– Присаживайтесь к столу и выпейте чего-нибудь, Лэм. Пожалуй, я к вам присоединюсь. Все равно делать нечего. Ребята очень добры ко мне. Пожалуйста, делай что хочешь. Иди куда хочешь. Только не покидай город. Всякий раз, как я выхожу из этой проклятой гостиницы, какой-нибудь шпик обязательно следует за мной.

– Вы просто не понимаете, как вам повезло, – сказал Селлерс.

– Возможно, но мне бы хотелось, чтобы мне повезло гораздо меньше, если вы это называете везением.

– Вы могли бы быть за решеткой.

– За что?

Селлерс растерялся и никак не мог придумать за что.

– Я объект нездорового любопытства, – объявил Карлтон. – Я муж шлюхи. Шлюхи, запутавшейся в сетях недозволенной любовной интрижки и... убитой. Вы женаты, мистер Лэм?

– Нет.

– Тогда выпейте. И не женитесь никогда. Вы потеряете из-за нее голову. Посвятите ей всю жизнь. А потом выяснится, что ее убили в каком-то низкопробном мотеле. Выпейте. Бурбон? Виски с содовой? Пиво?

– Виски с содовой.

– А вам нельзя пить, – сказал Карлтон, обращаясь к Селлерсу. – Вы находитесь при исполнении служебных обязанностей. Как вам не повезло!

Нетвердой рукой он взял бутылку и плеснул виски в стаканы.

– Этот молодой человек вполне цивилизованный, – продолжал он. – Он пьет виски с содовой.

– Вы могли нанять его, чтобы он выслеживал вашу жену, – предположил Селлерс.

– Верно, – объявил Карлтон. – Я мог. Я мог сделать уйму всяческих вещей. И сейчас я могу сделать много чего. Я могу из простыни сделать парашют и выпрыгнуть в окошко. Хотите посмотреть?

Селлерс не ответил.

Карлтон усмехнулся и сказал:

– А у вас какая корысть в этом дельце, Лэм?

– Никакой, – сказал я. – Старая ищейка Селлерс таскает меня за собой и показывает людям. Наверное, хочет раскрыть какую-нибудь тайну.

– Не только хочу, но и могу, – сказал Селлерс, глядя на виски голодными глазами.

– Расслабься, Селлерс, и будь человеком! Хоть ненадолго, – сказал я. – В конце концов, нельзя же быть на посту двадцать четыре часа в сутки. А нынешнее расследование тебя совсем доканало.

– Кто сказал «доканало»?

– Я сказал. Перед тобой глухая стена.

Карлтон залпом выпил виски и заплетающимся языком сказал:

– Я не нуждаюсь в вашем сочувствии. Я хочу, чтоб меня оставили в покое. Я не знаю, за каким чертом я приехал в Калифорнию... нет, знаю... мне было грустно, я хотел увидеть свою жену... И я увидел ее... мертвую... в морге. Теперь все уже знают об этом. Прочли в газетах. Грязная, пошлая интрижка в каком-то дешевом мотеле... Боже мой! А я козел отпущения. Мне нужно устроить похороны, идти за гробом, слушать траурную музыку. Лучше бы я был...

– Успокойтесь, – сказал я. – И потише. У маленьких детей, вон там, большие уши.

– Ах вот как, – сказал Карлтон и, повернувшись к Селлерсу, добавил: – А я о вас совсем забыл.

– Когда-нибудь, Лэм, – сказал Селлерс, – я разорву тебя на куски, просто чтобы посмотреть – что там у тебя тикает внутри.

Селлерс тяжело поднялся, налил себе бурбона, потом добавил пива.

– Молодец! – сказал Карлтон. – Все-таки в вас есть что-то человеческое.

– За каким чертом вы приехали в Калифорнию? – спросил Селлерс.

– Я вам уже сказал. Я хотел повидаться с женой. Мне было так одиноко.

– Почему вы не предупредили ее, что собираетесь приехать. Она бы вас встретила.

– Черт меня знает, – сказал Карлтон. – Просто у меня было предчувствие, что что-то неладно, что она попала в какую-то переделку. – Он посмотрел на дно стакана и произнес насмешливо: – Подсознание. Телепатия. Давно известные явления. Думал, что у нее неприятности и ей необходима помощь мужа!

– Черт бы вас побрал! – сказал Селлерс. – Вы приехали сюда, потому что у вас было предчувствие! Вы сами признали, что подозревали Доувера Фултона. Вы начали за ним следить и обнаружили, что он не один. С ним была ваша жена. Вы последовали за ними в мотель. Потом вы ворвались в комнату, учинили скандал, сказали, что все, баста, с вас хватит, пусть теперь Фултон забирает ее себе, она вам больше не нужна... И крадучись вышли. Вашей жене вообще-то Фултон был безразличен. Ей просто хотелось пофлиртовать с кем-нибудь. А любила она только вас. Ну а немного разнообразия... Итак, она отправилась отдыхать и захотела немного поразвлечься. Она...

Карлтон вскочил на ноги.

– Замолчите! – закричал он. – Я не посмотрю, что вы полицейский! Я разобью этот стакан о вашу голову!

– Попробуй. И я из тебя лепешку сделаю. Пройдусь по тебе, как паровой каток, – пригрозил Селлерс.

Карлтон приутих.

– Думайте, что говорите! – сказал он. – Я вам не позволю говорить в таком тоне о моей малышке.

– Все равно, Карлтон, – сказал Селлерс примирительно. – Вы там были. Разумеется, вы там были.

Карлтон опять взбеленился:

– Черт бы вас побрал, сержант! Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли. Если бы я был там и застал ее с этим сукиным сыном, я бы его убил...

– А потом убили свою жену, – вставил Селлерс.

В глазах Карлтона заблестели слезы.

– Только не малышку, – сказал он. – Я бы ее побил. Может быть, даже ногами. Поставил бы ей фонарь под глазом, а потом сказал бы: «Одевайся и поедем домой, шлюха!» А дома бы я б ее любил. Я всегда ее буду любить... А ты попридержи свой грязный язык, легавый!

– Да ты пьян!

– Ну да, я пьян. Ну и что?

Селлерс встал и подошел к Карлтону вплотную. Рядом с ним Карлтон казался совсем худеньким и хрупким.

– Не зарывайся! – сказал Селлерс. – Я тебе так могу врезать, то ты переломишься. Я тебя так могу встряхнуть, что у тебя зубы посыпятся. Я знаю, как ты себя чувствуешь, и делаю на это скидку. Но ты не напирай! Не испытывай мое терпение.

– Он знает, как я себя чувствую! – сказал Карлтон язвительно.

– Я хочу выяснить только одну деталь, – сказал Селлерс. – Вы нанимали этого человека?

– Нет.

– Вы когда-нибудь разговаривали с ним?

– Я его никогда в жизни не видел.

Селлерс допил свой бурбон, поставил пустой стакан на стол и сказал:

– Пойдем, Лэм.

– Пожалуйста, останьтесь, поговорите со мной, – сказал Карлтон, обращаясь ко мне. – Я так одинок. Не уходите.

В глазах Селлерса мгновенно вспыхнуло подозрение.

– Не надо, Карлтон. Этот человек пытается выяснить, кто меня нанял. Если ему покажется, что вы хотите остаться со мной наедине, он зачислит вас первым в список кандидатов.

– Нанял вас для чего? – спросил Карлтон.

– Для того, что хочет выяснить Селлерс.

Карлтон отступил на шаг, прищурил глаза, пытаясь сфокусировать зрение.

– Послушайте, – сказал он, – может быть, я просто хочу побеседовать с вами.

Я подошел к двери, открыл ее и вышел в холл.

– Ну и ладно, – крикнул нам вслед Карлтон, – идите к черту! Мне на вас наплевать!

Следом за мной неуклюжей походкой вышел Селлерс и захлопнул за собой дверь.

– У тебя дрожит подбородок, Фрэнк, – сказал я. – Разве можно так проводить воскресенье! Оставался бы дома, комиксы почитывал.

– Воскресенье еще не кончилось, – сказал Селлерс угрюмо. – Я еще не все сделал, что наметил.

– Что же это?

– Узнаешь.

Мы спустились в холл.

Селлерс подозвал полицейского в штатском и сказал:

– На этом поставим точку. Он спекся и пусть катится на все четыре стороны. В таком состоянии от него все равно никакой пользы.

Полицейский кивнул.

– Когда можно оставить пост? – спросил он.

– Сейчас, – сказал Селлерс. – Только не забудьте написать докладную. Вы свободны.

Полицейский заулыбался:

– Какая удача! Ведь я пообещал жене, что отвезу ее с ребенком на пляж, и... обманул. Вместо пляжа пришлось подпирать стены.

– Ладно, вы свободны, – сказал Селлерс и направился к полицейской машине. Я последовал за ним.

На этот раз мы поехали на автостоянку.

Селлерс спросил у дежурного:

– Доувер Фултон арендует у вас место, не так ли?

– Да. Это так.

– Вы видели его машину вчера вечером?