– Еще! – простонала Мия, царапая кожу головы коготками. – Еще, Якуб!

– Да! Проголодалась по мне?

– Безумно!

Я сгреб пятерней ее грудь, сминая пальцами, ласкал губами и языком соски, жадно всасывая их в рот по очереди.

Вел себя, как дикарь на пиршестве, но не мог насытиться!

Мия

– Люблю, Якуб! Люблю! – вырвалось с моих губ в очередной раз.

– А я тебя, – отзеркалил он со счастливым выдохом и глубоким стоном.

Наш поцелуй разорвался на несколько мгновений.

– Еще раз скажи, что любишь? – попросил он.

Мое сердце защемило от того, как горячо и отчаянно он нуждался в моей любви. Нуждался же? Так проникновенно и глубоко попросил, что я я вся стала признанием – простым, но таким нужным, отчаянным, искренним.

– Люблю тебя, Якуб. Безумно люблю! И буду тебя целовать… – добавила, смутившись.

Он поймал мои губы, врезался в них с неразборчивыми, но горячими полупризнаниями-полупросьбами. Я едва позвала его по имени, он снова вернулся поцелуем к моим губам. Я начала задыхаться почти сразу же – от его жаркого напора, от наплыва чувств, от жара в грудной клетке. Я начала дрожать каждой клеточкой тела под его натиском. Жар его ласки, нежная забота и страсть в каждом прикосновении разожгли внутри меня костер. Но этого мне казалось мало, мало… Катастрофически недостаточно!

– Быстрее! Якуб, бери меня! Бери без остатка! – простонала как в лихорадке.

Он посмотрел мне в глаза, ответил такой же лютой жаждой, крепче вдавил в матрас, начал двигаться жестче и отрывистее с каждой секундой.

Горячие толчки. Мои стоны. Звуки влажных поцелуев, восторженные крики и звуки шлепающих тел.

Все смешалось.

Все быстрее и жарче!

Чем больше я отдавала ему, тем больше получала взамен. Чем сильнее раскрывалась для него, тем полнее и лучше чувствовала себя!

Блаженство накатило жаркой, глубокой, томной волной, которая проникла глубоко в кровь, наполнила собой каждую клеточку тела.

Экстаз потряс тело сокрушающей агонией, рассек грудь надвое яркими всполохами. На пике блаженства тело словно растеклось, стало горячей лавой, принимая выплески обоюдного оргазма. Якуб кончал в меня, выплескиваясь в быстрых толчках. В этот миг я почувствовала нас по-настоящему едиными, открытыми и бесконечно влюбленными друг в друга – именно так, как и должно быть, когда все по-настоящему, искренне…

Приподнявшись надо мной, Якуб погладил мое лицо пальцами, подул на припухшие губы, спросил с лукавой усмешкой:

– Целуемся?

– Да, – едва хватило сил согласиться на еще один глубокий, неспешный и нежный поцелуй.

– Ты вкусная. Безумно. Кстати, я не отдал тебе кое-что твое…

Якуб поднялся, вытряхнул свои брюки и взвесил на ладони сережки:

– Кажется, это твое?

– Мое-мое! – закивала счастливо.

Я приняла из рук Якуба сережки, посмотрела на них с любовью, понежила подушечкой пальца и осторожно положила на тумбу.

– Теперь я буду спать в тысячу раз спокойнее, зная, что они снова со мной. Спасибо тебе за все.

– Теперь спим? Или в душ? В ванную? – предложил Якуб.

– Боюсь, я никуда пойти не смогу.

– Я отнесу тебя…

В большой, горячей ванне меня разморило за считанные минуты, поэтому когда Якуб на руках перенес меня обратно на кровать, я уже спала и только сквозь сон чуть-чуть ощутила, как он одевал на меня что-то, но что именно он на меня надел, я поняла лишь на следующее утро.

Когда я проснулась, Якуба не было рядом, постель пустовала. На миг я даже испугалась, что мужчины нет в комнате, но потом услышала его размеренные, уверенные шаги, и расслабилась, потянулась всем телом.

Якуб появился в комнате спустя несколько секунд, опустил на стол поднос с завтраком для двоих.

– Апельсиновый фреш, тосты из цельнозерновой муки, паштет, джем и мед, – ухмыльнулся он. – Доброе утро!

– И омлет с зеленью? – спросила я, увидев красивую лепешку, свернутую рулетом.

– Он самый. Будешь завтракать?

– Наверное. Я не голодна. Можно оденусь?

– Оденься, – ухмыльнулся Якуб, подав мне большую белую футболку.

Я встала с кровати и внезапно ахнула, заметив на себе предмет нижнего белья, которого не было раньше. Я разглядывала нижнюю часть своего тела, улыбалась так, что щеки были готовы треснуть и не могла поверить глазам:

– Это же… Это же… – от радости я даже забыла все слова.

– Трусики с пчелкой, – закончил за меня Якуб.

– Боже! Они точь-в-точь такие же!

Я вскочила с кровати и немного пошатнулась на месте, едва удержавшись на ногах. На миг в глазах потемнело. Меня словили большие, сильные руки Якуба.

– Осторожнее, Пчелка!

Он подвел меня к зеркалу и позволил покрутиться рядом – и с одной стороны, и с другой, разглядывая трусики!

– Уверен, они станут счастливыми, – заметил Якуб, поцеловав меня в плечо. – Теперь давай завтракать, я жуть какой голодный!

– Давай, – согласилась я.

Но по правде говоря, я не испытывала сильное чувство голода, а откусив кусочек яичного омлета, и вовсе испытала странное чувство, с трудом удержав съеденное внутри. Я принялась запивать соком, дыша через раз.

– В чем дело? – насторожился Якуб. – Тебе невкусно? Может быть, соли маловато? Я много соли не ем, но если хочешь досолить, то пожалуйста…

– Нет-нет, нормально все на соль.

– Тогда съешь немного, раздели со мной завтрак.

Якуб подцепил вилкой самый красивый кусочек и поднес его к моему рту, а я с трудом сдержала позыв тошноты.

– Наверное, я не голодна еще, – отозвалась, будучи смущенной.

Якуб отложил вилку в сторону, отодвинул поднос с едой как можно дальше и внимательно посмотрел на меня.

– Ты похудела, Мия. Еще вчера ты мне сказала, что у тебя пропал аппетит. Как давно у тебя нет аппетита? – поинтересовался он.

– Не так давно. Неделю, может быть, чуть больше.

– По утрам?

– Да, чаще всего, утром совсем нет желания есть. А что?

– Тошнит? – задал еще один вопрос Якуб.

– У тебя вкусный завтрак, я просто не голодна, – заверила его поспешно.

– Ты не ответила на мой вопрос. Тошнит тебя по утрам?

– Немного.

– Примерно столько же, сколько нет аппетита?

Уф, какой допрос! На что это Якуб намекал?!

Я кивнула в ответ на его вопрос. Якуб внезапно заулыбался и потер ладони:

– Официально признаю, что твои трусики точно счастливые! – заявил он и повалил меня на кровать, целуя. – От поцелуев тебя не тошнит, надеюсь? – заурчал довольно, целуя меня всюду, даже за ушком. – Повтори еще раз! – попросил.

– О чем?

– Об утренней тошноте! – попросил Якуб, просияв улыбкой. – Это кое-что означает, ну!

– Не понимаю…

Якуб рассмеялся, прижал меня к кровати и спустился, подцепил зубами резинку трусиков, стянул их вниз по моим ногам и начал целовать животик, спускаясь поцелуями ниже. Я с готовностью развела ножки в стороны и содрогнулась от удовольствия, когда полные губы Якуба накрыли мой клитор, мягко и ритмично всасывая, теребя, даря наслаждение.

– Ох, Якуб! – простонала я.

Его язык передвинулся ниже, начал порхать по влажным складочкам, подбираясь к самой сердцевине моей женственности. Он замер ненадолго, подул на разгоряченный вход и медленно начал ласкать его языком, доводя меня до исступления. Окончательно расслабившись, я забросила ноги на плечи Якубу и наслаждалась видом его темноволосой макушки, ритмично двигающейся между моих ног.

Сердце застучало быстрее, горячие импульсы разлетелись по всему телу, проникая в самые отдаленные точки, заряжая волной экстаза.

– Якуб… Ты слишком… Оммм… Я больше не могу!

– Уже хочешь кончить? – спросил он с ухмылкой, облизав губы, которые блестели от моих соков.

– Безумно сильно хочу.

– Кончишь мне на язык?

Не разрывая зрительного контакта, он начал лизать меня медленно и глубоко, но ускорялся с каждой секундой, пока не стал бить бесперебойно в самую чувствительную точку, и меня резко накрыло жаркой волной. Перед глазами потемнело, замелькали искорки. Пальчики на ногах поджались от оргазма. Якуб приподнялся немного, снова начал целовать мой животик, уделяя ему много времени.