Человек, сидевший за рулем, крикнул:

– Я его достану!

– Оштрафуй его! – заорал в ответ Селлерс. – Врежь ему на полную катушку.

Офицер кивнул.

Селлерс опять прибавил скорость и сказал:

– Таких людей надо держать взаперти и не выпускать...

– Совершенно верно, – сказал я. – Но здесь ты уже касаешься проблемы жизни и смерти и...

Он бросил на меня косой взгляд.

– Прибереги иронию. Она еще может тебе понадобиться.

– Ладно, – сказал я, – приберегу. Вероятно, она мне понадобится.

Еще через три минуты я понял, куда он меня везет.

Я напряг все силы и приготовился к тому, что должно было случиться.

При дневном свете мотель «Коузи Дэлл» казался грязным и дешевым. Ночью красочные неоновые огни придавали определенное очарование парадному въезду. Водитель видел изгиб дороги, усыпанной белым гравием, красные и зеленые огни, аккуратные домики, расположенные ровными рядами, и у каждого домика фонарь, освещающий парадный вход.

Однако при дневном свете в глаза лезла потрескавшаяся штукатурка, заляпанная грязью. Было очевидно, что домики нуждаются в срочном ремонте.

Сержант Селлерс подкатил к конторе.

– Пошли, Лэм, – пригласил он.

Я последовал за ним в контору. За столом сидела та же женщина.

– Видели его раньше? – спросил Селлерс.

Я встретился с ней глазами.

– Да, это тот самый, – сказала она.

– Какой?

– Ну, тот самый, о котором я вам говорила, тот самый, который приехал сюда в машине Фултона, тот самый, который написал «Доувер Фултон, 6285, Ориндж-авеню, Сан-Роублз» собственной рукой.

– Что вы можете сказать о девушке, с которой он приехал?

Она шмыгнула носом и сказала:

– Какая-то маленькая шлюшка. И знаете, что я вам скажу: этот парень, он совсем еще зеленый... Представляете, пришел сюда и говорит, что его девицу тошнит и ей нужен туалет. Надо же, придумал предлог! Я ему сказала, что у нас нет никаких уборных, а есть коттеджи с ванными комнатами и туалетами, и предложила снять один домик. И что вы думаете он сказал?

Сержант Селлерс внимательно меня разглядывал.

– Ну и что же он сказал, черт возьми?

– Он сказал, что ему придется пойти и спросить у нее.

Селлерс ухмыльнулся.

– Я даже не хотела ему сдавать, – сказала она. – Такие люди, как он, и создают нашей гостинице дурную славу. Теперь я жалею, что не выполнила своего намерения и не выгнала его. Парочка любителей – вот кто они такие. В конце концов, здесь не детский сад.

– Он не ребенок, – сказал Селлерс.

– Да, но ведет себя как ребенок.

– Ну а что насчет той крошки, что была с ним?

– Я ее не рассмотрела, – сказала женщина и добавила устало: – Я на таких вообще никогда не смотрю. Некоторые хамят ужасно, но любители, те по большей части стараются не попадаться на глаза, сидят в машине и прикидываются безразличными. Меня тошнит от них!

– Продолжайте, – сказал Селлерс. – Вы ведь видели ее, пусть мельком, но все же видели. Она была рыжеволосая с...

– Нет, она была маленькая блондинка. Больше я ничего не разглядела. Я уже рассказала полиции о ней все, что знала.

– А что произошло потом?

– Этот человек, – сказала она, – сделал запись в журнале, и я их проводила к домику. Потом получила деньги и вернулась сюда. У меня оставалось еще три свободных домика, и я сдала их в течение полутора часов. Потом те, что сняли последний домик, пожаловались, что у их соседей очень громко орет радио, и я...

– Вы слышали выстрелы?

– Я подумала, что это грузовик «стреляет». Я понятия не имела...

– Сколько было выстрелов? Три?

– Три.

– Вы услышали выстрелы после того, как эти люди сняли домик?

– Да.

– Через сколько минут?

– Ну, этого я не могу точно сказать. Может быть, через пятнадцать, а возможно, и через десять.

– А может быть, и дольше?

– Я же вам сказала, может быть. Но точно сказать не могу. Я такие вещи специально не запоминаю. Если бы я заранее знала, что будут стрелять, то я бы, конечно, засекла время. И если бы я знала, что этот человек доставит мне столько неприятностей, я бы ни за что не сдала ему домик. Я не ясновидящая.

– Да, да, конечно, – согласился Селлерс. – А что произошло потом?

– Последний домик я сдала около одиннадцати ночи. Он двойной, комнаты в нем смежные, и, конечно, такая планировка никому не нравится. Примерно в это время появилась компания из четырех человек. Эти четверо... Они сами захотели снять этот домик. Когда я их провожала, я заметила, что в соседнем домике горит свет, и услышала, что играет радио.

– А до этого жалоб не поступало?

– Нет. Домики расположены довольно далеко друг от друга, так что ни услышать, ни увидеть ничего нельзя. Вот только этот двойной находится рядом, поэтому все так хорошо и слышно. Эти четверо сказали, что очень устали и лягут спать. И я пообещала им, что заставлю соседей уменьшить звук.

– Продолжайте, – сказал Селлерс.

– Но я уже рассказывала.

– Еще раз расскажите.

– Я подошла и постучала в дверь. Никто не ответил. Я постучала громче. Опять никакого ответа. Тогда я толкнула дверь. Но она была заперта изнутри. И тут я просто взбесилась и ударила кулаком так, что ключ выскочил из замочной скважины. Запасным ключом я отперла дверь и вошла. И вот что я увидела: они лежали на полу, везде была кровь. Мой новый ковер был залит кровью! А ведь я положила его всего три месяца назад. Я так старалась создать уют для своих гостей! Мне так хотелось, чтоб все здесь выглядело прилично! И вот теперь...

– И вы позвонили в полицию?

– Верно. И раз вы уже здесь, я хочу, чтобы вы мне разъяснили: вот я взяла деньги за двойной номер... А эти четверо, как только услышали весь этот шум и вой полицейских машин, ужасно разозлились и потребовали деньги обратно. Я им сказала, что если они порядочные люди и у них чистая совесть, то никакой шум не может им помешать спокойно спать. А они пригрозили, что подадут на меня в суд за то, что я не хочу вернуть деньги. Вот скажите, могут они это сделать?

– Нет, – сказал Селлерс.

– Вот и я так думаю. Я рада, что вы подтвердили.

– Продолжайте.

– Они съехали около часа ночи. Сказали, что не станут спать в гостинице, где произошло убийство. Поехали куда-то вниз по шоссе. Я уверена, что они ничего приличного нигде не нашли.

Я взглянул на Селлерса.

Селлерс сказал:

– Дайте мне сведения об этой компании... кто они... как зарегистрировались... номер машины и...

Женщина начала перелистывать журнал.

– Не сейчас, – сказал Селлерс. – Я вернусь через несколько минут. А вы за это время подготовьте для меня все материалы. Выпишите на отдельный листок. Я вернусь и заберу.

Селлерс взял меня за руку и вывел наружу.

– Может быть, начнешь говорить, Дональд? – спросил он.

Я покачал головой.

– Начинай, – сказал Селлерс. – Тебе лучше быть чистеньким в этом деле.

– Не могу, – сказал я. – Это именно то дело, которое я расследую в данный момент.

– Ну надо же! Он расследует! Да ты знаешь, что я уже все перепроверил! И с Бертой разговаривал по этому поводу.

– Я продолжаю настаивать, что я веду это дело. Клиентка заплатила двести долларов. Она хотела... – И я остановился.

– Ну, ну, продолжай, – сказал Селлерс.

Я покачал головой и сказал:

– Я не могу злоупотреблять доверием клиента. Прежде чем сказать что-то, я должен получить разрешение на это.

– Ты можешь помочь нам, Дональд. Я хочу поскорее выяснить ситуацию и закрыть дело.

– Нет, Фрэнк. Не проси меня. Я уже сказал, что веду это дело.

– Ну да! Ведь я знаю, что ты сам подцепил эту девчонку. Берта мне все рассказала. Если и дальше будешь пороть эту чушь, то потеряешь патент. Уж больно ты прыткий, любишь срезать углы. А Берта все-таки честный игрок, и я постараюсь освободить ее от такого партнера, как ты.

– Я же сказал тебе, Фрэнк, что как раз сейчас веду дело. Оно имеет отношение к Доуверу Фултону, но никак не связано с убийством.