Она резко обернулась и пронзительно закричала, но сразу же взяла себя в руки.

В полном смятении и все еще не веря своим глазам, она наблюдала, как я поднимаюсь по ступенькам, ведущим к балкончику.

– Можно войти? – спросил я.

Молча, словно в трансе, она открыла окно.

– Как... как ты нашел меня?

– Пришлось немного поработать. Будешь говорить?

– Нет.

– Я так и знал. Но я тебе не советую упрямиться.

– Я... я думала о тебе... – И не закончив фразы, неожиданно подняла палец к губам и показала мне, чтобы я замолчал. – Сестра может услышать, если мы будем громко разговаривать, – сказала она, нервно засмеявшись, взяла халат, висевший на спинке кровати, и накинула на плечи. – Возможно, сегодня я щедро возмещу то... – сказала она.

– Чего меня лишила вчера, – подсказал я.

– Да, – сказала она и улыбнулась. – Ты, наверное, подумал, что я ужасная мерзавка?

– Это не я подумал. Это полиция подумала.

– Полиция? А ей какое дело?

– Ты все очень тщательно продумала, – сказал я. – Сначала увела со стоянки автомобиль Фултона, а потом стала искать простачка. И нашла... Ты ведь знала, что я зарегистрируюсь под именем Доувера Фултона. Ты знала, что Доувер Фултон и Минерва Карлтон находятся в одном из коттеджей... Ты притворилась пьяной. Ты...

– Я была пьяна.

– Ты лжешь.

Она покраснела.

– Мы оба притворялись. Ты дала официанту пять долларов, чтобы он тебе принес пива вместо виски, а я ему дал десять долларов, чтобы узнать, за что ты ему дала пять, и... за пиво вместо виски.

– Как... ты... ты...

– Именно так, – сказал я.

Она села на край кровати. Неожиданно она рассмеялась.

Я подошел и сел рядом. Она взяла меня за руку.

– Дональд, пожалуйста, не сердись, – сказала она. – Все обстояло совсем не так, как ты думаешь.

Я не ответил. Халатик соскользнул с голых плеч, но она этого не заметила или сделала вид, что не заметила. Она сидела в соблазнительной позе, скрестив ноги и покачивая носком туфли, халатик в такт этим движениям соскальзывал все ниже и ниже... Видно было, что она очень нервничает, стараясь придумать что-нибудь.

– В твоем положении, – сказал я, – правда гораздо лучше любой лжи. Ты, конечно, можешь разыграть спектакль, но только один раз. Следующий раз уже придется играть в полиции.

– Только не в полиции, Дональд.

– В полиции, – сказал я.

– Но что я такого сделала? За что меня в полицию?

– Ты совершила убийство. Во-первых.

– Убийство? – воскликнула она и сразу же прикрыла рот ладонью, как бы испугавшись, что слишком громко произнесла это страшное слово. – Дональд, ты сошел с ума!

– Ты оставила меня одного, – сказал я, – а сама пошла рыскать вокруг домиков, пока не нашла то, что тебе нужно. Ты постучала в дверь. Вошла. И устроила сцену. Тогда Доувер Фултон выхватил пистолет и выстрелил в тебя. Ты...

– Дональд, ты сошел с ума! Ты сумасшедший!

– Ну ладно, – сказал я, – тогда ты расскажи мне, как было дело.

– Хорошо, я расскажу. Я скажу тебе правду. Я знаю, ты меня возненавидишь. А я не хочу, чтобы ты меня ненавидел, Дональд. Я... ты мне нравишься... Я...

– Еще одна сцена хорошо продуманного обольщения, – сказал я. – У тебя прелестное тело, и оно тебя не раз выручало... Вчера ты меня здорово надула... А сегодня я хочу знать правду.

Я наклонился к ней. Она сидела не двигаясь, не сопротивляясь, ожидая... Я дотянулся до халатика и аккуратно прикрыл ей ноги.

Она засмеялась:

– Не выдерживаешь?

– Нет.

– Ты забавный.

– Да. Я странный. Я старомодный. Время от времени мне хочется знать правду. А ноги еще больше осложняют и без того запутанную ситуацию.

– Ну ладно, – сказала она. – Я расскажу тебе правду, потому... потому... черт возьми... что не могу сейчас придумать никакой убедительной лжи. Твое присутствие лишает меня самообладания так же, как мои ноги лишают самообладания тебя.

– Валяй. Выкладывай, пока в настроении.

– Я тебе все расскажу. Мое настоящее имя – Люсиль Холлистер. Я была замужем. Когда мы разошлись, я получила часть имущества по брачному контракту. У меня есть деньги и...

– Биографические подробности можешь опустить, – сказал я. – Начинай сразу же со вчерашнего происшествия. Ты стараешься выиграть время. И это подозрительно. Если бы ты действительно хотела сказать правду, то сразу же с нее и начала бы.

– Я не лгу, Дональд, поверь мне. Но я хочу, чтобы ты меня понял. Я хочу, чтобы ты... Ты мне нравишься. Мне давно уже никто так не нравился, как ты. С тобой хорошо. Ты был так добр ко мне...

– Не тяни. Давай рассказывай!

– Я не тяну. Я как раз пытаюсь тебе объяснить. – Она пододвинулась ко мне, положила руку мне на плечо и посмотрела умоляющими глазами. – Дональд, – сказала она, – пожалуйста, пожалуйста, верь мне!

– Но у меня пока нет оснований верить тебе, – сказал я, – и давай побыстрей. Полиция уже на пути сюда.

– Полиция! На пути сюда!

Я кивнул.

– Дональд, они не посмеют... Ты не сделаешь этого.

– Это не я, а ты сама делаешь, уже сделала.

– Но, Дональд, что я могу?

– Во-первых, – сказал я, – ты можешь рассказать мне правду. Ну и... потом я посмотрю... возможно, я помогу тебе.

– Теперь я вижу, за кого ты меня принимаешь!

Я смолчал.

– Хорошо, вот эта история вкратце. Моя сестра никогда не была замужем. Ее зовут Розалинда Харт. Мы из Колорадо и приехали сюда три недели назад. Моя сестра младше меня на четыре года. Она прелестная крошка, очень романтичная и впечатлительная. Она влюбилась в Стэнвика Карлтона с первого взгляда и до сих пор безумно его любит. Они даже были помолвлены какое-то время. Он первый мужчина в ее жизни. И она любит его. Она любит его слишком сильно.

Ты знаешь, Дональд, как это бывает: когда девушка втюрится в мужчину и окружает его постоянным вниманием, он, как правило, быстро устает от такой любви. Мужчина любит выбирать сам... Искать, прицениваться, торговаться, а не ждать, пока привезут товар на дом, аккуратно завернутый и перевязанный ленточкой. Более опытная на месте Розалинды могла бы веревки вить из Стэнвика Карлтона. Поначалу он тоже был ею увлечен. Но потом она стала слишком доступной и поэтому неинтересной. Я пыталась предостеречь ее, но она посмеялась надо мной. И сказала, что они собираются пожениться и обязательно будут счастливы. Ты знаешь, чем это кончилось.

– Чем это кончилось?

– Через некоторое время она ему надоела. Она всегда была рядом, готовая исполнить малейшее его желание. Она обожала его, никогда не обращала внимания на других мужчин и не давала повода для ревности. У нее не хватало даже ума изредка сыграть недотрогу.

– И тут на сцену вышла Минерва.

– Верно. Минерва. Хитрая, ловкая, практичная. Я не шучу. Я знаю, о чем говорю. Женщина женщину поймет гораздо лучше, чем мужчина.

– Итак, она появилась на сцене... Что дальше?

– Она приехала в Колорадо и мгновенно оценила ситуацию. Она начала строить из себя недотрогу.

– И что же, Стэнвик Карлтон тут же на ней женился?

– Не говори глупостей. Это было совсем не так. Он проявил к ней интерес, а она... вздернула подбородок, посмотрела через плечо и ушла. Ему пришлось принять вызов. По-моему, он хотел ей показать, что если захочет, то сможет пробить брешь в ее броне. И он вернулся к Розалинде. Но не успел он опомниться, как оказался в ловушке... Они убежали, чтобы тайно обвенчаться. Бедняга, видно, так и не понял, что произошло, пока не проснулся однажды утром благополучно женатым. Газеты назвали это скоропостижной женитьбой. Скоропостижная женитьба, – сказала она презрительно. – Да. Она была стремительной. Только не он ее торопил.

– Продолжай, – сказал я.

– Прошло два года. Я знала, что Минерва погуливает, и внимательно за ней следила. Она приехала сюда, к своей подруге. Ее зовут Бушнелл. Вдвоем они уехали к морю отдохнуть и заодно развлечься. Потом Минерва вернулась в Колорадо. Когда же я узнала, что она опять собирается в Калифорнию, я постаралась уже не выпустить ее из поля зрения на этот раз.