– Скоро вряд ли получится, – жестко отозвался хозяин. – Но когда-нибудь это случится, клянусь Баалом! Обязательно случится… если ты будешь помогать мне!
– Я готов! – юноша встрепенулся. – Хоть сейчас! Говорите, что делать?!
– Э-э, не все сразу, друг мой, – снова прищурился собеседник. – Кстати, забыл спросить. Когда ты попал сюда, не встречал ли в каменоломнях некую девушку лет пятнадцати – двадцати на вид?
Девушку? С чего бы это Якбаал задал этот вопрос? Он не прост, явно не прост и хитер.
– Нет, у каменоломни не встречал. – Максим тряхнул головой. – А вот потом, когда плыл по реке, – там было много девчонок.
– Она такая… красивая, черноволосая. Зовут Нофрет.
Нофрет! Нофрет! Макс поспешно опустил глаза – где-то он уже слыхал это имя.
– Нет, не знаю. Много было девчонок, к тому ж… – Юноша усмехнулся. – Они тут все красивые и черноволосые. По крайней мере блондинки мне почему-то не встречались!
– Ты прав, ты прав, друг мой. – Якбаал расхохотался. – Кстати, у этой девушки есть одна примета – татуировка меж лопатками, изображение сокола. Не видал?
– Нет. Не видал. Да и не очень всматривался как-то… А что она такого сделала, эта девчонка? Почему вы про нее спрашиваете?
– Да так. – Собеседник махнул рукой. – Не бери в голову, это все местные дела. Видишь ли, я тут занимаю определенную должность при царском дворе в дельте, потому и вынужден реагировать на все указания: ловить преступников, следить за сбором налогов и прочее. Это все утомляет, но, с другой стороны, обеспечивает неплохой доход и положение в обществе. Значит, не видел девчонки с соколом не спине?
Макс упрямо покачал головой:
– Нет. Не видел.
– Что ж, надеюсь, мои люди все-таки схватят ее. Приказ царя, фараона, великого Апопи!
– Давно хотел спросить, – юноша быстро перевел разговор на другую тему, – вы, господин Якбаал, – хека хасут?
– Да, так. Я из расы властелинов Черной земли. Захватчиков, как нас здесь называют. И не питают к нам особой любви, что ты уже, верно, заметил.
– Кто ж любит захватчиков?
– Как посмотреть. Лучше твердая власть, чем хаос и безвременье! Впрочем, мы с тобой еще об этом поговорим. – Якбаал снова поднялся на ноги. – А сейчас, к сожалению, я вынужден проститься с тобой, друг мой. Начинается сев, и, увы, государственные дела властно требуют моего присутствия. Все здесь в твоем распоряжении, Ах-маси, – мой кабинет, слуги, наложницы. Жрец Сетнахт продолжит твое обучение – все будет как всегда, надеюсь, наша разлука не продлится слишком уж долго.
Максим вышел во двор проводить хозяина:
– Я готов вам помогать во всем, господин Якбаал. И надеюсь на свое скорейшее возвращение.
Якбаал забрался в колесницу:
– Это скоро произойдет друг мой… Если будешь во всем слушаться меня.
Слуги проворно распахнули ворота, и хозяйская колесница в сопровождении вооруженных воинов – и откуда они, интересно, взялись? – выкатила на дорогу, ведущую к реке, которая блестела на горизонте широкой зелено-голубой лентой.
– Продолжим наши занятия, господин? – неслышно подошел сзади Сетнахт. – Сегодня я поведаю тебе о Великом Сете, которого в верхних землях называют Сетхом, а в дельте – Баалом. О, это грозное и прекрасное божество, поистине бог-воитель! Сверкающий Властелин Хаоса и пустыни, погонщик грозовых туч и родитель бурь! Верю, ты, Ах-маси, вскоре поймешь все величие Сета и станешь истинным его поклонником.
Глаза жреца горели, обычно бесстрастное неприметное лицо налилось какой-то надменной гордостью и величием.
А он, оказывается, страшный человек, этот Сетнахт! Фанатик!
Благодаря стараниям Якбаала и Сетнахта, а также и собственной памяти Максим уже много чего знал о Черной земле – Кемет. О ее великих властителях – фараонах, о разрозненных княжествах – номах, о Египте Верхнем и Нижнем. Знал, что Уасет, о котором говорила Тейя, – это стовратные Фивы, главный город Верхних земель, что вся Дельта занята завоевателями – жестокими хека хасут, что им подчиняются почти все земли. Апопи – так звали фараона хека хасут. Однако на юге, в Уасете, были свои цари – не так давно погибший в битвах с завоевателями Секеннера, а теперь его сын, Камос Ка-маси Уадж-хепер-ра. Все эти люди были, по словам Якбаала, враги, мятежники, носители сепаратизма и хаоса, с которыми следовало бороться.
Что ж, пусть борются, если им надо. Уж Максим-то не собирался ввязываться в местные дела. Вернуться бы поскорее домой – вот что его сейчас больше всего интересовало! А ведь к тому, похоже, имелась возможность. Конечно же, Якбаал рассказывал ему далеко не все, юноша это чувствовал, и в чистую случайность перемещений во времени и пространстве ему как-то не очень верилось. Якбаал, скорее всего, мог проникать в тот же Париж… ну, может, и не тогда, когда хотел, но по крайней мере при известных условиях. Во всем этом надо было бы разобраться, и чем скорее, тем, естественно, лучше.
У юноши складывалось такое впечатление, что все слуги Якбаала запуганы своим хозяином. Все, кроме Сетнатха, – тот был на особом положении, все ж таки жрец Сета. У него имелись и собственные рабы – двое юношей чуть младше Макса и две девушки примерно такого же возраста. Держались они особняком, во всех работах по дому и в саду не участвовали, занимаясь лишь обслуживанием храма Сета, располагавшегося в массивном, пристроенном к жилым покоям здании из черных базальтовых плит. Сет – существо с головой шакала – тут считался одним из самых главных богов и почитался куда более, чем даже бог солнца Ра, лунный бог Хонсу, Гор, Птах и прочие. Даже больше, чем владыка загробного мира Осирис, а ведь жизнь после смерти имела для всех египтян определяющее значение, куда более важное, чем земная жизнь. Оттого все их гробницы, бальзамирование и прочее: для загробного существования души считалось крайне необходимым сохранить тело, точнее телесную оболочку. Собственно, как понял Максим, душ у египтян было две – Ка и Ба. Ка – духовный двойник человека, с которым тот встречался после смерти. За него-то все время и пили. «За твоего Ка!» – самый популярный тост, типа «ну, за здоровье». Ба – это чистая душа, некая внутренняя энергия, покидающая человека также после смерти. Да еще был какой-то Ху, но его точные функции Максим пока так и не выяснил, да и не очень-то старался, не то было ему интересно, вовсе не то.
В храме Сета частенько проходили богослужения и праздники, только вот Макса туда не звали – Якбаал лишь усмехался, что всему свое время. Да, честно говоря, не больно-то молодой человек туда и хотел – слишком уж мрачным казался и храм, и Сет, и его культ. Совсем не в духе обычно веселящихся по любому поводу египтян! Может, эту мрачность и грозную загадочность привнесли в служение Сету захватчики хека хасут? Впрочем, черт с ними со всеми.
Максиму очень хотелось бы в отсутствие хозяина вдумчиво порыться в его личных вещах. Вот только в кабинете, как господин Якба гордо именовал колонную залу с развешенными по стенам картинами, никаких личных вещей не было. Пользуясь случаем, юноша там все сундуки перерыл и ничего этакого не отыскал – ни часов, ни бумажника, ни, скажем, обычного пиджака или костюма. А ведь в Париже Якбаал не в набедренной повязке расхаживал! Значит, было все. Но где? Скорее всего – в спальне, как и все остальные, примыкавшей к главной зале, но, пожалуй, единственной, отделенной от нее обычной закрывающейся дверью. Хорошо бы туда проникнуть, да вот только как? В зале постоянно кто-то находился – прислуга, иногда Сетнахт. Слуги, среди которых оказалась даже пара чернокожих, такое впечатление, были немыми, по крайней мере никаких слов от них молодой человек не слышал. Так, бродили вокруг неслышными тенями. Другое дело – служанки, они же – танцовщицы, они же – наложницы. Уж те-то поговорить любили, особенно в отсутствие хозяина и Сетнахта. И особенно одна из девушек, Уна. Юная, тоненькая, чем-то напоминавшая Максиму Пебаст и Тейю одновременно, Уна казалась большой модницей, даже несмотря на свое подчиненное положение, и ухитрялась довольно умело пользоваться румянами, белилами, краской для век и прочими подобными штуками. Как заметил Макс, глаза в Черной земле подводили все – и женщины и мужчины. Черный контур, зеленовато-голубой макияж – кстати, это хорошо помогало от сверкающего солнца, и, чтобы походить на местных, юноша решил поучиться сему искусству, тем более что это давало повод поближе сойтись с Уной. Хотя куда, казалось, ближе? Уна приходила в опочивальню гостя через день – то одна, то в компании других девушек. Любовью она занималась охотно, неистово и ненасытно, как будто и была рождена ради этого. Максим поначалу даже стеснялся всех неожиданных ухищрений изобретательной девушки, подумать даже не мог, чтоб в Древнем Египте – и такое! Немецкие порностудии отдыхают!
