Отстранив Мараджелу, я первым подбежал к огромной витрине, за толстым стеклом которой, несмотря на перебои с освещением, продолжали бесшумно перемещаться на невидимой ленте по кругу десятки тарелок с разнообразными свежеразогретыми и совершенно мне незнакомыми кушаньями.

– Млять! И как добраться до этой гребаной карусели?!

Сорвав с головы халат, намотал белую ткань на кулак, но удар по стеклу предотвратила союзница.

– Рихтовщик, подожди, мне кажется так будет гораздо проще.

Мараджела приложила к мигающему датчику на краю витрины извлеченный из кармана пластиковый прямоугольник, и толстая стеклянная крышка тут же беззвучно отъехала в сторону.

Вырвавшийся из витрины аромат вкусной горячей пищи на миг перекрыл даже тошнотворный кислотный запах вокруг. Желудок свело болезненным спазмом, но я нашел силы удержаться от страстного порыва цапнуть ближайшую тарелку.

Памятуя с какой скоростью убралось в сторону стекло, я всерьез опасался его внезапного возвращения обратно – лишаться по неосторожности руки и потом заново мучительно ее отращивать, мне ни разу не улыбалось. Потому, отодвинувшись в сторону, я жестом указал союзнице первой взять тарелку с едой.

Пожав плечами, Мараджела вытащила тарелку, полную тонких разноцветных спагетти, приправленных незнакомым фиолетовым соусом.

– Бери все, что хочешь, – гостеприимно предложила союзница. – Пока мы не отойдем, витрина не захлопнется.

Я боязливо потянулся рукой к ближайшей тарелке с оранжевыми кусочками то ли рыбы, то ли мяса, с гарниром из мелко наструганных овощей. На похищенную мной тарелку витринное стекло не среагировало и, расхрабрившись, я цапнул с по-прежнему вращающейся карусели еще две тарелки с непонятной, но одуряюще ароматной едой.

Пока нагруженный добычей я, стараясь не опрокинуть содержимое тарелок на пол, аккуратно перемещался за ближайший столик, задержавшаяся у витрины женщина раздобыла где-то сбоку от вращающейся карусели тарелок набор столовых приборов из вилки, ложки и ножа, и нагнав меня за столом, выложила добычу передо мной.

– А себе чего не взяла? – удивился я.

– Я не могу сейчас есть, – скривилась Мараджела. – Нет настроения. К тому же этот запах…

– Ну, дело твое. Неволить не стану… Тек-с, и че это у нас тут такое?..

Я ткнул вилкой в оранжевый кусочек.

– Мясо клитки, – откликнулась союзница. – Салата добавь немного, с ним вкуснее.

Поддев ножом несколько кусочков огурца с сельдереем, приправил ими насаженное на вилку мясо и отправил в рот…

Млять! Это оказалось просто охренительно! В жизни ничего вкуснее не едал. Хотя, справедливости ради, не стоит конечно забывать, что я был до одури голодный. И это тоже, без сомнения, повлияло на испытанный мною гастрономический экстаз.

В общем тарелку с мясом клитки я умял за считанные секунды, захотел добавки…

И тут же ее получил.

Метнувшаяся к витрине союзница снова проделала фокус с отпиранием витрины, и вернулась с точно такой же тарелкой, что я только что умял.

– Это че так быстро новая порция приготовилась? – невольно восхитился я.

– Так там же молекулярный наполнитель, – пожала плечами женщина, устанавливая поверх пустой тарелки вторую, с добавкой.

– А, ну да, – я растерянно пожал плечами, и энергично заработал ножом и вилкой.

– На мой вкус клитки здесь, все же, выходят суховатыми, – вдруг пожаловалась наблюдающая за моей едой Мараджела. – Гразуты удаются этому автомату куда сочнее.

– Это еще че такое? – прочавкал я, отодвигая две пустые тарелки.

– На вот, попробуй.

Женщина поставила на освободившееся место передо мной свою тарелку с разноцветными, как мне казалось, макаронами.

Но когда стал есть, с изумлением обнаружил, что радужное спагетти имеет ярко выраженный рыбный вкус.

– Как в тебя только столько лезет, – покачала головой дама, наблюдая за очередной стремительно пустеющей тарелкой.

– Да, тоже было неплохо! – объявил я, расправившись с порцией, и с трудом удержался от желания вылизать тарелку.

– А это и это как называется? – ткнул вилкой в две оставшиеся тарелки.

– Маджору, – палец Мараджелы указал на здоровенную котлетину пепельно-серого цвета. – Это десерт. Сладкое. Лучше съесть в конце. А это – синий слоух, – смещение пальца ко второму блюду, напоминающему растекшуюся по тарелки фиолетовую медузу. – С него, кстати, наоборот, принято начинать трапезу.

– Фигня, внутри все одно все перемешается, – хлопнув себя по плоскому животу, хмыкнул я.

Но продолжить все же решил с «медузы».

Ну что сказать… Было необычно. Что-то среднее между мясным гуляшом и смородиновым желе. Оригинально, сытно и питательно. Но повторять бы не стал. Мясо клитки или гразут, на мой вкус, куда соблазнительней.

А десерт, несмотря на стремный внешний вид, опять же зашел на ура. Даже не знаю с каким из известных пирожных можно сравнить маджору. Больше всего он напомнил мне воздушное безе, но с совершенно другим ослепительно ярким вкусом незнакомого фрукта.

Вдосталь насытившись, я хотел запить съеденное водой из бутылки, но союзница раздобыла откуда-то из тайников витрины пару стаканов какого-то бирюзового напитка, который, в отличии от еды, решила распить вместе со мной.

По вкусу бризалл, как назвала его Мараджела, оказался точь-в-точь хлебный квас.

Провалившись в омут чревоугодничества, я совершенно потерял счет времени, и допивая свой стакан с ужасом вдруг обнаружил, что пошла последняя минута действия четвертой ступени Душелова.

За оставшиеся секунды до конторы местных безопасников мы не успевали уже долететь, даже будь у нас крылья.

– Только не дай мне стать, как они, – вдруг попросила она. – Пожалуйста, Рихтовщик.

Я посмотрел в нерешительно улыбнувшееся мне лицо, отложившей пустой стакан союзницы, и вдруг четко осознал, что если сейчас все пущу на самотек, и хотя бы не попытаюсь ее спасти, потом буду корить себя за это до конца жизни.

Мой следующий поступок был чертовки нерациональным, вопиюще расточительным, да че там, просто, откровенно глупым. Но… Если бы вы видели ее обреченные глаза! Наверное, она уже предчувствовала набегающую волну кровавого безумия. Ощущала, что короткая передышка вот-вот оборвется навсегда. Но не билась в истерике от ужаса, не молила о помощи, а просто печально мне улыбалась…

– Вот… Глотай немедленно!

Я вложил ей в руку белую жемчужину.

И она мне доверилась без колебаний…

Это была авантюра чистой воды. Чисто интуитивный ход. Не было ни малейшей гарантии, что даже этот мощнейший артефакт сможет удержать зараженную женщину на краю расступающейся перед ней бездны. Пресловутая соломина, брошенная утопающему, безнадежно засасываемому в воронку водоворота.

Сейчас она ее проглотит, и один фиг превратится в чудовище. И я просто ни за хрен собачий лишусь бесценного артефакта… Это пронеслось в моей голове за растянувшееся, словно патока, мгновенье, пока ее пальцы, с зажатым между ними крохотным белым шариком, неотвратимо приближались к дрожащим губам.

– Да быстрее, млять! – не удержавшись, рявкнул на союзницу.

И Мараджела проглотила жемчужину.

Глава 22, в которой у меня появляются обязательства

Таймер действия «Душелова» обнулился, но каких-то фатальных изменений в облике сидящей напротив женщины не проявилось. Расфокусированный взгляд Мараджелы был направлен куда-то поверх моего плеча. Такое состояние бывшей союзницы хорошо было мне знакомо, точно таким же пустым становился взгляд Слезы, когда подружка погружалась в чтение системных уведомлений.

Похоже авантюра с белой жемчужиной сработала. Уж не знаю, во что это в итоге выльется, но превращение в медляка для женщины, как минимум, откладывается еще на какое-то время.

Долго созерцать ушедшую в себя спутницу мне не пришлось. Спасая меня от скуки, перед глазами загорелись строки уведомления.