллан. Я не могу терпеть…

Меринас закричала, задыхаясь от страсти. Почувствовала, как Кэллан расширился, пульсируя, замирая в глубине ее плоти, а потом взорвался внутри нее. Меринас не могла остановить свою собственную кульминацию. Она взорвалась в ней, пульсацией расходясь от комочка, находящегося точно в центе ощущений. Ее ноги сжались вокруг его бедер, она стала бешено тереться о него клитором, чувствуя твердые удары глубоко внутри матки. Казалось, удовольствие никогда не кончится, она пульсировала, вырываясь, умоляя о передышке, пока не упала бессильно на спину.

Его руки сжались вокруг нее. Меринас так и не поняла, когда он отпустил ее. Он уткнулся ей в шею, грудь тяжело вздымалась, Кэллан тяжело дышал. Тело его было напряженным.

— Моя, — снова прошептал он ей в шею.

Меринас почувствовала, как на глазах выступают слезы. Она была голой, лежала на траве посреди чертова леса, с мужчиной, которого, на самом деле по-настоящему и не знала. Плоть все еще вздрагивала от оргазма, лоно, не желая отпускать, обхватывало член, и Меринас охватил ужас.

— Пусти меня, — прошептала она, толкая его, борясь с растущей усталостью и страхом.

Меринас снова почувствовала губы Кэллана на своей шее. От ощущений по телу пробежало тепло. Ее соски опять стали бусинками, она почувствовала, как бьется жажда в ее лоне, и как тело откликается на это. У нее перехватило дыхание, слезы выступили на глазах и покатились по щекам.

— Меринас? — Его голос был мягким хрипловатым мурлыканьем, когда он приподнялся над ней.

Отвернувшись, она попыталась оттолкнуть Кэллана, одновременно начиная понимать, что лежит на чем-то твердом. Кэллан отодвинулся, и она едва сдержала рыдания, почувствовав, как ее покидает его твердый член.

— Я сделал тебе больно?

Он приподнял ее, его руки были нежными, а мрачное выражение лица выдавало угрызения совести.

Пытаясь сдержать слезы, Меринас покачала головой. Она была влажной от пота, его спермы и своих соков, стекающих между бедер, как теплое напоминание об огненном оргазме, который охватил ее несколько минут назад.

Меринас услышала, как, отодвинувшись, Кэллан устало вздохнул. Он взял рубашку, продел руки через рукава и через голову натянул на тело. Сев рядом, поднял с земли и надел джинсы. Затем настала очередь мокасин. Движения Кэллана, несмотря на пульсирующий в нем гнев, были плавными, грациозными.

— Оставайся здесь. Я принесу тебе обувь, — приказал он ей.

Меринас кивнула, глядя на свои босые ноги, замечая грязь на ногах и бедрах, и давно требующий обновления красный лак на ногтях.

Широкая мужская рука скользнула по ее подбородку, поворачивая к себе лицо. Пытаясь спрятать слезы, Меринас отпрянула. Кэллан снова схватил ее за подбородок, развернув лицом вверх, и мрачно посмотрел на нее.

— Я говорил, чтобы ты не провоцировала меня, — напомнил он, его тон был резок. — Ты остаешься или мне насильно тащить тебя, чтобы найти эти чертовы туфли?

Пытаясь побороть рыдания, сдерживая их, Меринас едва дышала. Она кивнула. Просто не могла говорить, так как боялась, что утратит контроль, за который так отчаянно боролась.

Больше ничего не сказав, Кэллан отпустил ее, потом повернулся и зашагал прочь. Меринас обхватила себя руками и закусила губу, пытаясь сдержать слезы, которые все-таки полились из глаз. Внезапно ей стало так страшно, что она задрожала. Боже мой, во что же она позволила себя втянуть?

— Вот, — Кэллан опустился перед ней на колени, помог надеть обувь, быстро завязал шнурки.

Закончив, он так и остался стоять на коленях, опустив голову и лаская пальцами лодыжку Меринас.

— Мне очень жаль. — Голос его был расстроенным. — Я не хотел причинить тебе боль. Он поднял голову, глаза потемнели от беспокойства и смущения. Словно у человека, который вдруг обнаружил в себе что-то незнакомое и пугающее.

— Кейн придет за мной, — прошептала Меринас. — Ты должен отпустить меня, Кэллан.

Его губы горько искривились.

— Я знаю, — согласился он, и, подняв руку, большим пальцем вытер слезинку у нее под глазом. — Но, чтобы отнять тебя, Меринас, ему придется убить меня.