– Естественно.

– В этом искусстве с ней вряд ли кто сравнится. Прослышав, что вам нужен камень, она без промедления наметила план нашего вызволения из Лингвуд-Холла.

– Элис удалось выторговать и кое-что еще, – заметил Хью. – Она разве не упоминала о том, как заставила меня пообещать выделить ей солидное приданое, чтобы она могла уйти в тот монастырь, который ей больше понравится, а также отправить вас в Париж и Болонью изучать право?

– Я вовсе не желаю изучать право! – воскликнул Бенедикт. – Это все ее затея.

– Но вы же не прочь избавиться от опеки дяди?

– Только не ценой репутации сестры!

– Со мной вашей сестре нечего бояться, – попытался успокоить его Хью.

– Не хочу вас оскорбить, – осторожно произнес Бенедикт, – но не случайно же вам дали прозвище Безжалостный. Вы слывете человеком коварным. Подозреваю, у вас далеко идущие планы в отношении сестры. Но я брат Элис и не позволю вам обидеть ее!

Хью был поражен:

– Немногие смельчаки отваживались бросить мне вызов.

Бенедикт вспыхнул:

– Да, я не владею оружием и спорить с вами не могу, сэр Хью. Но не могу и стоять в стороне, видя, как вы используете мою сестру в своих интересах.

– А если я скажу вам, что у меня и в мыслях нет обижать Элис, это вас успокоит?

– Как вас следует понимать?

– Я сдержу клятву, которую дам при помолвке. Как только Элис вверит себя в мои руки, я выполню свой долг по отношению к ней.

– Но тогда вы должны будете жениться на Элис, – запротестовал Бенедикт. – А у нее и в мыслях нет выходить замуж.

– Пусть она беспокоится об этом. Бенедикт выглядел растерянным:

– Я не совсем понимаю вас, сэр. Неужели вы и в самом деле намерены жениться на ней?

– Ваша сестра согласилась с условиями сделки. Боюсь, пока вам придется довольствоваться только этим. Я могу лишь дать слово позаботиться о ней должным образом.

– Но, милорд…

– Я даю вам слово чести, – мягко перебил его Хью. – Поверьте, для меня это не просто обязательство.

Бенедикт густо покраснел:

– Да, милорд.

– Вам не следует сообщать о своих подозрениях дяде. Надеюсь, вы поняли меня? Впрочем, что ж тут непонятного. В любом случае ничего не изменится. Сэр Ральф не послушает вас, а Элис будет вне себя от гнева. – Хью улыбнулся. – Не говоря уже обо мне.

Бенедикт помедлил, раздумывая, как ему поступить.

– Да, сэр Хью. Я, кажется, понял вас, – наконец сдался он.

– Не стоит тревожиться, Бенедикт. В разного рода хитростях я знаю толк. Уверен, удастся и эта.

– Вот только в чем состоит ваша хитрость?.. – недовольно проворчал Бенедикт.

Тремя часами позже Хью любезно подсаживал Элис в седло. Девушку охватило необыкновенное возбуждение. Ее план удался! Наконец-то они с Бенедиктом избавлены от забот и милостей сэра Ральфа.

Впервые за долгие месяцы будущее ей не казалось таким мрачным – где-то вдали забрезжила надежда. Свежий ветер развевал полы ее дорожного плаща. Серая кобылка нетерпеливо трясла гривой, будто и ей не терпелось поскорее отправиться в путь.

Краешком глаза Элис заметила, что брат пытается взобраться на лошадь. Несмотря на свою больную ногу, Бенедикт научился с поразительной ловкостью садиться в седло. Хотя со стороны это выглядело немного неуклюже, но все же юноша вполне мог обходиться без посторонней помощи. Те, кто его знал, давно уяснили, что помогать ему не нужно.

Элис увидела, как Хью наблюдает за Бенедиктом. На мгновение она испугалась: а вдруг Хью пошлет одного из своих людей подсадить брата? Но он этого не сделал, и девушка вздохнула с облегчением.

И тут Хью, перехватив ее взгляд, слегка сдвинул брови, словно давая понять, что он обо всем догадался. В ответ она благодарно улыбнулась ему. Он, кивнув девушке, легко вскочил в седло.

Хью прочитал ее мысли. Они понимают друг друга без слов! Теплая волна восторга захлестнула Элис.

Для Элис не было секретом, что Бенедикт не испытывал бурного восторга по поводу столь неожиданной перемены в их судьбе. Конечно же, ему хотелось вырваться из объятий Лингвуд-Холла, но он с недоверием отнесся к затее сестры, считая, что они попадут из огня да в полымя.

Элис же смотрела в будущее с оптимизмом. События развиваются совсем неплохо, говорила она себе.

Все ее сокровища, вместе с вещами Бенедикта, благополучно уложили в одну из повозок. Правда, был один неприятный эпизод, когда сэр Дунстан, увидев коллекции ее камней и инструментов, поднял невообразимый шум, но потом вдруг сдался, и все закончилось миром. Элис так и не узнала, что заставило упрямого Дунстана смириться, да и не особенно задавалась этим вопросом, В конце концов, важен результат – а на своем она настояла.

Помолвка заняла всего несколько минут. Они старательно повторили за священником слова клятвы. Дрожь пробежала по телу Элис, когда Ральф вложил ее руку в ладонь Хью. Ничего удивительного, подумала девушка, все это так странно, она слишком возбуждена, да и к мужским прикосновениям не привыкла.

Равно как и поцелуям… День выдался на редкость холодным, но при одном воспоминании об объятиях Хью ее бросало в жар.

– Итак, леди, – обратился к ней Хью. Он подобрал поводья и взглянул на нее. Встречный порыв ветра отбросил полы его плаща, открыв взору огромный меч. На пальце Хью поблескивало черное ониксовое кольцо. – Пришло время выполнить вашу часть соглашения. Куда мы направляемся?

Элис глубоко вздохнула:

– В Ипсток, милорд, где через день откроется рыцарский турнир и ярмарка.

– В Ипсток? – Хью нахмурился, – Это же в двух днях езды отсюда.

– Да, милорд. Трубадур по имени Гилберт украл мой зеленый кристалл. Полагаю, мы найдем его на ярмарке.

– Камень украл трубадур? Вы уверены?

– О да, милорд. Какое-то время Гилберт гостил в замке моего дяди, – пояснила Элис. – Он оказался негодяем и глупцом. Пытался соблазнить каждую служанку в доме. Он сочиняет жалкие песни. Да и в шахматы играть не умеет!

– Жалкий трубадур, что и говорить. – Хью неотрывно смотрел на нее, и от этого взгляда Элис чувствовала себя крайне неуютно.

– Да, и к тому же вор. Он испросил позволения посмотреть мою мастерскую. Зеленый камень сразу привлек его внимание. Он расспрашивал меня о нем. А вскоре после отъезда трубадура из Лингвуд-Холла я обнаружила пропажу. – А почему вы думаете, что он решил отправиться на ярмарку в Ипсток?

Элис довольно улыбнулась: наконец-то у нее появилась возможность доказать, что и женщины умеют мыслить логически.

– Однажды вечером, будучи под хмельком, он проговорился, что собирается в Ипсток – развлекать благородных рыцарей своими глупыми песенками.

– Понимаю.

– Наверняка он поедет туда, и любой трубадур на его месте поступил бы так же. На турнир в Ипсток соберется немало рыцарей, верно?

– Верно, – согласился Хью. – Если устраивается турнир, то в рыцарях и воинах обычно недостатка не бывает.

– Вот именно. – Элис поощрительно улыбнулась ему. – Рыцари съезжаются на турнир, чтобы заработать на ристалище выкуп. Ну а трубадуры зарабатывают себе на жизнь, развлекая их. Или я не права?

Хью усмехнулся:

– Да, вы правы.

– Ему нужны деньги, потому Гилберт и поет. А продав камень, он надеется получить сразу состояние. Боюсь, трубадур так и поступит на ярмарке с зеленым кристаллом.

Хью, поразмышляв над словами Элис, кивнул:

– Ход ваших мыслей мне представляется вполне логичным, леди. Ну что ж, Ипсток так Ипсток.

– Будет лучше, если Гилберт останется в неведении относительно того, что вы охотитесь за моим камнем, – продолжала Элис. – Как только ему станет известно о преследовании, он, скорее всего, попытается улизнуть из Ипстока.

– Значит, мы позаботимся о том, чтобы он ничего не узнал, и не дадим ему улизнуть раньше времени. И вот еще что, леди Элис!

– Да?

– Меня удивляет ваша забывчивость, сколько можно вам напоминать, что камень мой?

Элис вспыхнула:

– Это как посмотреть, милорд.