Вид у меня, подозреваю, и правда был жуткий, как у покойницы, восставшей из мертвых. Волосы всклокочены. Ноги босые. Вокруг обнаженного тела пыльная простыня. А взгляд дикий, бешеный, как у настоящей маньячки.

В таком образе я и вломилась в гостиную, где моя семейка в полном составе дружно пила за столом чай.

Первой меня заметила сестрица Анита. Когда я распахнула двери гостиной, она как раз делала глоток из маленькой фарфоровой чашки. При виде меня, лохматой да в простыне, сестра закашлялась и выплюнула все, что успела выпить, в лицо Лусии, расположившейся за столом напротив. Оплеванная Лусия брезгливо заверещала. Под ее гневные визги и требования дать ей салфетку маменька, сидящая ко мне спиной, обернулась. Вероятно, хотела посмотреть, что так сильно удивило и взволновало ее младшую дочь.

Раздался оглушительный звон стекла. Белая чашка с голубыми узорами выпала из руки Грации Войс и разбилась вдребезги, заляпав и паркет, и подол ее длинного платья.

Возникла немая сцена.

Анита таращилась на меня с отвисшей челюстью. У моей матери дрожали губы. Папаня (как выяснилось, неродной) решил не изменять своим традициям и, как обычно, пропустил все веселье: запрокинув голову, он дремал над тарелкой с куском яблочного пирога. Его рот был распахнут, из горла доносились звуки раскатистого храпа, из объемного брюха — сытое урчание. Только он и Лусия пока не заметили моего фееричного появления. Последняя была слишком занята мокрыми пятнами на своем наряде. Но и она в конце концов бросила все дела и посмотрела на дверь, потому что маменька вдруг завыла, как безумная:

— Не верю! Не может быть! Этого не может быть!

Разбуженный ее криком, папаня встрепенулся и сонно заморгал. Его осоловелый взгляд нашел меня в дверях.

— О, Лиена! — икнул сеньор Войс и с пьяной улыбкой помахал мне рукой, как если бы я вернулась с короткой прогулки, а не с того света. В следующую секунду его голова упала на грудь, и он снова захрапел.

— Это же не она? — Лусия дернула маменьку за рукав платья.

Бледная, как полотно, сеньора Грация не сводила с меня глаз и тонко поскуливала на одной ноте.

Тут я заметила рядом с Анитой человека, которого не хотела видеть еще больше, чем остальных, сидящих за столом. Старого сластолюбца Пикара Понте, охотника за молодыми женами и окровавленными простынями. Моего мужа, с которым меня не разлучила даже смерть.

Теперь, когда я чудесным образом воскресла, наш брак снова считался действительным.

— Лиена, милая девочка, — прокряхтел мой несостоявшийся вдовец. — Неужели это ты?

— Да, я призрак, не познавший покоя, — протянула я замогильным голосом, — я вернулась к вам с того света, ибо неприкаянные души всегда преследуют тех, кто обижал их при жизни. Готовьтесь, я буду терзать вас днем и ночью. Днем! И ночью! А-ха-ха-ха-ха! — запрокинув голову и придерживая на груди простыню, я изобразила зловещий смех.

Маманя принялась поскуливать еще громче. Анита заплакала. Папаня всхрапнул во сне.

— А теперь прошу меня извинить, — резко сменила я тон, — мне надо умыться, переодеться и расчесать наконец эти проклятые колтуны.

Ощущая на себе чужие ошеломленные взгляды, я двинулась к лестнице и в гробовой тишине поднялась по ступенькам на второй этаж. Зеркало в спальне показало мне мою новую, изменившуюся внешность. Или правильнее было сказать, новую старую?

Мои волосы вернули первоначальный цвет, из красных опять стали белыми. Кожа и глаза посветлели.

Выглядела я еще хуже, чем думала. Отдых в гробу не прошло бесследно. Я и раньше была худенькой и хрупкой, а теперь и вовсе истончилась до прозрачности: все ребра и позвонки видны. Глаза запали, нос, наоборот, выдался вперед, скулы и подбородок заострились. Красотка! Отъедаться и отъедаться.

Со вздохом я взялась за расческу.

Моим драгоценным родственникам понадобилось довольно много времени, чтобы прийти в себя. Я успела принять ванну, почистить зубы, выдрать три клока волос, пытаясь привести в порядок свою непокорную шевелюру, когда дверь в комнату тихонько приоткрылась.

Внутрь с боязливой осторожностью ступила сеньора Грация Войс.

— Ты правда жива?

В ее голосе я не слышала радости.

— Да, мама. Вы похоронили меня заживо. Отличный подарок на свадьбу.

С несвойственной для нее робостью матушка опустила взгляд и принялась теребить свою юбку.

— Тебя нашли под деревом, — сказала она спустя какое-то время. Глухо и тихо. — Доктор не нащупал пульс. Ты не дышала. Мы решили, что… О боги! — сеньора Грация прижала руки к груди. — Как ты могла выжить? Почему вернулась только сейчас? Столько времени прошло!

Я расчесывала волосы перед зеркалом. Наши с матушкой взгляды встретились в отражении. На мгновение в оплывшей фигуре Грации Войс я разглядела призрак той изящной красноволосой девушки из леса. Та Грация Войс была прекрасна не только внешне, но и душой — храбрая, добрая, самоотверженная. Но ее сломали. Мужская похоть выжгла свет ее души, и на углях разрушенной жизни пустила корни черная злоба.

— Я ухожу, — в моем голосе звенела сталь, — соберу вещи, и больше вы меня не увидите. Даже не надейтесь мне помешать. Пусть старикашка продолжает считать себя вдовцом.

На лице моей матери промелькнуло какое-то странное выражение.

Грация Войс замялась:

— Пока тебя считали мертвой, сеньор Пикар женился снова.

Я закашлялась, едва не выронив из рук расческу.

Ничего себе, какой шустрый! Не успел труп жены остыть, как этот старый развратник уже другую потащил под венец.

— И кто счастливица?

Матушка недовольно поджала губы и выдавила из себя:

— Анита.

Меня скрутил новый приступ кашля. Анита?!

— А я думала, что замуж ее позовет Пауль, — протянула я вредным тоном, не в силах унять охватившее меня злорадство. Есть, есть в этом мире справедливость! — После того, что случилось между ними в спальне на свадебном балу… — Я многозначительно замолчала.

Сеньора Войс шумно вздохнула и вытаращила на меня глаза:

— Откуда ты знаешь?

Ее щека дернулась. Лицо побледнело. Похоже, сеньор Понте не знал, что девица, которую он ведет под венец, не девственна. Интересно, как им удалось обдурить этого заядлого коллекционера окровавленных простыней?

— Видела их вместе. Через окно. Когда пыталась сбежать с брачного ложа.

Маменька начала дрожать, и я поспешила ее успокоить:

— Не тряситесь так. Я никому не скажу. Унесу эту тайну с собой в могилу.

Последняя фраза в свете недавних событий показалась мне забавной, и я хихикнула.

Грация Войс мучительно застонала. Тема брака Аниты, похоже, была для нее крайне болезненной, ибо она не смогла сдержать чувств.

— Дуреха пустоголовая! — отозвалась сеньора о младшей дочери. — Это же надо было такое учудить! Кто же верит сладким обещаниям молодых повес? Эти шалопаи что угодно наплетут, лишь бы залезть наивной дурочке под юбку. А Анита уши развесила, сердце раскрыла и платье задрала. У-у-у! Идиотка! Отдала внуку Понте самое ценное, что есть у девушки. Разумеется, развратник Пауль и не думал на ней жениться. А если и думал, то сразу передумал. Кто ж возьмет в жены девку, которая прыгнула к нему в койку до свадьбы? Гаденыш попользовался моей несчастной девочкой и был таков.

Грудь матушки тяжело вздымалась, глаза горели негодованием.

Сеньора Грация перевела дух и продолжила уже более спокойно:

— Я сказала Аните, чтобы она не ревела, даже обесчещенную девицу можно пристроить в хорошие руки. Во все времена женщины знали способы обмануть этих простофиль мужчин. Измажь брачное ложе куриной кровью — и никто не догадается, что невеста досталась супругу порченной. Уверена, мы как-нибудь решили бы эту проблему, но… Женская кровь с новой луной не пришла. Времени ждать подходящего жениха не было. Надо было срочно выдавать Аниту замуж хоть за кого-нибудь, пока живот не вырос. Тут нам под руку очень удачно подвернулся старик Понте. Ты же правда ничего ему не расскажешь? Анита — твоя сестра. Ты же не испортишь ей жизнь? Подумай о ее будущем ребенке. Его же будут называть ублюдком, если правда раскроется. — Лицо сеньоры Войс подрагивало от напряжения.