Берта Кул глубоко вздохнула, сложила руки на коленях. Покачала головой.

– Ты даже меня заставил умолкнуть, Дональд Лэм. Я не знаю, что с тобой делать.

– Возьми кого-нибудь на мое место.

– Дональд, ты серьезно?

– Конечно.

– Ты хочешь сказать, что отказываешься от такой работы, чтобы разыграть представление перед маленькой паршивкой, которая зарабатывает себе на жизнь жульничеством на игральных автоматах? Которая жила вместе с опустившимся боксером?

– Прошу оставить ее в покое!

– Не обманывай себя: все, что она в тебе любит, – твои деньги. Уволишься с работы, и она тут же тебя бросит.

– Только не она... – Я решил зайти в разговоре с Бертой с другой стороны. – Понимаешь, она знает, кто убил Гарри Бигана.

– Она... что?!

– Знает, кто убил Гарри Бигана.

– Откуда?

– У нее с Биганом было деловое партнерство. Естественно, он ей обо всем рассказывал.

– Партнерство! – фыркнула Берта.

– Вот именно: они были партнерами. Деловое соглашение.

– Ну, конечно, – усмехнулась Берта. – «Деловое соглашение». Ясное дело – он жил в ее квартире, но это было чисто деловое соглашение. Она милая нежная маленькая девочка, и ей даже в голову не может прийти выйти замуж за частного детектива... О, дорогой, ни за что! И не надо мне туманить мозги, что, мол, Биган был ее партнером и потому рассказывал ей абсолютно все. Наверное, он разговаривал с ней и после своей смерти.

– Ты оставишь ее наконец в покое?

– Я пытаюсь уберечь тебя от глупостей. Не пройдет и полугода, как ты начнешь задумываться, каким образом мог свалять такого дурака! И вот еще что, Дональд Лэм. Если этой твоей девице известно, кто убил Гарри Бигана, ей бы лучше рассказать все начистоту. Я-то думаю, что она его и прикончила. Должно быть, так и случилось. Ведь его нашли у нее в квартире.

– Ты выпишешь мне чек, за которым я пришел?

– Чтоб я провалилась, если это сделаю. По крайней мере, пока ты не одумаешься. Я в жизни никогда не дам тебе денег, если ты пьян, и я не собираюсь давать их тебе, пока ты безумен... И что же нам делать, кстати, с поисками Корлы Бурк?

– Можно нанять кого-нибудь, у кого больше опыта, чем у меня, и кто будет... не в своем уме, чтобы согласиться.

Берта Кул неуверенно сказала:

– Дональд, у меня нет уверенности, что убийство Гарри Бигана не связано с исчезновением Корлы Бурк.

– Хелен Фрамли славная девушка. Она обо всем этом понятия не имеет. Ей только известно все об убийстве Гарри Бигана, и такие девушки, как она, не побегут доносить... Это еще одна причина, почему я увольняюсь с работы. Она расскажет мне все, что знает. Но если я буду работать на тебя, значит, я обману ее доверие. Я не желаю оказаться в подобном положении.

– Дональд, ты сошел с ума!

– Нет. Я влюблен.

– Любовь не обязательно парализует мозговые клетки. Тебе не следует...

Послышался слабый стук в дверь.

– Войдите, пожалуйста.

Возник Артур Уайтвелл. Берта Кул пропела:

– О, при-вет, Артур. Я ра-ада...

– Я подумал, что неплохо прогуляться бы по городу и заглянуть в какое-нибудь казино. В конце концов, мы не можем допустить, чтобы все наше время было занято делами. Как говорится, мешай дело с бездельем, проживешь век с весельем. На тебе новое платье?

– Да. Я попросила, чтобы мне прислали. Как оно сидит?

– Отлично. Тебе очень идет.

– Никогда не думала, что наступит день, когда я снова буду носить готовые вещи.

– У тебя талант одеваться. Что бы ни надела, все выглядит отлично. Ну, еще бы... С такой замечательной фигурой.

И Берта Кул в ответ пропела лукаво:

– Ах, Артур... Льстец!

– Нет. Это правда. Так как насчет того, чтобы пройтись по Главной улице и рискнуть двумя-тремя долларами на «Колесе Фортуны»?

– Ты знаешь, что со мной случилось? Дональд хочет уволиться. Можешь себе это представить?

– Уволиться... откуда?

– Из моего агентства.

Уайтвелл посмотрел на меня. Его брови сошлись в одну ниточку.

– И когда же он хочет уволиться? – процедил он.

– Сейчас. Немедленно, – заявил я.

– В чем дело? – спросил Уайтвелл А., переводя взгляд с Берты на меня.

– Он влюбился, – объяснила Берта. – Она милая славная невинная девушка, которая...

Я встал и направился к двери:

– Если ты собираешься обсуждать мою личную жизнь, то, вероятно, почувствуешь себя более свободно в мое отсутствие. Если же собираешься злословить о девушке, я не желаю слушать: она слишком хороша для тебя.

Я закрыл за собой дверь и пошел по коридору. Но не прошел и десяти шагов, как услышал звук открывающейся двери, и голос Берты Кул произнес: «Пусть он идет, Артур. Просьбы напрасны! Если уж он решил...» Дверь помешала услышать окончание фразы.

Я заглянул в «Кактусовую рощу». Луи Хейзена еще не было. Пошел к телеграфу, сказал, что жду телеграмму из Лос-Анджелеса, адресованную мне в отель «Сал-Сагев». Телеграфистка пообещала «пойти взглянуть» и, когда вернулась через несколько минут, сказала:

– Когда вы вошли, ее как раз передавали по аппарату.

– Отлично. Я заберу ее прямо здесь, и вам не придется передавать ее в отель.

Телеграфистка спросила:

– У вас есть с собой удостоверение?

Я дал ей одну из карточек агентства. Она выдвинула ящик, бросила туда карточку и вручила мне телеграмму.

Да, от Элси Бранд. Текст: «Материалы по Сиднею отправлены авиа. Женился на Элве Пикард четырнадцатого декабря в тысяча девятьсот тридцать третьем году. Никаких отметок о разводе. Обнаружила, кто-то еще копался в досье. Полагают, что это детектив, представляющий неизвестное агентство и интересующийся Элвой Пикард. Диетический комплекс может быть вынужден биологическими потребностями. Не позволяй ей падать, она может не подняться».

Я снова направился в «Кактусовую рощу». Ко мне подошел служащий, дежурный по залу, и попытался убедить принять бесплатно от казино пригоршню фишек. И пожелал удачи. Он сказал, что Брекенридж будет очень доволен, если я почувствую себя здесь как дома.

Я сказал служащему, что ценю это предложение, но предпочел бы просто побродить по залу и понаблюдать за игроками. Тогда он предложил мне выпить. А после отказа огорчился, что я не позволяю заведению что-либо сделать для меня. А почему – непонятно.

И вскоре он отвязался от меня.

Через четверть часа пришел Луи Хейзен.

– Все в порядке? – спросил я.

– Как посмотреть. «Быки» совсем спятили. Знаешь, что они пытаются сделать? Пришить это мне!

– Что пришить?

– Убийство Сида Дженникса.

– Ты спятил, – не удержался я.

– Нет, это они спятили.

– Что их натолкнуло на эту мысль?

– Понимаешь, это все из-за Дженникса... Я его опознал. Им стало интересно, откуда я его знаю. Я ответил. И тут им в голову ударило: если я был знаком с человеком на ринге, это, мол, не значит, что я опознаю его на каталке в мертвецкой. А я им сдуру сообщил, что, помимо каталки... я с ним общался вчера вечером. И к тому же видел в бою. Когда боксом зарабатываешь себе на жизнь, волей-неволей обращаешь внимание на тонкости. Как противник ведет бой, запоминаешь на всю жизнь. Так вот, им стало интересно, где это и когда я видел его в бою. А когда я выложил им это, они набросились на меня! Ага, значит, у меня на него зуб! Он был слишком силен. Из-за него я вылетел с работы и потому поклялся с ним рассчитаться. Они позвонили Брекенриджу. Расспрашивали его о том о сем, а в конце концов спросили в лоб, не угрожал ли я рассчитаться с Сидом.

– Что же Брекенридж?

– Он им сказал, что я, возможно, кому-то и врезал, но чтоб они не обращали на это внимания, потому как я просто помешан на боксе. Можешь себе это представить? Луи Хейзен «помешан на боксе»!

– И что потом?

– Они повезли меня в участок, давили на психику, орали, мол, знают, что я убил его, и все такое прочее. Ну а потом сказали, что я могу идти... Черт побери, я же работал в то время, когда было совершено убийство. Я тебе говорю, они спятили.