– Нет, спасибо. Все, кого ни встречу, толкают меня на выпивку.

– Это же прекрасно... Я искал вас, Лэм. Мне совестно из-за того, что получилось вчера вечером. Вы вели себя удивительно благородно. Ведь вы вполне могли загнать нас в угол. Я это оценил. И теперь, если вы считаете, что между нами все о’кей, – не так ли? – здесь выполнят любую вашу просьбу. Скажите ребятам, кто вы такой, и все заведение ваше.

– Я не намереваюсь вас эксплуатировать, Брекенридж, – сказал я. – Но у меня есть одна просьба.

– Какая?

– Мне может понадобиться один из ваших.

Брекенридж перестал улыбаться. Он не спросил, конечно, для какой цели. Просто его лицо стало непроницаемо, как у игрока в покер, когда тому сдают флеш, не меняя карт.

– Кто именно?

– Луи Хейзен.

Взгляд Брекенриджа смягчился, потом мой собеседник улыбнулся, спустя мгновение рассмеялся.

– Что вы с ним намереваетесь сделать? – спросил он. – Прикончить?

– Нет. У меня может найтись для него работа. Это не причинит вам неудобства, если я на некоторое время его у вас... позаимствую?

– Мой бог, конечно, берите вместе с пожеланием удачи.

– Я, конечно, оплачу ему то время, пока он будет у меня.

– Ни в коем случае. Я предоставлю ему... скажем, на тридцать дней... отпуск с сохранением заработной платы... Тридцать дней будет достаточно?

– Хватило бы и недели.

– Берите его на сколько понадобится. Бедняга! Мне не хочется его увольнять, но... вы уже знаете, что он собой представляет. В общем, безобидный и добродушный человек, но совершенно помешан на боксе. Мне кажется, если я оставлю его здесь, он когда-нибудь навлечет на меня серьезные неприятности. А просто вышвырнуть – не могу и не хочу. В сущности, Лэм, вы сделаете мне одолжение, если заберете его на некоторое время. Я как раз собирался подыскать что-нибудь для него.

– Он у вас недавно?

– Да. Но в нем есть нечто такое, что... трогает душу. Он похож на заблудившегося щенка: подходит, виляет хвостом, такой дружелюбный и веселый, что у вас не хватает духу выпихнуть его на улицу. Хотя там ему самое место. Луи надо бы пристроить куда-нибудь на ранчо, а то ведь в городе он постоянно дерется. Его столько колотили, что вытрясли все мозги. А он только повторяет: «Будь настороже, будь настороже!» Когда он вам нужен?

– Прямо сейчас.

– Как только он появится в зале, пришлите его сюда, я ему все объясню... Зачем он вам нужен или это не мое дело?

– Хочу, чтобы он научил меня боксу.

– Он ваш, – произнес Брекенридж, но улыбка сошла с лица, а глаза сузились в раздумье, когда я пожимал ему руку, выходя из кабинета.

Первый мой стук в дверь квартиры 2-А был настойчивым, но мягким. Отозвался женский голос:

– Да? Кто там?

Казалось, женщина пытается изо всех сил не поддаться страху.

Я не ответил, подождал секунд двадцать, снова постучал, на этот раз погромче. Голос прозвучал где-то рядом с дверью:

– Кто там? – В голосе уже звучала явная паника.

Я по-прежнему не отозвался, просто ждал – добрых тридцать пять секунд. Затем постучал снова.

– Кто там? – Голос оборвался.

И я уже поднял руку, чтобы постучаться в четвертый раз, когда послышался звук ключа, проворачивающегося в замке, и дверь приоткрылась на несколько дюймов. Я поработал плечом. Хелен Фрамли в страхе отступила назад. Лицо побелело как мел. Рукой она прикрывала горло.

– Ну, что? – спросил я.

– Закрой, закрой дверь, Дональд.

Носком ботинка я поймал низ двери, не сводя глаз с Хелен, захлопнул дверь за собой.

– Ну, что? – повторил я вопрос. – Что случилось?

– Дональд, ради бога, не смотри на меня так!

Я уселся на стул, вытащил из кармана пачку сигарет, предложил девушке закурить, сам взял одну сигарету и зажег спичку.

Прикуривая, она коснулась моей руки. Я почувствовал, что рука ее дрожит. Кончики пальцев были холодны.

– Как ты нашел меня?

– Ты забываешь, что я сыщик.

– Мне на это наплевать. Будь ты хоть всей полицией Лас-Вегаса. Я обойдусь без посторонней помощи. Я знаю, как о себе позаботиться, когда попадаю в переделку.

– Я тебя разыскал, Хелен, и этим все сказано.

– Зачем?

– Я хочу услышать твой рассказ.

– Мне нечего сказать.

– Очень жаль.

– Что у тебя на уме, Дональд?

– Полиции не понравится, как ты себя ведешь, Хелен.

– Дональд, ты же не собираешься... не собираешься донести!

– Полиция тебя сама разыщет.

– Нет! Никогда!

Я улыбнулся, но при этом постарался напустить на себя как можно больше важности.

– У полиции на меня ничего нет, Дональд.

– Кроме того, что убитый проживал в твоей квартире...

– Он не жил со мной!

– Но проводил большую часть своего времени, не так ли?

– Какую-то часть – да, но он никогда, никогда не жил со мной. И никогда мы не жили вместе.

– Можешь это доказать?

– Конечно нет, – уныло сказала она. – Я не беру с собой в постель нотариуса.

Я зевнул.

– Дональд, что на тебя нашло? Уж не думаешь ли ты, что я убила?

– А разве нет?

– Ну, хватит!

– Кто-то же это сделал?..

– И он сам напрашивался, если на то пошло.

– Полиция заинтересуется таким твоим заявлением, Хелен.

– Полиция ничего от меня не дождется.

– Вероятно, нет.

– Можешь поставить последний доллар на пари.

– У тебя есть алиби?

– На какое время?

– На время от... без десяти девять до девяти двадцати.

– Нет.

– Плохо.

– Дональд, послушай, как ты меня отыскал? Я-то думала, что все шито-крыто.

– Очень просто.

– Как же?

– Профессиональная тайна.

– Тебе понравится, если меня засадят за решетку?

– Нет. Верь не верь, а я пришел, чтобы тебе помочь.

Усталость, выражение глаз загнанного зверя постепенно исчезали с ее лица.

– Ты славный парень, Дональд. Ты... для меня...

– Тебе нельзя здесь оставаться, Хелен.

– Почему?

– Тебя слишком легко выследить.

– Даже не думала, что меня можно когда-нибудь найти... даже через тысячу лет.

– Они разыщут тебя через тысячу минут.

– Ну, ладно, Дональд, что мне надо делать?

– Убраться из города. И я могу это устроить.

– Каким образом?

– Это секрет.

– Ладно. И какова твоя цена?

– Я хочу знать, что произошло.

– Ты хочешь убрать меня из этого города, Дональд?

– Да. По своим личным соображениям.

– Какой ты смешной, Дональд.

– Мне кое-что нужно от тебя, Хелен.

– Как интересно! Что же?

– Информация.

– И все?

Я ничего не добавил. Она надулась. Бормотала:

– Не верится, что есть на свете еще один подобный мужик, который хоть немного был бы... Скажи, Дональд, полиция и впрямь меня разыскивает?

– А ты как думаешь?

– Им бы заняться делом и отыскать настоящего убийцу!

– Они ищут улики.

– Ну а что делать мне? Вытряхнуть улики из рукавов, вытянуть из чулок и преподнести им на блюдечке?

– Хелен, если ты не расскажешь им все, что знаешь, окажешься в трудном положении. Ведь ты была последней, кто видел Гарри Бигана живым.

– Только не я. Я рассталась с Кулаком сразу после вашей драки.

– Нет, ты убежала вместе с ним.

– Я побежала в переулок. Он – за мной. Он схватил меня за руку, мы добежали почти до конца переулка. Там был высокий деревянный забор. Он обхватил меня за ноги и приподнял так, что я смогла ухватиться за край забора. Он перелез следом за мной.

– А потом?

– Мы переждали. «Быки» топтались вокруг. Мы могли слышать, как они разговаривали, видели свет их фонарей. За полицией притащилась куча народу. В общем, нам удалось ускользнуть незаметно.

– А дальше?

Хелен вся напряглась.

– Я ему сказала, что он обманщик и что у нас с ним все кончено. Он понял, что я не шучу.

– И избил тебя?

– Ничего подобного. Он просил, умолял, обещал, что никогда больше не будет вмешиваться в мою личную жизнь, повторял, что не мог не ревновать, потому что сильно меня любит, но вот, мол, получил хороший урок и...