Теперь мы с братом остались вдвоем.

– Эва, значит. Съезжаетесь?

– Я все это на ходу выдумал! Только, чтобы тебя позлить! Тему не меняй. Говорю же, протеже! Проект грандиозный. О тебе речь пойдет.

– О твоих тупых приколах! – поворчал я, ища взглядом телефона Адама.

Брат нарочно достал его, начал листать галерею.

– Покажи мне Мию.

– Упс… Удалил! – ахнул брат. – Удалил ее фотки нечаянно. Ай какие у меня толстые пальцы, даже ее новый адрес нечаянно стер.

– Ты это нарочно, да?

– А то! Сам поищи свою Пчелку. Постарайся, она всюду жужжит и крутится без остановки. Адрес тебе не скажу, но точно знаю, пока ты по неизвестной причине брюзжал, мужика другого она себе не завела. По тебе, полудурку, сохнет.

– Гондон ты, Адам. Забирай Еву и уматывайте отсюда.

– Ее зовут Эва. Эва, мы уходим! Эва! – гаркнул так, что окна задребезжали.

– Иду! – послышалось издалека.

Брат приосанился и кивнул в сторону кухни:

– Эва тебе хавчика наготовила. Если вдруг решишь еще немного побыть в своей берлоге, вдали от всех, с голоду не помрешь! Знаешь, как Эва на кухне шуршит, вах, загляденье просто! Целый день бы смотрел, как она тесто мнет…

– Ну так смотри! Бери в оборот…

– Что? – рассмеялся. – Ты не понял, брат. Договор у нас. Взаимовыгодный. Я ее в идеальные спутницы жизни готовлю!

– Чегоооо?! Кому? Себе, что ли?

– Не себе! У меня ж невеста подрастает, дядька Касым обещал подогнать свою старшую дочь, когда ей восемнадцать исполнится. Эва так… Погонять балду. Ей полезно познакомиться с мужскими предпочтениями поближе! – заявил он. – Ей полезно, а мне приятно! – хмыкнул.

– Ааа… Все-таки пялишь эту бабу.

– Не пялю. Обучаю! – заулыбался.

– Она такого же мнения о вашем обучении?

– Я раскрываю ее потенциал!

– И как успешно?

– Мы в процессе. Поверь, она способная, далеко пойдет… – встретил долгим, пронзительным взглядом девушку.

– Шуруйте отсюда! Вдвоем! Немедленно.

Адам проводил девушку до дверей, надел ей легкую ветровку, застегнул, присел, чтобы справить с заевшим замочком на босоножках, подал сумочку, открыл дверь перед барышней, собрался выйти.

– Стой, Адам.

– Что? – обернулся.

– Уверен, что ты ее дрессируешь, а не она тебя?

– Это ты о чем? – спросил недоуменно.

– Сумочки подаешь, на колени встаешь, чтобы босоножки застегнуть…

– Элементарно, Ватсон! Это те знаки внимания, который любой воспитанный мужчина должен оказать девушке, вне зависимости от того, какие у них отношения! Ах да, прости, забыл! Ты же неандерталец!

– Вали к своей Еве, Адам.

– Эва. Эва, а не Ева.

– Ну-ну! И вот еще что.

– Что?!

– Змий там вокруг вас не ползает, случайно? – заржал я.

Но Адам мою шутку не оценил, забурчал себе под нос и вышел, хлопнув дверью.

Адам прав: я зря загнался. Не поговорил толком, но ушел глубоко в себя, словно, поняв свои чувства к ней, испытав степень привязанности и одержимости ей, испугался дарить Мии себя целиком. Так никуда не годится.

Я решил отправиться за Мией…

Мия

Мамины сережки! Я была уверена, что это они! Меня буквально трясло от предчувствия. Девушка все-таки подала мне серьги, но смотрела так пристально, словно я могла схватить их и бросить бежать.

– Это они… Те самые серьги! Сколько стоят?! Я хочу выкупить их!

Девушка назвала цену.

Я потянулась за кошельком и с холодным сердцем обнаружила, что он пуст. Ни одной купюры! Конечно, у меня там находилось совсем немного денег, но были же!

– Девушка, оплачивать будете?

Перетрясая кошелек в поисках денег, я затряслась от волнения. Не могла я упустить мамины сережки.

– Черт… Наверное, в столовке вытащили деньги, когда я в очереди стояла! – вздохнула я. – Девушка, отложите эти серьги, никому не продавайте, я вернусь за ними завтра.

– Обещать не буду, – цыкнула недовольно и хотела отложить серьги обратно.

– Отложите. Умоляю. Они безумно важны для меня! Не продавайте… – я вцепилась в рукав блузки администратора ломбарда.

– Отпустите! – испуганно отозвалась она. – Охрана!

В мою сторону метнулся мужчина с внушительным пузиком, воинственно поблескивая глазами. Вот только этого мне не хватало!

От звука этого голоса сердце ожило и затрепетало.

– Я заплачу за нее! – раздалось как гром среди ясного неба. – Девушка выкупает эти сережки!

Этот голос я узнала бы и из тысячи других. Якуб?!

Он здесь?

Вернулся?!

Я сконфуженно спрятала в карман кошелек без единой купюры.

Вся кожа покрылась мурашками. Меня словно накрыло мощной волной цунами и начало сносить далеко-далеко. Я с трудом сохраняла спокойный вид, но мышцы продирало судорогой, щеки опалило жаром. Внутри словно комок льда образовался в районе живота, туго перетянул все в узел. Эмоции обернулись горючей смесью.

– Привет, – прошептала я пересохшим голосом, жадно разглядывая мужчину.

Едва мы схлестнулись взглядами, мое сердце сделало длительную остановку. Весь мир вокруг тоже замер без звука и движения. Озноб и жар попеременно захватили власть над телом, с которым творилось неладное. Оно становилось похожим на тугой комок импульсов, каждый из которых жаждал лишь одного – быть рядом с Якубом, любить его, наслаждаться близостью.

Я жадно разглядывала его лицо, каждую черточку словно обнимала, ласкала пальцами, прикасалась губами.

На расстоянии.

Я бы его зацеловала. Зализала всего. Это похоже на сумасшествие.

Я жадно внимала каждой черточке его лица, каждому мускулу тренированного тела.

Такой же мускулистый здоровяк, полный обаяния с горящим взглядом. Роскошный. Красивый. Такой… мой.

Знакомый. Родной. Близкий.

Только борода отросла больше прежнего.

– Без денег осталась? – кивнул Якуб, опустив ладони в карманы джинсов.

Я смущенно кивнула:

– Меня ограбили, а я и не заметила. Воровать ничего не планировала!

– Ну-ну, – фыркнул. – Зря, что ли, бравого офицера охраны потревожили?

Может быть, он всего лишь шутил, но мне было не до шуток. Я сейчас не способна воспринимать и распознавать юмор.

– Не веришь?

– Уже не знаю, чему верить. Ты кинула меня на свидание. Вокруг пальца несколько раз обвела. Как пацана какого-то! – возмутился.

– Что? – язык прилип к небу. – Когда это было?

– Постоянно, Мия. Постоянно…

Якуб усмехнулся еще раз и повернулся к девушке, расплатился за сережки и принял их от продавщицы, в коробочке. Потом он кивнул в сторону выхода и, ни слова не говоря, пошел первым в сторону выхода.

Я смотрела на его спину и изнывала от желания прикоснуться к нему. Просто обнять. Внутри все заныло от неутоленной жажды близости. Не только секс. Нет, не только. То, что происходило со мной сейчас, было не про секс, не про самые разнузданные позы, а гораздо глубже и откровеннее. Это больше, чем секс. Пожалуй, всегда было большим, чем секс, с самого начала. Но я обманывала себя, что все иначе.

Обманывала, обманывала, но не обманула.

От себя не убежать, а я – вот она – просто сгусток безумной любви к Якубу.

Мы вышли из ломбарда и прошлись немного, встали у здания. Якуб раскачивал коробочку с серьгами на ладони, словно раздумывая, смотрел на меня с непонятным выражением лица.

– Извини. Само так вышло. За сережки я тебе деньги верну.

– Брось, они грошовые! – отмахнулся щедро.

– Знаю, что много денег не стоят. Они дороги, как память от мамы.

– Ценные, значит. Реально ценные. Это дороже любых денег и… – он сделал паузу. – И достойно свидания.

– Опять ты за свое! А ведь ты только начал мне нравиться.

– Бери выше, ты от меня без ума. Скоро совсем голову потеряешь, потому и убегаешь постоянно.

Я не знала, что ему возразить.

Мне нечего было возражать. Я уже потеряла голову, была полна любви к нему и не знала, просто не знала, нужно ли ему большее, чем секс?