– Итак, теперь каждый из нас должен внимательно следить за охраной и другими разбойниками. – Ментухотеп, похоже, уже назначил себя главой беглецов. – Все примечать – когда, куда, в какое время идут, кто старший, ну и так далее.

На том и порешили.

На следующий день с утра снова заявились охранники и погнали пленников на работу. По широкой, ведущей от реки тропе какие-то изможденные люди, числом около пары десятков, подгоняемые бичами надсмотрщиков, тащили огромную каменную глыбу – по всей видимости, предназначенную для постройки крепости. Проводив глазами несчастных, знатные пленники со вздохами приступили к своей работе.

Ах-маси постанывал, но месил ил упорно, стиснув зубы. И поглядывал по сторонам, как и все. Работавший с ним в паре Максим тоже примечал: в какой стороне река, какие к ней ведут дорожки, тропинки, сколько надсмотрщиков обычно охраняют пленников – выходило, не так уж и много. Все, правда, вооружены, некоторые даже луками, но к обязанностям своим относятся беспечно, прямо скажем – спустя рукава. Вот хоть взять того, дальнего охранника – долговязого молодого парня с тупым лошадиным лицом. Не слишком-то усердно он несет службу, больше подглядывает за снующими на поля и обратно девушками. Как и его напарник – более симпатичный и, естественно, имеющий куда больший успех у проходящих мимо девчонок. Кстати, эти двое – лучники. Кто еще имеется, кроме них? А еще только трое! Но эти трое – настоящие сволочи, садисты, которым прямо-таки истинное наслаждение доставляет наблюдать за мучениями пленников. И главный из них – тот самый верзила, что стегал бичом Ах-маси. Гад, каких мало! Вечно ко всем цеплялся – то не так, это не этак, в общем, всячески мешал выполнять норму, а потом с наслаждением наказывал провинившихся, хорошо хоть, главарь его хоть как-то контролировал, иначе б верзила давно бы всех застегал.

Значит, верзила – самый опасный. Плюс те двое с копьями, что находятся в его непосредственном подчинении. Их придется убирать – другого выхода нету. Впрочем, как это нету? А крыша? Да-да, крыша, сквозь которую по ночам просвечивают звезды! Южная страна, где практически не бывает дождей, здесь никто особенно-то и не заботился о состоянии крыш. Ну, в зажиточных домах еще устраивали на них какие-нибудь хранилища или спальни, что же касается хижин или вот амбаров – крыши никому и в голову не приходило перебрать, пока совсем не сгниют.

– Крыша? – вечером переспросил Ментухотеп. – А что? Неплохая идея!

– Только вот как быть с охраной? – Ах-маси не замедлил подать голос. – По ночам дежурят двое – я приметил, когда выставляли посты.

– Я тоже приметил, – ухмыльнулся сотник. – Только их не двое, а трое. Третий – в беседке у тропы, что ведет к реке. А вообще ты молодец, Ах-маси. Поистине достойный сын своего отца.

Юноша поспешно отвернулся, чтобы никто не заметил озарившую его лицо радость – все-таки приятно, когда вот так хвалят. Хотя кто заметил бы в полутьме?

Ментухотеп обвел всех пристальным взглядом, снова усмехнулся и негромко бросил:

– Мы убежим сегодня! Вот только выждем чуть-чуть.

– Сегодня? – опешил обычно невозмутимый Сути. – Как это, без всякой подготовки?

Максим радостно встрепенулся:

– А что готовить-то? Пищи вокруг полно, с вражинами разберемся, уж сейчас придумаем как!

– А лодка?! – задал вопрос Сенуфер-ра. – Откуда мы возьмем лодку?

– На пристани! – тут же воскликнул Ах-маси. – Или в камышах.

– Не спорьте. – Ментухотеп взмахнул рукой и, понизив голос, сказал: – Как раз сейчас у пристани стоит большой грузовой корабль.

– Корабль?! Откуда ты знаешь?

Сотник глухо хохотнул:

– Видели, как сегодня тащили каменную глыбу? Откуда она, интересно, взялась?

– Верно! – быстро выкрикнул Ах-маси. – Ее могли доставить только на грузовом судне!

– Которое будет дожидаться утра, чтобы отчалить. Матросы там наверняка пьянствуют или уже упились – уж я эту братию знаю.

– Значит, решено! – Подросток вскочил на ноги. – Тогда чего больше ждать?

– Верно, ждать нечего. – Ментухотеп тоже поднялся. – Сенуфер, Сути, вставайте к стене. Я – вам на плечи, ну а те, кто помоложе, – на крышу.

Так и сделали: выстроили пирамиду, и – оп! – Максим, а следом за ним и его тезка уже осторожно выглядывали из прорехи.

Кругом была тишина, в ночном небе холодно сверкали луна и звезды. В их призрачном зеленоватом свете видны были черные контуры пальм, кусты, хижины. И крытая камышом беседка у широкой тропы, ведущей к пристани. В беседке находился часовой, и еще двое шатались вокруг амбаров.

– Ну, что там? – запрокинув голову, нетерпеливо прошептал Сенуфер-ра.

Макс склонился вниз:

– Пока ничего. Выбирайтесь!

Ах-маси ухватил его за ноги, и юноша протянул вниз руку, за которую тут же уцепился Ментухотеп. Выбравшись на крышу, сотник с минуту прислушивался, а затем, удовлетворенно кивнув, наклонился, помогая выбраться остальным. Тем временем самые ловкие – тезки – уже спрыгнули вниз и, быстро скользнув в тень амбара, замерли, буравя взглядами пронизанный лунным светом воздух. Где ж часовые? Где?

Вот они! Переговариваясь, разбойники неспешно шагали прямо к амбару.

– Менгебед приказал всех пересчитывать, – лениво бросил один. – Будем?

– Да, уж, верно, придется.

Ах-маси нервно сжал плечо Макса, шепнул:

– Сейчас заметят!

И молодой человек мгновенно принял решение – эти двое парней с копями и мечами явно были уверены в себе. Что им какой-то полуголый безоружный пленник?

– Стой здесь! – тихо приказал Максим и вышел из темноты навстречу стражам.

Те удивленно застыли.

– Как ваши Ка? – не замедляя шага, во весь рот заулыбался молодой человек. – Как семья? Все ли в порядке в доме?

– Спасибо, все… Э! Ты кто такой? О великий Сет! Так это же…

А больше они ничего не успели сказать. Оба. Макс все ж таки был кандидатом в мастера спорта, а подпускать такого человека на расстояние вытянутой руки со стороны самоуверенных стражей было неосторожно, очень неосторожно!

Они даже не успели понять, что случилось. Вот появился из тьмы какой-то странный парень, очень похожий на одного из пленных, улыбнулся, словно встретил вдруг родных братьев или самых лучших друзей, а потом – бац! Бац! И только искры из глаз! И вставшая дыбом земля! И тут же навалившаяся тьма.

– Нок… Раз, два… Аут!

Максим удовлетворенно обернулся – беглецы уже давно спрыгнули с крыши и сейчас находились… находились… находились… Черт! Да где же они?

– Эй! – выглянув из-за угла, тихонько позвал Ах-маси. – Они уже пошли к реке, скорее бежим!

– А часовой? – шепотом спросил Макс. – Тот, что в беседке?

Парнишка улыбнулся, так что в темноте блеснули луной белые зубы:

– Он спит. А винищем разит на всю округу! Бежим же!

Парни ринулись к кустам.

– Не проснется? – когда подбегали беседке, обернулся Максим.

– Ха!

– Значит, хорошее было вино.

Свернув за пальмы, беглецы устремились к пристани по широкой дорожке, той самой, по которой недавно тащили каменную плиту. Путь освещали луна и звезды, отражавшиеся в черных водах реки узкими серебристо-золотыми полосками.

– Вот он, корабль! – Ах-маси резко остановился. – Где-то тут должны быть наши. Сейчас покричу.

– Тсс! – Макс резко зажал мальчишке рот. – Разбудишь матросов!

– Джедеф? Ах-маси? – словно из-под земли возникла вдруг мосластая фигура десятника Сути. – Давайте быстрей, все уже на корабле!

– Вот как? – на бегу удивился Максим. – И как это вы так ловко его захватили?

– А там никого и не было! – Сути с усмешкой сплюнул. – Лишь пара гребцов – да и те пьяные. Остальные, похоже, разошлись по местным девкам.

– Вот славно! Сам Амон помогает нам!

Взойдя на корабль по широким мосткам, они уперлись в грудь Ментухотепу.

– Ну наконец-то! – Передернул плечами сотник. – Теперь можно и отправляться. Берите весла – идем на середину реки.