— Деньги — это малая цена за это, Леонид, — ответил Григорий Пантелеевич. — Главное, что наш род не раствориться среди трэлей. Это важно, наше будущее, как воинов.

— Поэтому мы отправляем детей в Японию? Из-за будущего? — сощурился Леонид.

— Нельзя все яйца в одну корзину складывать, — ответил Владимир. — Там пока безопаснее.

— Что же, посмотрим, брат, — опять холодно ответил Леонид…

3 октября 2020 года. Около Кобэ. Вечер

Высокая прана в поместье Кагори, и вообще высокий уровень праны, иногда сильно мешает тренировкам. А именно, трудно достичь предела истощения. Который воин должен ощущать четко. Тренировки в поросших лесом горах (правда, скорее холмах) около Кобэ, заключались в том, чтобы постоянно балансировать на этом самом пределе истощения. И совмещая две цели, Юки «тренировал» свою вновь обретенную боеформу.

Иайдзюцу. Среди хёджинов — это умение быстро выхватить клинок и нанести мощный смертельный удар. Взято это было у воинов кланов, но люди видели лишь внешнее проявление этого боевого навыка. На самом деле — это умение сохранять постоянную бдительность. Впрочем, некоторые мастера среди хёджинов тоже догадались о сути этого навыка, поэтому, собственно, и стали мастерами.

Со стороны это сейчас выглядело так, что Юкио, стоя на небольшой полянке, с клинком за поясом, быстро выхватывал меч из ножен и сильным ударом разрезал очередной прилетающий из чащи, туго набитый песком мешочек из плотной ткани. Ткань была очень плотной, типа брезента, то есть слабым ударом его не разрежешь. В первый день (неделю назад) были только мешочки. А сейчас из чащи иногда прилетали камни, деревянные ножи. А сегодня Юкио чуял, что к Чиоко и Сидзу присоединился еще кто-то. Кто-то очень умелый. И этот умелый метал исключительно то, что может нанести вред. Гути-гата (что-то типа большого гвоздя), ари-гата (толстые иглы с оперением)…

Вот это ощущение, словно к коже приклеили нитку и тянут, и есть то самое чувство, которое нужно вырабатывать этими тренировками.

Наиболее близкое описание ощущений при движениях, которые делал сейчас Юкио — это взрыв. Да-да, в теле реально поднималась температура, так как по нему единомоментно проходило просто чудовищное количество праны. А иначе никак, мышцы, связки, то есть чисто физика, на таких скоростях просто… повредятся. Порвутся, настолько были резкие движения.

Звон и в кусты отлетает что-то блестящее. Юкио, не останавливаясь, разворачивается и разрубает камешек, прилетевший со спины. Не прерывая движения, словно так и было задумано, на обратном движении половинит еще и мешочек, а затем резко замедляется, когда вкладывает меч в ножны.

Для наблюдателя парень двигался настолько быстро, что его тело словно мерцало, а руки вообще превратились в размазанную картинку. Секунда, звон, хруст, шлепок и Юкио уже плавно вкладывает вакидзаси в ножны. Самый фокус был в том, что на его глазах в этот момент была повязка.

Польза от таких тренировок для парня была в том, что это сильно тренировало контроль, с которым у него были серьезные проблемы. В последнее время Юкио стал выпадать в Ракш чуть ли не на ходу (а один раз так крепко задумался, что реально на миг вышел в Ракш на ходу, возвращаясь из школы). А Чиоко и Сидзу привыкали к Юкио. Особенно Чиоко.

Юкио снял с глаз повязку. На самом деле это был костыль. Зрение, наоборот, мешало сосредоточиться. То есть парень сейчас усложнил условия.

Из кустов, без единого звука, вылетела черная тень. Тускло блеснувший в свете вечернего солнца клинок нападающего, с необычной квадратной цубой, встретился с клинком Юкио, еще мгновение назад стоявшего спиной и с мечом в ножнах. Короткая, но яростная стычка. Следом парень отбил еще один внезапный удар. Уже двое противников, в черных бесформенных комбезах, сражались с парнем. Удары были очень быстрые, у всех. Обычный человек бы и не различил, где чей клинок, кто бьет.

Но вот фигуры разлетелись в стороны. Два звона. Юкио, отбив очередные кинутые в него сюрикены (дословный перевод: «сю» — рука, «ри» — обратная, скрытая сторона, «кэн» — меч. И это необязательно именно «звездочки»), замер в стойке с поднятым вверх мечом. Эта поза, в сочетании с традиционной одеждой для занятия кендо (настройка на серьезность), делали происходящее этакой миниатюрой времен Сенгоку Дзидай. «Самурай отбивается от синоби». Только очень светлый цвет волос «самурая» и кроссовки на его ногах несколько выбивались из впечатления.

— Юки, а сделай зверское лицо! — крикнула Сидзу…

Которая все это снимала на камеру смартфона. Юкио слегка улыбнулся. А потом зверски оскалился.

— Соре дакедесука ка?! — прорычал парень, выпучив глаза (воин должен устрашать противника). — Кореде ва Ода Нобунага е но шока ва таосемасен!

(Это все, что вы можете?! Ода Набунагу этим не победить!)

— Ваташи таши ва сонно ичи-ридесу, — мелодичным низким голосом ответила одна из фигур. — Итсука аната кейкаи о учинау дечоу, акума.

(Мы всего лишь одни из. Когда-нибудь ты потеряешь бдительность, демон).

Легкий вечерний ветерок шумел листвой. Воины замерли перед последним решающим этапом боя…

… — Учитель Аканэ? — с легким удивлением произнес Юкио, когда женщины сняли маски.

Второй, понятно, была Чиоко.

— Добрый вечер, Юкио, — чуть улыбнулась женщина. — Вижу, что ты упорен в тренировках!

— У меня превосходная мотивация, — ответил парень. — От этого зависит моя жизнь.

— А еще вы тут и историю с актерским искусством проходите, — усмехнулась Аканэ-сан.

Намекая на только что отыгранную сценку.

— Самурай должен быть разносторонне развит, — ответил Юкио. — Так меня учат в школе.

Парень слегка поклонился женщине, тем самым показывая своё уважение.

— Ну, говоря откровенно, больше учат другому, — усмехнулась Аканэ-сан. — В современных школах сильно не хватает… палок.

— Да, Аканэ-сан, палка сильно поднимает прилежность, — понимающе усмехнулся Юкио…

… В лагере, что был разбит у горного ручейка, Аканэ увидела еще одну свою ученицу. Впрочем, ее она увидеть здесь ожидала. Судя по тому, как Юкио и Мэй совершенно спокойно входят в личное пространство друг друга, также спокойно касаются… В общем, показывают признаки не просто парочки, а чуть ли не семьи, Мэй должна, обязана была тут быть.

— Охо-хо! — Томомунэ Сейджина, как всегда, засечь не удавалось, если он этого не хотел. — Чиоко, значит, вот кого-то ты хотела привести?

— Господин Томомунэ, — склонила голову Аканэ.

— Мэй, я тебе помогу! — воскликнула Сидзу.

И пошла сторону девушки, которая готовила ужин.

— Приглашаю к костру синоби, — произнес старик, якобы удивляясь. — Чего только не бывает в жизни.

— Это довольно устаревшие предрассудки, Томомунэ-сан, — с легким укором произнесла Аканэ.

— Так и я, Ига-сан, тоже… хе, не новый, — ответил Томомунэ. — Как и ваш свекор. Кстати, как он поживает? Кости, особенно левой руки, на погоду не ноют?

— Это было бы… неправильно, обсуждать такое, — вежливо ответила Аканэ. — Думаю, вам с Ясухито-сама об этом лучше поговорить лично.

— Думаю, лучше не стоит, — насмешливо, но с легкими нотками грусти ответил Сейджин. — Сомневаюсь, что он простил мне Юи. Но это дела давно минувших дней… Ученик!

— О, вы все же закончили с дамами, сенсэй, — в спокойном голосе Юкио только очень тонкий слух различил бы нотки иронии. — Как Мэй?

— Как это и всегда бывает с новичками, Юкио, — усмехнулся Сейджин. — Боится. Отойдем.

Старик кивнул в сторону…

… Вот сейчас, когда они шли мимо деревьев, стволы которых были словно выжжены добела жарким солнцем, чувствовалось, что Япония, по большей части, теплая страна.