— Но, Лем… деревья… Все деревья!

Ло покопался в карманах и вынул оттуда пригоршню иудиных груш. Они были помятые и потрескавшиеся, истекавшие блестящим соком, капавшим с пальцев Ло. Аромат разлился в задымленном воздухе, возвращая воспоминания о прежних временах.

— В каждом из них есть семена, поэт, — сказал Лем. — А каждое семя заключает в себе дерево. Я найду другое место и высажу их.

Это были бодрые слова, но он говорил и плакал.

— Они не смогут нас победить, Кэлхоун, — произнес он. — Кто бы они ни были, они не поставят нас на колени.

— Ты должен выжить, — сказал Кэл. — Иначе все будет потеряно.

Тем временем взгляд Ло переместился с его лица на толпу рядом с машинами.

— Нам пора уходить. — Лемюэль засовывал плоды обратно в карман. — Ты пойдешь со мной?

— Я не могу, Лем.

— Что ж… я научил своих дочерей твоим стихам, — сказал Ло. — Я запомнил их, как ты запомнил меня…

— Это не мои стихи, — поправил Кэл. — Это стихи моего деда.

— Теперь они принадлежат всем нам, — отозвался Ло. — Семена упали в добрую почву…

Внезапно прогремел выстрел. Кэл обернулся. Трое из тех, кто наблюдал за пожаром, заметили их и теперь шагали по направлению к ним. Они были вооружены.

Ло на мгновенье задержал руку Кэла в своей и пожал ее на прощание. Это длилось недолго, потому что за первым выстрелом последовали другие. Ло устремился в темноту, прочь от вспышек выстрелов, но земля была неровная, и он упал через несколько шагов. Кэл кинулся за ним, когда автоматчики начали стрелять снова.

— Не ходи за мной! — выкрикнул Ло. — Ради бога, беги!

Он шарил по земле, собирая выпавшие у него из кармана плоды. Когда Кэл был уже рядом, одна пуля попала в цель. В Лемюэля Ло. Он вскрикнул и схватился за бок.

Автоматчики теперь подошли почти вплотную к своим мишеням. Теперь они не стреляли, а всматривались сквозь дым, чтобы лучше прицелиться. Однако не успели они пройти полдюжины ярдов, как в дыму что-то промелькнуло и свалило командира с ног. Удар пришелся по голове и нанес серьезную рану. Кровь залила глаза и ослепила человека.

Кэл успел рассмотреть снаряд, угодивший в командира, и узнал в нем радиоприемник, а затем сам де Боно вынырнул из дымовой завесы, привлекая к себе внимание автоматчиков. Они не могли не услышать его, он завывал, как сумасшедший. Кто-то выстрелил в него, но пуля ушла далеко в сторону. Де Боно промчался мимо бандитов в сторону горящего сада.

Командир держался рукой за голову и пытался встать на ноги, готовый кинуться в погоню. Выходка де Боно отвлекла внимание палачей, но она была настоящим самоубийством. Он оказался прижат к стене горящих деревьев. Кэл успел разглядеть, как он мчится сквозь дым к охваченному пламенем саду, а убийцы с воплями несутся за ним. Загремели выстрелы. Юноша увертывался от пуль с ловкостью танцора, кем он, собственно, и был. Однако избежать разверзшегося впереди огненного ада он никак не мог. Кэл увидел, как де Боно обернулся на своих преследователей, а затем — что за идиот! — кинулся в огонь. Большинство деревьев уже обратились в горящие столбы, но земля под ними идеально подходила для любителей танцевать на углях — сплошная горячая зола. Воздух дрожал от жара, искажая фигуру де Боно, пока он не скрылся между деревьями.

Времени скорбеть не было. Героический поступок юноши отвлек внимание отряда Хобарта, но это ненадолго. Кэл развернулся к Лемюэлю, однако тот исчез; осталась лишь лужица крови и несколько раскатившихся плодов на том месте, где он недавно лежал. Автоматчики вернулись к горящему саду, чтобы подстрелить де Боно, если он вдруг выбежит. У Кэла было время понаблюдать, но он никого не увидел. Тогда он побрел прочь от погребального костра, обратно на склон холма, где они с де Боно дрались. По дороге в нем зародилась робкая надежда. Он решил изменить маршрут и сделать крюк, чтобы пройти с другой стороны сада.

Воздух там был не такой задымленный, ветер относил дым в противоположную сторону. Кэл побежал вдоль границы сада; он надеялся, наперекор здравому смыслу, что де Боно все-таки уцелел в этом пекле. На середине пути его дикий от ужаса взгляд наткнулся на пару обгорелых башмаков. Кэл пнул их и поспешил дальше, высматривая хозяина обуви.

И только отвернувшись от пламени, он увидел в поле чей-то силуэт по пояс в высокой траве, в двух сотнях ярдов от сада. Даже с такого расстояния Кэл узнал эту светловолосую голову. Самоуверенную улыбку он разглядел, подойдя ближе.

Де Боно лишился бровей и ресниц, сильно опалил волосы. Но он был жив и здоров.

— Как тебе удалось? — спросил Кэл, когда подошел к нему.

Де Боно пожал плечами.

— Лучше ходить по углям, чем плясать на канате, — проговорил он.

— Если бы не ты, я бы погиб, — сказал Кэл. — Спасибо.

Де Боно явно смутился от слов благодарности. Он отмахнулся, затем повернулся спиной к горящему саду и пошел по траве. Кэлу оставалось только следовать за ним.

— Ты знаешь, куда мы идем? — спросил Кэл.

Ему показалось, что они направились не в ту сторону, в какую двигались до пожара, но судить наверняка он не мог.

Де Боно ответил что-то, но ветер унес его слова, а Кэл слишком сильно устал, чтобы повторять вопрос.

Скоро путешествие превратилось в пытку. События в саду лишили Кэла последнего небольшого запаса сил. Мышцы на ногах дрожали, как будто их вот-вот сведет судорогой, позвонки в нижней части спины словно лишились всех хрящей и терлись друг о друга. Он старался не думать о том, что будет, когда они доберутся до Свода. Если они доберутся. Даже в самой лучшей форме они с де Боно едва ли способны конкурировать с Шедуэллом. В нынешнем же состоянии о победе и речи быть не может.

На периодически появляющиеся в звездном свете чудеса; кольцо камней, окутанных полосами говорящего тумана; кукольное семейство с одинаковыми бледными лицами, блаженно улыбавшимися из-под молчаливого водопада, — он, в лучшем случае, бросал любопытный взгляд. Только одно могло бы сейчас вызвать его улыбку: пуховая перина.

Но и чудеса закончились, когда де Боно повел его по темным холмам, где мягкий ветер шевелил траву у них под ногами.

Луна поднималась из кучевых облаков, и в ее свете де Боно, взбиравшийся по крутому склону, выглядел призраком. Кэл шел за ним покорно, как овечка. Он был слишком измучен, чтобы спрашивать, куда они идут.

Но постепенно Кэл начал осознавать, что те вздохи, которые он слышит, производит вовсе не ветер. В них звучала некая странная музыка, мелодия приходила и улетала снова.

Потом де Боно остановился и спросил:

— Ты слышишь их, Кэл?

— Да. Слышу.

— Они знают, что у них гости.

— Это и есть Небесный Свод?

— Нет, — ответил де Боно мягко. — Небесный Свод будет завтра. Мы слишком устали, чтобы идти туда. Эту ночь проведем здесь.

— А что это за «здесь»?

— Неужели ты еще не догадался? Разве ты не чувствуешь, какой здесь запах?

В воздухе ощущался легкий аромат: жимолость и душистый жасмин.

— И не чувствуешь, какая земля?

Земля у них под ногами была теплая.

— Это, друг мой, и есть Венерины холмы.

Надо было как следует подумать, прежде чем доверяться де Боно: несмотря на весь свой героизм, парень он не самый надежный. И вот теперь они теряли драгоценное время.

Кэл обернулся посмотреть, сумеет ли он найти обратную дорогу, но куда там луну почти полностью скрыла завеса облаков и холмы погрузились в темноту. Пока он оглядывался, де Боно исчез. Когда неподалеку раздался смех, Кэл окликнул своего проводника. И снова услышал смех. Для де Боно он звучал слишком легко, однако Кэл не был уверен.

— Ты где? — спросил он, но ответа не получил, поэтому просто пошел на смех.

Кэл сделал шаг и попал в поток теплого воздуха. Вздрогнув от неожиданности, он отступил, но тропическое тепло последовало за ним, медовый запах заполнил все вокруг. От этого аромата у него закружилась голова, гудящие ноги подгибались от доводящего до обморока удовольствия вдыхать его.