Шереметев. Да что ты, не надо мне твоих денег.
Меншиков. Кобылу отдам караковую!.. Бери чепрак и седло!
Шереметев. Да не хочу я твоей кобылы!
Меншиков. Ох, не ссорься со мной, фельдмаршал…
Шереметев. Да на что тебе эта девка далась, Александр Данилович! Да и девка-то худая… Все у тебя есть: молодой, взысканный… Чего ты у старика последнее отнимаешь.
Входит Поспелов.
Поспелов. Александр Данилович, царевич тебя зовет, вина требует, сердится.
Меншиков. Ладно… Фельдмаршал, подумай хорошенько… Мне ведь что загорится – через огонь полезу. (Подходит к Екатерине.) Ну, где тебе с такой, старому, справиться!.. Верно я говорю?
Екатерина. Где тебе с такой справиться!
Меншиков (целует ее). Сахарная! (Идет к двери.) На другом отыграешься, фельдмаршал. (Уходит.)
Шереметев. Бесстыдница… Ах ты бесстыдница!
Картина третья
Деревянные палаты Меншикова в Петербурге. Меншиков входит, сбрасывает шляпу, плащ.
Меншиков. Катерина, Катерина!
Екатерина (появляется в боковой двери). Здесь я, Александр Данилович, свет ясный…
Меншиков. Сейчас гости будут.
Екатерина. Гости.
Меншиков. Готовь скорее, что есть дома… Дай-ка новый парик да кафтан побогаче.
Екатерина кидается к сундуку, достает.
Царь вдруг приказал – чтоб была ассамблея.
Екатерина. Александр Данилович, у нас – только холодное, горячего ничего нет.
Меншиков (одеваясь). Ставь что есть… Да на разные столы насыпь табаку кучками, да трубки, свечи, шахматы не забудь. Водки покрепче, перцовой, – иностранцы будут.
Екатерина. По какому случаю ассамблея?
Меншиков. Дура! Погляди. (Показывает на груди портрет Петра.) Походил я в царских денщиках, довольно. Сегодня пожалован губернатором Питербурха.
Екатерина. В сем случае позвольте поцеловать вас в сахарные уста.
Меншиков (у зеркала, надевая парик). Оставь, не мешай… Я муж государственный, – целуй руку.
Екатерина. Александр Данилович, но ведь и города такого еще нет, одни болота да черные хижины.
Меншиков. Построим… А что, плохи мои палаты?.. (Указывая в окно.) Неву отвоевали у шведа – наша. Балтийское море – наше… Гляди: это тебе не город… К осени закончим крепость, – швед зубы сломает… Адмиралтейство – не хуже, чем в Амстердаме… По берегам дворцы будем строить… Ну, ступай, ступай, никак уж идут…
Екатерина. А мне где прикажешь быть, на кухне?
Меншиков. Побудь где-нибудь… Начнем танцевать – приоденься, отчего же, попляши… Только не суйся ты на глаза Петру Алексеевичу.
Екатерина. Отчего не соваться на глаза Петру Алексеевичу?
Меншиков. Отчего, отчего… Была у него девка Анна Монсова, он про нее узнал нехорошее и ее – долой. Вот уж около года ходит один, как голубь… Смотри, Катерина…
Екатерина. Смотрю, Александр Данилович. (Уходит.)
Меншиков (в окошко). Эй, Шафиров, здорово… Иностранцев веди с красного крыльца… Куда же ты в грязь лезешь, потонешь, левее бери, по доскам…
Чистая перемена.
Там же. Широкие двери в глубине раскрыты. Столы. Свечи. Гости сидят за столом, пьют, курят. За одним из столов – иностранцы: купец Блек, шкипер Зендеман. Шафиров и около М е н ш и к о в с кувшином. За другим столом – Петр играет в шашки с Ж е м о в ы м, около купец Свешников.
Меншиков (Шафирову). Почему англичанин не хочет пить, почему скучен?
Шафиров. Господин Блек обижается, что государь на него не глядит.
Меншиков. Больно уж твои иностранцы важны приехали.
Шафиров. Деньги у них большие, Александр Данилович.
Меншиков (купцу Блеку). Господин Блек, надо тринкен.
Блек (подняв палец, предостерегая). Но-но-но!
Шафиров. Да он говорит – для него чересчур крепко.
Меншиков. А нам в самый раз. Не хочет, не надо… Шкипер Зендеман, выпьем за первый голландский корабль, что ты не побоялся – приплыл к нам в Петербург…
Шафиров (переводит). Let's drink to the first Dutch ship in Petersburg, your health – you weren't afraid to come to us.[73]
Зендеман. Тринкен? Можно. (Пьет с Меншиковым.)
Меншиков. Ты правильный человек, морской человек.
Зендеман. Крепкий водка.
Меншиков. Нам таких людей побольше. Давай еще.
Петр (Жемову). Стоп! Плутуешь, брат.
Жемов. Правильно, Петр Алексеевич, отроду я не плутовал. Три пешки беру и тебя – в нужник.
Петр (раздумывая). Постой, постой…
Свешников (Жемову). А тебе бы, кузнец, поддаться надо.
Жемов. Зачем я ему поддамся? Мы в крепкие играем, не в поддавки.
Свешников. Все-таки.
Жемов. Это ты, купец, все-таки… А мы – не все-таки.
Петр. Ладно. Сдаюсь. (Меншикову.) Данилыч, я проиграл полтину, заплати ему.
Меншиков (подходя). Мин херц, Шафиров говорит – у англичанина Блека деньги большие. Только он хочет тяжелый договорчик, чтоб весь мачтовый и корабельный лес шел ему и никому больше… А уж надутый, мин херц, как пузырь, сидит. И дает дешево.
Петр встает, подходит к иностранцам. Они встают.
Петр. Выпить хочу за любезного брата моего аглицкого короля.
Шафиров (переводит). The tzar wishes to drink the health of his beloved brother, the king of England.
Петр. Данилыч, крепышу, самого жестокого.
Меншиков. Есть, мин херц, самого жестокого.
Блек. Every Englichman drinks the first glass to his king, the second to the invincible English navy and the third – to the welfare of English trade.
Шафиров (переводя). Он говорит, всякий англичанин первый-де стакан пьет за своего короля, второй-де за аглицкий непобедимый флот, третий – во здравие аглицкой торговли.
Петр. Так пусть англичанин все три стакана и выпьет во здравие. (Сам наливает, подает.) За короля!
Блек пьет.
За флот!.. Пей, пей, купец, сие крепко да здорово.
Блек пьет.
За барыши…
Блек. Будет… Невозможно…
Петр. То-то, с другого стакана по-русски заговорил… Пей…
Блек пьет.
Ну вот. Теперь поговорим о делах.
Зендеман (Меншикову). Царь Петр умный голова.
Меншиков. А ты что думал!
Петр, Блек, Шафиров и Меншиков отходят в глубину, разговаривая. Появляется Алексей. Озирается с зябкой улыбкой, кланяется в спину отцу. К Алексею подходят Шереметев и Буйносов.
Шереметев. Здравствуй, Алексей Петрович. Буйносов. Что опоздал, царевич, нездоров, что ли?
Шереметев. Ну, как тебе – против Москвы – на новом месте?
Алексей. Ничего… Хорошо у вас… Партикулярно…[74]
Буйносов. Сыровато маленько, город-то на болоте… Место зыбкое…
Алексей. Ничего, стерпится, слюбится… Господь терпеть приказал…
Шереметев. Наслышаны, наслышаны, радости ждем от тебя…
Алексей. Какой радости?..
Шереметев. Что женить тебя батюшка собрался на австрийской принцессе…
Алексей. Ничего не знаю, это дело батюшки… А я еще не разумен…
Шереметев. Породниться с австрийским императором – это большой политик, царевич.
