Он уже выяснил, что мозг «Танца Спирали» ему так же знаком, как и пушки – одна из ранних версий установки «Эмка», значительно более умные и гибкие, чем отремонтированные «Ремле», которые они только что выгрузили на Талиофи.

Быстро и ловко работая пальцами, он ввел протокол передачи: подтвердить, отправить, подтвердить, стереть оригинал по завершении передачи, не оставлять копии в корабельном журнале.

Он бросил взгляд на экраны – чисто со всех сторон. Обзор показывал должные уровни рабочей энергии, без чего-то экзотического или излишне активного. До перехода оставалось еще несколько корабельных часов. Он искоса посмотрел на пилота, безмятежно сидящую за своим пультом: длинные пальцы плясали по цифровой клавиатуре. Скорее всего она обсуждала с навигационным мозгом возможные точки выхода.

Он бы предпочел подождать и отправить данные ближе в переходу, чтобы свести к минимуму риск прослеживания. Но решение принимал не он, а вероятность слежения была, по его оценке, низкой. Поскольку внимание пилота было, вероятно, занято чем-то помимо него, он проверил протокол еще раз и ввел команду «отправить».

Запрос пошел, ответ был получен. Данные потекли. Еще один запрос, ответ – и все было закончено, связь завершена. Джела нажал клавишу, проверяя пластину с данными, которая оказалась пустой, как и следовало. Хорошо.

Он извлек ее из паза и смял в кулаке. Гибкий металл сначала сопротивлялся, а потом сломался. Крошечные осколки пощекотали ему ладонь.

Ощущение наблюдения заставило его поднять взгляд, и он встретился с заинтересованными зелеными глазами пилота Кантры. Он ждал с четким осознанием, что только что выдал какие-то сведения. Но…

– Ящик для мусора слева от вас, – только и сказала она, спокойно и любезно, а потом снова сосредоточилась на своих расчетах.

– Спасибо, – пробормотал он и открыл ящик, отправив туда пластину и убедившись, что у него на ладонях не осталось ни кусочка.

Закрыв ящик для мусора, он переключил почти все внимание на собственный пульт.

Экраны и индикаторы показывали, что все в порядке. Таймер отсчитывал секунды до перехода. Куда они будут переходить – очевидно, по этому вопросу пилот не стремилась получить его мнения. Он подумал было сам поднять эту тему, но потом решил выждать, пока обдумает все последние открытия и события.

Если полевые сотрудники Раджила быстро займутся делом Ринта дэа-Сорда, они смогут даже обнаружить недавно доставленный прискорбный груз «Танца Спирали». Человека и груз он передал другим, оснащенным для того, чтобы заниматься ими. В этом направлении он не может и не должен больше ничего предпринимать. Поэтому он выкинул и то, и другое из головы.

А вот пилот Кантра…

Он не очень долго подслушивал, поскольку больше был занят перекачкой различных захватывающе интересных данных относительно деловых контактов дэа-Сорда, но достаточно долго, чтобы уловить сценку насчет нужды в элантазе.

Ринт дэа-Сорд явно полагал, что пилот Кантра, чей корабль обращался к ней как к «йос-Фелиум», принадлежит к числу этих редчайших и отборных ученых-убийц.

Джела признался себе, что это предположение объясняет большое количество странностей, свойственных пилоту Кантре. К несчастью, оно также поднимало немало других, не менее важных и законных вопросов.

Например, если она действительно элантаза, то работает ли она в данный момент на контракте?

Или, если она действительно элантаза – и не на контракте, то кто ее разыскивает и насколько серьезной помехой это может стать для его задания?

Или, если она не элантаза, что казалось наиболее вероятным, то почему Ринт дэа-Сорд, человек, имеющий доступ к весьма широкому диапазону информации, к которой его не должны были бы допускать, уверен в обратном – и что это должно означать в плане препятствий и опасностей для собственного задания Джелы?

И еще оставался вопрос имени. Кантра йос-Фелиум. Это определенно имя. Имя не хуже, чем М. Джела Гвардеец Грантора. Совершенно ничем не хуже, если уж на то пошло. «Йос» – префикс из языка внутренних миров, обозначающий курьера или посыльного, а «Фелиум» носило интересное сходство со словом, которое на окраинном арго означало «пилот».

«Кантра Курьер Пилот», – подумал Джела. Не совсем то имя, какое ожидаешь найти у элантазы, будь она на контракте или свободна. Но с другой стороны, что он знает? Элантазы славятся утонченностью в действиях, что к пилоту Кантре не относится. Но если личность темного торговца служит только прикрытием…

Хотя он старался не слишком сильно в это вдумываться, как и во все остальное.

Джела вздохнул и бросил взгляд на дерево, получив в ответ впечатление настороженности при хорошем состоянии. Очевидно, такова реакция дерева на устройство шериксов, в котором сейчас спит Далей. И он должен был признаться, что наличие этой штуки на корабле его тоже беспокоит. Хорошо пилоту Кантре говорить, что оно «прилагалось», тем самым дав начало целой серии вопросов, прибавляющихся к неразберихе вокруг проблемы элантаза – не элантаза, и…

«Хватит! » – сказал он себе.

Он неспешно начал одно из упражнений предписанной гимнастики. Это должно было восстановить умственные способности и улучшить возможности решения проблем. Внутри его черепа на секунду появилось ощущение сжатия и мимолетный прилив тепла.

Ему нужно создать логическую коробку, поместить туда все, что ему известно о пилоте Кантре и…

– Пилот!

Ее голос был негромким и приятным, но окраинный говорок царапнул ему ухо. Ему показалось, что акцент стал более сильным, чем раньше. Он запомнил это для своей логической коробки и повернул голову, чтобы встретиться с ней взглядом.

– Да, пилот? – уважительно откликнулся он.

– Я приветствовала бы ваши идеи относительно места назначения, – сказала она.

Джела подумал, что именно этого и хотел, а потом стал гадать, не пытается ли она тем самым получить какую-нибудь информацию, и это снова вернуло его к проблеме элантазы. Он вздохнул так, чтобы она это услышала, и слегка пожал плечами:

– Я думал, у вас есть в планах какой-то порт, – ответил он. – Было бы лучше не нарушать ваших обычных маршрутов и привычек. По крайней мере, пока я не видел карту.

– Обычных маршрутов и привычек, – повторила она, и уголок ее губ приподнялся в полуулыбке. – Пилот, я не считаю вас глупцом. Полагаю, вам известно, что мы взлетели с Талиофи, не имея на борту ничего ценного, за исключением вас и Далей, но, насколько я понимаю, вы оба к продаже не предназначаетесь… И даже если бы предназначались, я не занимаюсь теплым товаром. В одном контейнере – обычные светлые товары для развлечения тех портовых полисменов, с которыми мы можем столкнуться. Это означает, что мы можем лететь в любое место, куда вам заблагорассудится нас направить, за явным исключением моих обычных остановок. Может быть, мы теперь и стали близкими родственниками, но я не вижу смысла представлять вас и ваши проблемы моим постоянным клиентам.

Джела решил, что это и разумно, и предусмотрительно. Особенно предусмотрительно, если пилот Кантра намеревается его бросить и отступить на безопасные позиции, о чем она не может не думать, несмотря на кажущуюся готовность сдаться. У него начало складываться впечатление, что для пилота главное – ее корабль и она сама, а всем остальным она готова пренебречь. Такие приоритеты свойственны тем, кто занят выживанием, и он не мог осудить ее, хотя долг требовал, чтобы он заставил ее от них отказаться. Не самое трудное, что требовал от него долг в этой жизни, в течение которой он в той или иной степени выполнял приказы.

Однако он не мог не подумать, что для всех – для задания, для пилота, для солдата, и если уж на то пошло, для серийницы – было бы лучше, если бы пилот Муран пришел к нему на встречу.

На самом деле лучше всего для всех было бы, если бы шериксы взорвали себя вместе со своей родной планетой, если уж мечтать об альтернативной истории.

Он поднял взгляд на пилота Кантру, которая сохраняла непонятное терпение, и продемонстрировал ей пустые ладони.