Он хлестко сорвал с меня трусики, разорвав их, и шлепнул пальцами по мокрой, текущей щели, накрыл всю промежность горячей ладонью.

– Это мое. Запомни, блять! Мое! – надавил и медленно ввел в лоно два пальца, начав двигать ими.

– Я больше так не буду, – покраснела.

– Не будешь что? Не будешь трогать себя, думая обо мне? Совсем ебнулась, что ли? Только так и надо! Только обо мне чтобы думала!

– Я… Я о другом. Некрасиво вышло. Ты мне сюрпризы готовишь, показать что-то хочешь, а я только о сексе думаю. О тебе… Не могла совладать с желанием. Просто хотела немного унять жар, но этого больше не повторится, клянусь.

Якуб нависал сверху, пытливо смотрел мне в глаза и медленно, но очень глубоко таранил мое лоно своими длинными сильными пальцами.

– Еще раз так скажешь… Я не знаю, что с тобой сделаю, – произнес с тихой угрозой. – Я хочу, чтобы ты ласкала себя. Чтобы думала обо мне постоянно, хотела всегда. Чтобы, даже когда шли месячные, шалила с киской в душе и стонала обо мне!

– Якуб…

– Молчи. Озабоченная моя… Шалунья, – произнес ласково. – Я хотел того же самого. Думал, быстро в душ сгонять, от руки передернуть, чтобы у каждого дерева тебя не пялить. Но если ты тоже такая… под меня… под мои запросы… под мой член созданная, зачем нам это? Зачем сдерживаться? Здесь расписания нет. Сами себе хозяева… Ты сама себе госпожа, царица своим намерениям и телу. Чего ты хочешь сейчас, скажи?

– Тебя.

– Так просто?

– Тебя хочу! – захныкала. – Ужасно сильно! Еще с больницы, а теперь еще больше хочу на этой кровати.

Якуб отодвинулся и внезапно резко опустился на колени у кровати. Обхватив меня под ягодицами, он подтянул меня к себе и посмотрел в глаза.

Я застыла, пораженная будто молнией. Моя раскрытая, мокрая щель оказалась прямо напротив его лица.

– Я сейчас сделаю кое-что, – севшим, дрожащим голосом произнес Якуб. – Но после этого… вся твоя задница будет моей. Без определенного срока. Нахуй месяц… Будет столько, сколько захочу. Поняла?

– Да. Да. Да…

– Ты меня поняла? – с чувством произнес он. – Подумай, прежде чем ответить.

– Я очень этого хочу.

– Чтобы я твою киску целовал?

– Хочу тебя. Неважно как, с поцелуями или без них. Просто хочу быть с тобой. Если ты не занимаешься оральным сексом, то заставлять себя не стоит. Я и без всяких условий буду твоей. Всюду… – призналась, что любопытничаю о таком виде секса. – Всюду, Якуб.

– Без всяких условий дашь? – требовательно спросил он.

– Твоя. Без всяких условий. Только так и надо, – простонала едва слышно, содрогаясь от желания и доступности.

– Без всяких условий, – хрипло повторил Якуб. – Тогда я просто обязан попробовать тебя на вкус.

Я не успела понять смысл сказанного Якубом. Он же, не сводя с меня пристального взгляда, впился ртом у меня между ног.

Якуб

Армагеддон…

Падение окончательное!

Ниже падать некуда, но я продолжал падать, как язык коснулся влажной, сочной расщелины, тело сотрясло мощной судорогой. Пол под коленями стал раскачиваться, в такт движением бедер Мии. Охренеть, какая она влажная, податливая и нетерпеливая в своем желании трахнуть мой рот своей киской, запечатать его хорошенько, залить соками, собой заполнить. А я, кажется, совсем не против. Нет, точно не против… Начал лизать не от того, что она просила – когда я просто бабам уступал лишь от их желаний и без точного расчета получить взамен что-то для себя? Да никогда, наверное… Помню, как другу лечил: мол, дай женщине, что она хочет, в ответ она одарит тебя лаской и даст желаемое. Многие считают, что я понимаю женщин, как никто другой, но хер там, а не понимание. Я просто слушал и давал то, чего они хотели, то, чего сами просили, но не от чистой души, а со скупым расчетом. Дашь на дашь! Так было всегда…

Так было с любой!

И только с Мией я заставлял себя выторговывать регалии, выставлял себя торгашом и дельцом, но пугающая правда в том, что даже если бы она на тот проклятый месяц не согласилась, я бы все равно ей помог, даже если бы нафиг послала. Ей хочется давать и дарить без оглядки, сколько уже сделано и подарено. Придерживал это опасное желание внутри, держал его взаперти, но потом решил спустить немного с повода. Так… Немного сюрпризов. Один-два. Не больше. Хорошое, еще парочку припасено… Или три? Нет. Кажется, больше!

Словом, все сорвалось с поводка и понеслось! Оголтелое желание нежить ее, заботиться, дарить что-то… Теперь не отвертится! Я на столькое способен, даже представить страшно!

Признаюсь, что подозревал: границы, выстроенные мной, в отношении этой девушки невечные. Тщательно прятался от чувств, что она во мне вызывала.

Но каюсь, масштоабов этого бедствия даже не представлял, пока не выпустил на волю этот чарующий и прекрасный хаос. Все в хлам: намерения, принципы, расчеты… Все к чертя, в бездну! Есть только она и мое желание. Я хочу ее всю: начиная от маленьких розовых пальчиков на ногах, до кончиков полыхающих ушек, когда она говорила мне о сексе.

Все, что от и до, все, что между этих границ – должно стать моим. Каждый сантиметр плоти хочется затерзать, залюбить, зацеловать, заклеймить собой!

Дышать ею хочется. Просто дышать… Заполнить легкие этим ароматом и вкусом.

Язык спешно проложил длинную дорожку, впуская внутрь ее вкус.

Едва пополам не сложился, дыхалку сразу пришатало на минимум.

Медовая…

Сладкая моя.

Моргнул, на миг выпустил ее блестящий взгляд.

Возникло страшное ощущение потери: словно все ориентиры стерлись.

Снова посмотрел ей в глаза, продолжая лизать языком.

Один зрительный контакт – меня начало раскатывать. По всем поверхностям мотылять, раскручивать и притягивать назад, словно магнитом, снова и снова возвращая к исходной точке.

К ее глазам: к ее сияющим глазам, полным радости и ослепительного огня. У нее светлые глаза, светло-голубые, если быть точнее, цвета чистой реки. Сейчас они похожи на реку, в которую уронили солнце, и оно бьет оттуда, из глубины пронзая лучами, пробивая насквозь грудную клетку. Меня словно вскрыли, взломали, быстро подобрали код и сменили все базовые настройки! Слишком быстро, слишком ловко, я даже не понял, когда точно это произошло? Когда я стал по ней таки одержимым и жадным, скупым на каждый жест и эмоцию? Коллекционер, мля. Я помню их все, до единой, могу размотать пленку назад и воспроизвести до мелочей каждую нашу встречу, каждую стычку и каждый секс – его, в особенности.

Но то, что было сейчас, это за гранью. Так я еще никем не упивался, не поглощал жадно…

От очередного движения языка Мия взвилась бедрами, вонзилась в мой рот, подставляя сочную мякоть под язык, который и так сошел с ума, двигался, не прекращаясь, рисуя затейливые линии и спирали. Не представлял, что смогу так долго и усердно работать языком и губами, собирая влагу, нежа лепестки, посасывая узелок клитора. Ей приятно, ей обалдеть как приятно, стоны Мии падали сверхи, прибивали к постели, к полу еще плотнее, как штормовые волны. Сдохну, но встать с колен не смогу, продолжу делать ей приятное!

– Якуб! – снова позвала меня по имени, крепко сжала бедрами мою голову. – Прости, – выдала хрипло. – Прости!

Она медленно разжала бедра и начала дрожать.

– За что прости?

Оторвавшись на миг от медовой патоки, я продолжил нежить ее сокровенное местечко пальцами.

– Я тебе голову зажала. Сильно. Не хотела. Просто это слишком хорошо…

– Так хорошо, что еще ни разу не кончила? Может быть, я стараюсь плохо?

– Напротив. Мне очень хорошо! До безумия. Я просто наслаждаюсь этим. Хочу прочувствовать все, поэтому держусь.

– Боишься, что акция разовая?

Наклонившись, я медленно и глубоко лизнул ее, потом тараном языка вошел в раскрытую щелочку, начал долбить кончиком языка, потом втискиваться жестче.

Мия заерзала подо мной быстро-быстро.

– Хочешь, но держишь оргазм в себе. Не стоит… Ты сладкая, медовая моя… Просто нектар. Я не хочу это прекращать. Можешь наслаждаться, сколько угодно. Хочу, чтобы ты кончила… Без страха быть обделенной таким видом ласки!