– Сколько ей лет?

– Что-то около двадцати трех.

– Как ее зовут?

– Клэр.

– Где она живет?

Берта рассердилась:

– Я тебе не адресная книга. Поднять меня среди ночи! Заставить приехать черт знает куда... И еще требовать, чтобы я ему выложила адреса всех клиентов, которые когда-либо обращались в агентство!..

Я смолчал, а Берта некоторое время боролась с собой, затем продолжила как ни в чем не бывало:

– Если бы она знала, что у меня есть молодой талантливый компаньон, то, и это естественно, обратилась бы к нему. Но она же ничего подобного не сделала. Она заверила меня, что испытывает безграничное доверие именно ко мне... и тут же вытащила чековую книжку. Когда она услышала твое имя, то проявила очень слабый интерес, хотя добрая репутация нашего агентства, по ее словам, ей хорошо известна. Но вот теперь, если приглядеться, дело кажется забавным на первый взгляд.

– Оно кажется подозрительным с первого взгляда, даже если не приглядываться, – сказал я. – Особенно меня интересует вот что: что она рассказала тебе о своей семье.

– Послушай, Дональд, вот именно здесь мы с тобой расходимся во взглядах. Тебя всегда интересуют самые незначительные детали, которые не имеют ни малейшего отношения к делу. А я...

– Другими словами, – перебил я, – она тебе так ничего и не сказала о своей тетушке.

– У меня есть теткин адрес. И она мне сказала, что красавец мошенник назначил старушке свидание в четыре часа дня.

– А она тебе говорила что-нибудь о пристрастиях своей тетушки, ее жизни, делах, любовных приключениях?

– Иди ты к черту! Она подписала чек на двести долларов! И не учи меня, как надо работать.

– Я не учу. Просто хотел порассуждать немного вместе с тобой. Может быть, составить схему.

– Понятно. А теперь я думаю, что ты отправишься баиньки, – сказала она язвительно, – и тебе будет сниться милая крошка, рисующая схему. Боже мой! Он вез ее домой, черт знает в какую даль! А зять собирался отвезти его обратно. Как мило! А как удобно! И конечно же, ты держался за руль обеими руками. И ты, разумеется, рассказывал ей о книгах, об астрономии, о театральных постановках, и бедной девочке ничего не оставалось, как завезти тебя в мотель и...

– Но она меня действительно завезла, – перебил я.

– Пусть это послужит тебе уроком.

– Когда будешь ехать через город, поезжай по Седьмой улице. Я хочу выйти у гостиницы «Вестчестер Армз». Мне кажется, нужно уделить особое внимание мистеру Томасу Дэрхэму.

– Пожалуйста, будь осторожен, не выдай себя ничем, – сказала Берта. – Сдается мне, что ты все-таки проболтался. Если бы Дэрхэм знал, что ты за ним следишь...

– Если бы он знал, что я за ним слежу... – передразнил я. – Да он бывалый проходимец и мысли чужие умеет читать. Не волнуйся. Я все сделал как надо. Не придерешься.

Берта фыркнула:

– За те десять минут, что ты шел по его следу, он успел вызвать эту рыжую селедку.

– Не десять, а двадцать.

– Ну ладно, двадцать. Вполне достаточно, чтобы дозвониться до какой-нибудь красотки, у которой много всего: и грудь, и зад, и ноги... И науськать ее на тебя. Вот что я тебе скажу: этому парню стоило только взглянуть на тебя, и он сразу понял, что ты падок на девок, и... ну что тут говорить... ей и делать ничего не надо было – только остановить машину перед мотелем да притвориться, что ее тошнит. Боже мой!

Я ничего не сказал. А что я мог сказать?

Берта поехала по Седьмой улице и остановила машину напротив гостиницы.

– Не надо здесь останавливаться, – сказал я, – поезжай вниз по улице и примерно через полквартала остановись и жди. Я тебя найду, как только освобожусь.

– Черта с два, – сказала она сердито, – я еду домой и ложусь спать. Это твоя работа, а не моя. Я и так с тобой намоталась. Освободишься – лови такси. И не забудь составить перечень расходов, чтобы я могла предъявить клиенту счет за транспортные услуги.

Я захлопнул дверцу. Берта включила скорость и отъехала, оставив за собой хвост отработанного газа.

Я вошел в гостиницу. В вестибюле было несколько человек. Дэрхэма среди них не было. Я заглянул в коктейль-бар. И там его не было. Тогда я по гостиничному телефону позвонил портье и сказал:

– Я ищу человека по имени Джером К. Дэрхэм из Массачусетса. Он у вас не останавливался случайно?

Дежурная довольно долго не отвечала, я слышал, как она перелистывает книгу записей. Наконец она сказала:

– Нет. У нас такого нет.

– Странно. А вы уверены?

– Да.

– А вообще у вас хоть какие-то Дэрхэмы есть?

– Сейчас нет, – ответила она. – Был Томас В. Дэрхэм, но он съехал примерно час назад.

– Спасибо, – сказал я. – Это все, что я хотел узнать. – И повесил трубку.

Я начал очень осторожно расспрашивать посыльных и швейцара. Дэрхэм съехал. У него был багаж: сумка, портфель и чемодан с двумя маленькими медными висячими замками.

Посыльный снес багаж вниз. Швейцар помнит, что вещи стояли у двери. Но он был очень занят, помогал подносить чемоданы. И когда наконец оглянулся, чтобы спросить у владельца багажа, не нужно ли ему поймать такси, вещей и след простыл. Их владельца тоже нигде не было видно.

Швейцар был уверен, что Дэрхэм не брал такси. Я спросил, может, частная машина его подобрала. Но швейцар сказал: «Вряд ли». Я спросил, куда этот Дэрхэм мог подеваться. В ответ швейцар глупо ухмыльнулся и почесал голову.

Вход в коктейль-бар находился буквально в нескольких футах от гостиничного входа. Но... хозяин бара вряд ли согласится отвечать на мои вопросы. К тому же я не думаю, что он впустил бы Дэрхэма, нагруженного сумкой, портфелем и чемоданом, в бар.

Короче говоря, Дэрхэм бесследно исчез. Или он гораздо умнее, чем я о нем думал, или же я гораздо глупее, чем обо мне думает Берта. Я мог бы поклясться, что Дэрхэм и не подозревал, что я вел его до самой гостиницы.

Я посмотрел на часы. Было поздно. Но у меня оставалась еще одна возможность, которую я мог использовать не откладывая.

Я вошел в телефонную будку, нашел нужный справочник и в нем адрес: Сан-Роублз, 6285, Ориндж-авеню, Доувер Фултон. Получается, что какая-то часть истории, рассказанной Люсиль, оказалась правдивой.

Я поднял трубку и назвал номер телефона Фултона. Через несколько секунд оператор велел мне опустить двадцать центов – стоимость трехминутного разговора. Я опустил монетку в щель аппарата и через несколько секунд услышал сонный женский голос.

– Крайне сожалею, что беспокою вас в столь поздний час, – сказал я, – но мне необходимо связаться с мистером Доувером Фултоном. Дайте ему трубку, пожалуйста.

– Но его нет дома, – сказала женщина. – Он задержался в городе. Я ожидаю его с минуты на минуту.

– Могу я передать для него кое-что?

– Да.

– Это миссис Фултон?

– Да.

– О, миссис Фултон, простите меня за бестактный вопрос, у вас есть сестра?

– Сестра? – недоуменно повторила она.

– Да.

– Нет.

– Некая мисс Люсиль Харт, – настаивал я. – Разве она не сестра вам?

– Никогда о такой не слышала. Определенно она мне не сестра. Я же вам сказала, нет у меня никакой сестры.

– Прошу прощения. Значит, произошла ошибка, – сказал я и повесил трубку прежде, чем она успела потребовать объяснений.

Все утренние газеты поместили это сообщение. Было очевидно, что текст сообщения набран в спешке. Это было обычное двойное самоубийство, как писали газеты, но с некоторыми «нюансами». Если эти «нюансы» развить, мог бы получиться потрясающий скандальный материал. И поэтому газеты оставляли за собой право предлагать читателям разные версии в зависимости от того, как повернутся события.

Заголовки гласили: «Двойное самоубийство!.. Маклер из Сан-Роублз сначала убивает свою бывшую секретаршу, а потом себя... Любовное свидание в мотеле заканчивается трагедией!»

Все авторы репортажей придерживались одной и той же точки зрения, но подчеркивали при этом, что в деле есть «особые обстоятельства», которые полиция в данный момент тщательно изучает.