"Наверное, он кассинец", - подумал Такэюки.

       Черные волнистые волосы, кожа красивого смуглого оттенка с глянцем - будто полированная. Цвет глаз, правда, под очками не разобрать. Резкие черты, высокая переносица... Незнакомец был по-мужски привлекателен, и Такэюки, отметив это, смутился. Потом припомнил, что ощущает под его взглядом, и немедленно покраснел.

       "Тьфу...и о чем я думаю?"

       Он мысленно дал себе по лбу и одним махом проглотил свой коктейль с грейпфрутовым соком. Злость однако же не проходила. Умом Такэюки понимал: незнакомец, может, без всякого умысла на него смотрел, просто случайно. Интуиция с умом не соглашалась.

       После закусок последовали рыбные блюда, мясные - как в дорогом ресторане. И к каждой новой смене пассажиры выбирали вино. А Такэюки, заранее предупредивший стюардессу о своей нелюбви к спиртному, пил минеральную воду и ощущал себя лишним на этом празднике жизни. В конце концов, он не выдержал и попросил гранд марнье - хоть попробовать, что в этом люди находят. Тем более стюардесса сказала, что сладкий ликер хорошо подойдет к поданному на десерт шоколаду. Но после первого же крошечного глотка молодой человек поморщился и отодвинул рюмку.

       - Не любите спиртное? - Вопрос был задан на превосходном английском.

       Такэюки, заглушавший противный вкус во рту с помощью кофе, едва не уронил чашку. Перед ним, опираясь на спинку кресла, стоял мужчина в солнечных очках. Такэюки смотрел на незнакомца снизу вверх, пытаясь сообразить, каким тоном следует отвечать. Он думал, что бросится на длинноволосого с кулаками, посмей тот еще раз на него взглянуть, однако, когда дошло до дела, как-то стушевался.

       - Вы летите без сопровождающих? - продолжал интересоваться мужчина.

       То обстоятельство, что собеседник не горел желанием вступать в разговор, его не останавливало.

       Чужая харизма давила почти физически, Такэюки неосознанно напрягся до такой степени, что еще немного - и разразился бы кашлем. Подозрительность, озадаченность и странное благоговение накрыли его с головой. Длинноволосый улыбнулся:

       - Не волнуйтесь, я вам ничего не сделаю.

       И снял очки.

       Вся синева Средиземного моря... Пронзительный, невероятный, сочный цвет. Такэюки молча смотрел, будучи не в силах отвести взгляд.

       - Давайте немного поболтаем. Не возражаете?

       Не дожидаясь ответа, человек с волшебными глазами взял с пустующего сиденья оставленный Такэюки журнал и небрежно сунул его в кармашек на кресле. Ошарашенный эдакой наглостью, японец немного пришел в себя.

       - Ммм... мне пришлось обратить на вас внимание... раньше, - угрюмо сказал он, убеждаясь, что насторожившие его взгляды не были игрой воображения.

       - Что вы имеете в виду? - спросил мужчина без тени вины.

       - Вы все время на меня смотрели. Это грубо.

       - Ах, простите, - искренне откликнулся длинноволосый. - Я просто удивлялся: такое дитя - и рядом никого. Потому и смотрел. Сожалею, если расстроил вас.

       - Дитя?.. - Такэюки снова начал закипать.

       Да, он выглядел младше своих лет, его до сих пор принимали за старшеклассника, что сильно его тревожило. У старшего брата в его возрасте подобных проблем не возникало, и Такэюки недоумевал, почему с ним получилось по-другому.

       - Кажется, я снова вас задел, - отметил незнакомец, явно забавляясь происходящим.

       Видимо, его окружение не изобиловало людьми, способными так открыто проявлять эмоции. И теперь он откровенно получал удовольствие.

       - Я не ребенок, - буркнул Такэюки и отвернулся.

       Уселся без приглашения, еще и насмехается. Видишь, не хотят с тобой общаться, разве не ясно?

       - Как же вас легко обидеть.

       - Надо было не обижать.

       - Я вам чем-то не нравлюсь?

       - Не вижу причин, по которым такой человек, как вы, мог бы мне понравиться, - без обиняков заявил Такэюки.

       Во время еды он зашторил иллюминатор, чтобы солнце не мешало, а теперь снова открыл шторки и не видел, как длинноволосый воспринял его слова.

       - Ясно. Жаль. - В голосе действительно прозвучало сожаление - как будто искреннее, однако Такэюки, так и не решив, принимать ли это за чистую монету, холодно промолчал.

       Он надеялся, что теперь-то навязавшийся собеседник угомонится, но тому все было нипочем.

       - Вы надолго в Кассину?

       - Пока не знаю, - как молодой человек ни злился, а игнорировать незнакомца почему-то не получалось.

       Даже странно. Он мог бы выдумать десяток более или менее благовидных предлогов, чтобы послать мужчину далеко и надолго. Сказать, что хочет спать, или посмотреть фильм, или... Да мало ли что еще. А вместо этого поддерживает пустой разговор. Почему? Смущает разница в возрасте? В социальном статусе?

       - Вас действительно никто не сопровождает?

       - В Кассине живет мой брат. Лечу в гости. Какие-то проблемы? - Такэюки резко повернулся и немедленно оказался в плену нереальных синих глаз.

       Сердце дрогнуло, слегка сбилось дыхание.

       - Нет, что вы, - слабо улыбнулся длинноволосый.

       - Ээ... - Такэюки положил руки на колени, сжал кулаки и уточнил, переборов неловкость: - Надеюсь, вы не принимаете меня за женщину?

       - Ни в коем случае, - незамедлительно отозвался незнакомец.

       Молодой человек покраснел до ушей. Стыдно, конечно, такое спрашивать, но в прошлом ему приходилось сталкиваться с недоразумениями подобного рода. Лучше уж сразу все расставить на свои места. И все-таки он только что выставил себя каким-то параноиком... Надо сменить тему.

       - В-вы из Кассины?

       - Да, - подтвердил мужчина.

       С таким достоинством мог ответить только тот, кто искренне любит свою страну и безмерно гордится ею. Этим незнакомец несколько сгладил первое неприятное впечатление о себе. Лампы начали меркнуть - скоро в салоне станет темно. Так будет, пока не придет время снова разносить напитки.

       - Я, пожалуй, пойду. А то окончательно упаду в ваших глазах.

       Длинноволосый встал, и Такэюки, минуту назад только и думавший о том, как бы ловчее спровадить надоедливого соседа, ощутил смутный порыв его удержать. Надо полагать, из-за врожденной склонности поступать наперекор чужим желаниям.

       - Удачного полета, - вежливо пожелал мужчина на прощание и пристально взглянул Такэюки в глаза.

       Молодой человек смотрел, словно завороженный. Хотел сказать ответную любезность, но не смог: горло перехватило.

       Такэюки больше не придется ловить на себе эти внимательные взгляды. Когда самолет сядет в аэропорту Раса, они забудут все, что здесь наговорили, и больше друг о друге не вспомнят. Вполне естественно... и отчего-то немного жаль.

       Всего лишь очередной чудаковатый попутчик. Но какие глаза...

 Войдя в зал ожидания, Такэюки сразу же заметил брата и невестку. Прошло двадцать три часа с тех пор, как Нарита остался позади, - раньше он никогда так долго не путешествовал один. При виде родных лиц на сердце потеплело.

       - Добро пожаловать, Такэюки!

       - А, все-таки явился...

       Брат, в отличие от своей улыбчивой жены, был по обыкновению неприветлив. Разница в возрасте у Такэюки и Ацуси составляла восемь лет, в последний раз они виделись два года назад. Но пусть брат изображал буку, в глубине его глаз, спрятанных за стеклами очков, таилась радость.

       - Отец по-прежнему в тебе души не чает, я погляжу. Оплатил полет первым классом и глазом не моргнул.

       - Но ведь Такэюки пришлось так долго лететь, - возразила невестка. - К тому же ему скоро работать, вот отец и решил побаловать его напоследок. Отец его любит.

       - Черт. Такэюки то, Такэюки сё... всё вертится вокруг Такэюки.