Сейнер шёл вперёд, навстречу круизному лайнеру «Принцесса Дури». Жрал он соляру немерено! А её запасы были весьма ограничены, поэтому пришлось оставлять его на рейде у очередного порта и идти на катере за топливом. Наполнив бочку в порту дизтопливом, я направился обратно к сейнеру. Вся эта суета уже давно утомляла меня, но перепоручить оказалось некому: не дотягивали мои пираты ни умом, ни сообразительностью, да и не желали особо.

Дойдя на сейнере до определённой точки, что находилась по курсу следования лайнера, я почти слился с наушниками, прослушивая эфир. Согласно графикам лайнер должен появиться здесь примерно в 15.00, сейчас же мои водонепроницаемые часы показывали всего 13.10. Качаясь на волнах, мы делали вид, что ловим рыбу, а на самом деле ничего не делали, предавшись ожиданию.

С проходящих мимо нас судов никто не обращал никакого внимания на рыболовецкий сейнер, и это только радовало. Мы же не пираты, мы рыбаки. Пеленгатор зафиксировал несколько находящихся поблизости судов, мы их даже не видели, как и они нас, но я их слышал. Крутя ручки настройки радиостанции сейнера, я поймал нужную частоту и прислушался.

Время от времени лайнер вёл радиообмен, и теперь, убедившись, что попал на нужную мне волну, я примерно знал его местонахождение. Сунув пеленгатор в руки одному из своих подельников, я взялся за штурвал. Сейнер развернулся и пошёл навстречу лайнеру. Пеленгатор держал направление сигнала пока впереди не показались очертания белоснежного лайнера «Принцесса Дури».

— Все идиоты помнят, что надо делать? — высунул я голову из рубки. В ответ послышался разноголосый вой, выражающий понимание и согласие.

— Раз поняли, тогда все в лодки и, едва лайнер начнёт притормаживать перед возникшей помехой, берите его на абордаж. Да поторопитесь. Как только заберётесь наверх, сразу открывайте пальбу. Никого не убивать, стрелять в воздух и в сторону моря, главное — это напугать пассажиров. Они должны отдать нам все деньги, золото и драгоценности.

Покивав мне головами, пираты разобрали оружие и начали грузиться в обе лодки, со мной осталось лишь двое. Приложив к глазам бинокль, я ясно увидел на белом борту корабля чёрные буквы: «Принцесса Дури». Ох, уж эти принцессы дури.

А сейнер, покачиваясь на волнах и прикрывая своим корпусом лодки, бодро шёл навстречу лайнеру. Громадное судно неумолимо приближалось, пугающе увеличиваясь в размерах, и вскоре на нём заметили моё судно, что чуть ли не встало поперёк его курса, совершив опасный манёвр.

— Что он творит, этот рыбак?! — орал капитан лайнера Винсенто Пачули. — Он хочет сделать из нас второй Титаник? Право руля!

— Да он спятил! — не менее эмоционально воскликнул первый помощник.

Рулевой поспешно взял вправо, что сразу же ощутили все на резко накренившемся корабле. Кому-то не повезло, и он упал, не удержавшись на уехавшей из-под ног палубе. Кое-кто свалился с кровати, отдыхая от ночных утех и дел праведных. А кто-то оконфузился, плеснув вина из бокала прямо на грудь даме. Люди отдыхали, а тут такое.

— Проклятый кусок дерьма! Он что, пьян? — никак не успокаивался капитан. — Пьянчинни, снизить скорость, — и капитан дёрнул за рычаг машинного телеграфа, переведя его из положения «полный вперёд» в положение «средний ход».

В машинном отделении глянули на звякнувший телеграф, что изменил своё положение, и переключили скорость.

— У сейнера явные проблемы, капитан, — произнёс первый помощник. — Видите, у него сорвана сеть, и сам он вихляет, как портовая проститутка в самом дешёвом африканском кабаке.

— Тысяча слонов! Мачту ему в зад! — капитан бегал по рубке, активно жестикулируя и «договаривая» руками то, что не мог сказать вслух. Часть жестов явно носила нецензурный смысл. — Я первый раз такое вижу! Судно не африканское, а азиатское, почему он так себя ведёт?

— Понятия не имею, капитан, — проговорил помощник и предостерёг: — Но надо быть осторожнее: не дай Бог, он повредит наш корпус! Тогда хозяин спустит с нас три шкуры. Страховка не покроет все расходы, если при этом ещё и пострадает кто-то из пассажиров. Я уже слышу визгливые женские голоса об испорченном платье, ушибе мягкого места и прочих страшных происшествиях.

— Я понял, — капитан дёрнул рычаг машинного телеграфа со «среднего» на «малый» ход.

— Что они там делают интересно? — нахмурился старший механик, ещё больше снижая скорость. — То корабль кидают, то скорость резко снижают… Что там происходит?

Его вопрос повис в воздухе, младший механик пожал плечами и вновь погрузился в работу, следя за приборами.

— Капитан, лодки! — в рубку забежал официант, разносивший напитки на палубе.

— Какие лодки? — капитан метнулся к окну и едва не приник носом к мгновенно запотевшему стеклу рубки. — Ничего не разобрать!

Он выскочил на палубу, чтобы увидеть, как с одного, а потом и с другого борта подходят две лодки с вооружёнными людьми.

«Пираты!» — дошло до него.

Ни слова не говоря, он бросился обратно в рубку и, схватив трубку переговорного аппарата, набрал короткий номер радиорубки.

— Вилли! Срочно подавай сигнал бедствия: на нас напали пираты! На всех волнах передавай: на нас напали пираты! Координаты…

Он продиктовал координаты и тут же нажал на кнопку пожарной сигнализации, но было уже слишком поздно. Тревожный вой только начал набирать силу по всему кораблю, когда вооружённые негры оказались на его борту. И начался хаос.

Звуки выстрелов слились с дикими криками людей и визгом женщин. Обезумевшие от страха отдыхающие метались по палубе, падали и мечтали запереться в своих каютах. Всё смешалось! Люди бросались из стороны в сторону, пытаясь спастись, но спасения нигде не было. Оставалось надеяться лишь на нечаянную помощь и божественное провидение. Но, разумеется, никто не пришёл им на помощь, да и провидение подкачало.

Военных кораблей рядом не оказалось, а патрульные суда из Сомали даже не пошевелились. Да и кому охота попасть под пули пиратов? Однако сигнал приняли другие суда, находящиеся в Аденском заливе, и передали по цепочке другим и на берег. Дошёл он и до Джибути, а вскоре и до командира военной базы. Узнав о происшествии, Жак Лариньи вызвал своего морского офицера.

— Отправляйте все имеющиеся у нас корабли, — приказал бригадир ему, — и пожёстче там, не стоит никого жалеть, живым нам нужен только главарь, все прочие не интересны. Впрочем, парочку пиратов всё же стоит оставить для допросов.

— Всё будет сделано, месье, — и, козырнув, офицер выбежал из кабинета.

Спрыгнув на борт судна, я поспешил к своим бандитам, которые явно вошли в раж, переворачивая весь корабль вверх дном. Они врывались в каюты, сдирали золото с женщин и мужчин, опустошали их карманы и небольшие сейфы. В одной каюте засел, кажется, американец с револьвером и отстреливался оттуда, ранив одного из нападавших. Большинство же пассажиров покорно отдавали деньги и свои драгоценности.

Ворвавшись на мостик и взяв на мушку капитана, я в его сопровождении дошёл до сейфа и выгреб всю наличность в сумку. Потом мы посетили бар и ресторан. В этих местах я не отказал себе в удовольствии и, выбрав вино подороже, выпил аперитив, ещё и бутылку французского коньяка прихватил с собой. Забрав наличку, я связал и запер капитана, и в сопровождении двоих подельников отправился осматривать корабль, попутно изымая всё награбленное у своих пиратов.

На всё про всё ушёл примерно час времени, не так уж много, но и не мало. Оставался лишь единственный пассажир, тот самый американец, что упорно отстреливался из каюты. То ли у него денег было много, то ли совсем безбашенный попался. Вскоре подоспели два моих негра со шмайсерами.

— Сдавайся!

— Вонючие негры! Вы не зайдёте сюда, у меня много патронов!

Я осмотрелся. Бойню, конечно, можно устроить, но вот итоги её предугадать трудно: рикошеты, ненужное убийство и прочее.

— Ладно, не хочешь сдаваться, американская свинья, тогда умри с честью. Дай автомат. Лови, фак ю сан оф зе бич! — заорал я так громко, что если не совсем дурак, то сообразит. Ну, а если дурак, то одним дураком на этом свете станет меньше.