А может, он, «Джедеф-шардан», женку свою продал? Надоела – взял да и продал. Или на заработки отправил… в какой-нибудь храм. А что? Вот это идея! Вполне даже ничего, на первое время сгодится, а дальше видно будет.

Что же касаемо Баты… так тот заболел и… и отправился на излечение в какой-нибудь храм, да так до сих пор и не вернулся. И где он теперь – вряд ли знают даже боги Дельты.

Так, с Тейей и Батой, пожалуй, все, да и вряд ли кто будет так уж сильно интересоваться родственниками какого-то там наемника-шардана, главное сейчас – проникнуть в лабораторию, в пещеру. Просто доплыть на лодке? А охрана? Кто знает, сколько там людей? Вряд ли они пропустят кого-то незнакомого… хотя, может, конечно, и пропустят – но потом тут же сожгут! Приятная перспектива… Значит, нужен купец! Или купцы – те, кто доставляет в пещеру нефть, серу, селитру. Их надо найти, этих купцов, и как можно быстрее. Попробовать через Хаемхата? Можно. А еще – расспросить Пиатохи. Уж тот-то черт много чего знает!

Подумав так, Максим едва дождался конца смены, после чего, сдав караул, прямиком направился на продсклад, около которого уже толпились воины.

– По очереди, по очереди, не толкайтесь, – покрикивал на них кладовщик. – Продуктов всем хватит. Кто сказал, что мало? Я тут ни при чем – такие уж нормы. Не нравится – идите ругайтесь к тысячнику! Да не напирай ты! Не напирай, я сказал! О, боги, да вы люди или бараны?

Подойдя ближе, Максим остановился у старой смоковницы, прислонясь к стволу, и некоторое время наблюдал за раздачей пайка. Надо сказать, Пиатохи и его помощники дело свое знали туго, и минут через двадцать у амбара не осталось вообще никого, окромя Макса.

Кладовщик давно заметил его, кивнул и, кликнув помощников – ушлых молодых парней, тут же отправил их с каким-то поручением, после чего жестом подозвал «шардана»:

– Ну? Ведь не так просто пришел?

– Не так, – улыбнулся молодой человек. – Пошептаться бы.

Пиатохи усмехнулся и, оглядевшись вокруг, махнул рукой:

– Тогда что стоишь? Заходи.

Кивнув, Максим уселся на узкую скамейку и кратко изложил суть дела.

– Земляное масло? – удивленно переспросил кладовщик. – Я как-то им и не интересовался. Что, действительно выгодно? Очень? Хм… А для чего оно?

– Да разные мази готовят. Хорошо помогает от всякой порчи. Найди торговцев, а уж я вызнаю, откуда они это масло привозят.

– По подземной реке?

– По подземной реке.

– Опасное это дело. – Пиатохи задумчиво прищурился. – Вообще, все, что связано с пещерой, – опасно.

– А большого навара без опасности не бывает! – хохотнул Макс. – Барки у наших друзей имеются, осталось только найти нужный товар. А то что получается – одни наживаются, а другие в нищете прозябают? Несправедливо!

– Да-да, несправедливо, – звякнув золотым ожерельем, согласно кивнул кладовщик.

– И вообще, бог делиться велел!

– Какой бог?

– Мм… Баал и Сет!

– Ну, ладно. – Пиатохи наконец решился. – Что смогу – выясню, ну а уж дальше – сам. Парень ты умный, никто тебя в городе не знает – действуй. И да помогут нам все боги Дельты!

Ай, шикарно рассудил кладовщик, ничего не скажешь! Он «кое-что узнает», а «действовать» будет Джедеф! А прибыль пополам, между прочим, – так-то!

Простившись с Пиатохи, молодой человек зашагал к своей хижине – немного вздремнуть в ожидании вечера. Вечером же он планировал встретиться в корчме с Медоем, может быть, тот уже что-то узнал?

Яркое солнце Дельты жарко припекало плечи. Небо над головой было не таким выцветшим, как на юге, а, наоборот, насыщенно-синим, словно море погожим солнечным днем. Легкий северный ветерок, принося приятную прохладу, лениво шевелил листья кустарников и деревьев, во множестве растущих во дворах и на улицах Хат-Уарита. Вообще, здесь, в Дельте, климат был куда мягче, нежели в Уасете. Эх, изгнать бы поскорее захватчиков, вернуть Дельту! Вернуть!

Подходя к своей хижине, молодой человек еще издалека заметил, что там что-то не так. Да, что-то не так, что-то изменилось… Что? Циновка! Да-да, циновка, повешенная вместо двери. Как-то она кривовато висит, не так, как была раньше. Словно бы кто-то схватился за нее рукой, схватился внезапно, будто бы больше не за что было хвататься. Заглянув во дворик через низкий забор, Максим ничего необычного не заметил. Да – только циновка.

Вытащив из-за пояса кинжал, молодой человек посмотрел на лезвие, подумал и засунул клинок обратно, после чего, сжав пальцы, подул на кулак и, резко рванув циновку, влетел в хижину… едва не сбив с ног бросившегося навстречу Бату!

– Господин!!!

– Бата?! Ты как здесь? – Максим вдруг осекся, заметив лежащее у дальней стены, за поддерживающей крышу колонной, тело. – А это кто еще?

– Хотел подбросить в наш дом змею, – с улыбкой пояснил мальчишка. – Пришлось его оглушить и связать – я же знаю, что ты не любишь лишние трупы, мой господин. Вот и решил, что сперва хорошо бы его допросить, а уж потом…

– Ты правильно поступил, Бата. – Фараон присел на корточки и обвел взглядом хижину. – А змея где?

– В котелке, мой господин. Я отрубил ей голову, но не знаю, что делать теперь – сварить или лучше пожарить на углях? Это очень вкусная змея, господин. – Бата облизнулся. – И очень ядовитая.

– Тьфу! – Не выдержав, Макс сплюнул наземь. – Кушай ее сам! Где ты научился есть змей, парень?

– В пустыне, недалеко от Инебу-Хедж, – неохотно отозвался Бата. – Нас загнали туда люди Баара – у него была тогда большая шайка, куда больше нашей. Думали, мы сдохнем с голоду…

– Так, ладно, доскажешь потом. – Максим поднялся на ноги. – Зажги-ка светильник! Посмотрим, кто это. Ого, не хилый черт! Оба-на!!!

Рывком перевернув тело, фараон узнал в непрошеном госте того самого здоровяка, десятника Манкасея, с которым не так давно бился. Так вот, значит, как! Десятник, оказывается, затаил злобу. Ну-ну… Типичное неспортивное поведение! Надо же – сопернику змеюку подбросить. Ядовитую! Правда, Бата говорит, что вкусную, но это уж все равно – не подарок.

Здоровяк вдруг застонал, видать, приходил в себя. Взяв стоявший на полу рядом кувшин, фараон плеснул связанному злодею в лицо остатки позавчерашнего прокисшего пива. Десятник заворчал и открыл глаза.

– Ну, сукин кот, – ласково улыбнулся Максим. – Что скажешь?

– У-у-у…

– Что, башка болит? Так сейчас мы ее отрежем! Ну? Кто послал?

– Ни-и-икто…

– Врешь! Бата, давай сюда змею… Сейчас посмотрим, как она тебе понравится… между прочим – живая.

– Не надо змею, не надо. – Манкасей замотал головой. – Это все Кубрат из второй сотни. Он подослал… Я ж ему тебя и проиграл.

– Так-так-так. – Максим вновь присел рядом. – Очень интересно, кто такой Кубрат и что это была за игра?

– Играли просто – в «змею», – с неожиданной охотой объяснил пленник. – С Кубратом из второй сотни. А потом я проигрался, так Кубрат сказал – давай на интерес, на Джедефа-шардана, сыгранем, ты, мол, на него все равно зуб имеешь. Ну, за тот бой.

– Ты, понятно, имеешь, – фараон согласно кивнул. – Только вот не пойму – при чем тут какой-то Кубрат?! Я его и не знаю вовсе!

– Зато он тебя знает… у-у-у… у-у-у… – Манкасей застонал и скривился.

– Чем это ты его? – Посмотрев на запекшуюся в шевелюре десятника кровь, Максим обернулся к Бате.

– Жерновком, – улыбнулся тот. – Да я легонько.

– Я вижу… Ну! – Фараон ткнул пленника кулаком в бок. – Давай рассказывай о Кубрате. Что это за гад такой и за что он меня так ненавидит? Бата, плесни-ка на него пива!

– Да не ненавидит, – отплевавшись, промолвил здоровяк. – Просто ты его место занял… то есть займешь.

Максим удивленно вскинул брови:

– Какое еще место?

– Десятника. Раньше Паисем Кубрата хотел к себе в сотню сманить – Кубрат добрый воин, – а теперь все видят: только тебе благоволит. Да и Пиатохи ему тебя советовал в десятники – многие слышали.

– Ах, вот оно в чем дело! – ахнул Максим. – Вот где собака-то порылась! Ну, тварюги гнусные, ишь, позавидовали. Как же – десятник, куда как высокая должность! Тьфу! Ну, и что с тобой, гадом, теперь делать? Добить?