Шаги приближались. Раздавались уже на лестнице. С каждой секундой становились все громче.

Мой идеальный нюх уловил в воздухе тонкий уксусный запах, и звериное чутье подсказало, что так пахнет яд, которым смазан наконечник стрелы.

Надо что-то делать. Бежать. Спасаться. Но как?

Единственный выход из темницы — вверх по этой узкой винтовой лестнице, а по ней уже спускаются убийцы, еще немного — завернут за угол, и я их увижу.

Может, попытаться застигнуть эльфов врасплох? Напасть из засады?

Два вооруженных воина против одной зубастой пантеры — не самый плохой расклад. Успеет ли лучник выпустить в меня отравленную стрелу? Не сбежится ли сюда на шум целая армия?

Выбора нет — придется рискнуть.

Мощным дыханием зверя я потушила факелы на стене, чтобы моя черная шкура слилась с окружающим мраком. Затем спряталась за углом у подножия лестницы и вся обратилась в слух.

«Бух-бух-бух», — громыхали шаги. Им вторил звон металлических доспехов, а за этими звуками я отчетливо различала стук двух сердец. Одно билось спокойно, ровно. Другое — часто, тревожно. От мужчины с ускоренным пульсом исходил более резкий запах пота.

«Нервничает, — поняла я. — Не хочет убивать беззащитную девушку через решетку камеры? Считает, что это не по-мужски? А может, боится пантеру из Розового леса, даже плененную?»

Один из мужчин внезапно остановился. Его шаги стихли, а сердце сбилось с ритма.

— В чем дело? — спросил эльф, от которого пахло потом.

— Тш-ш-ш.

Я почти увидела, как его спутник прижал палец к губам.

— Почему внизу так темно? — раздался едва слышный шепот.

В этот момент я поняла, что идея погасить факелы была ужасной. Может, темнота меня и замаскировала, но заставила стражников насторожиться.

— Алаин? — закричал эльф, заподозривший неладное.

Похоже, он звал надзирателя, которого при побеге я нечаянно приложила головой об стену. Откликнуться тот не мог, ибо лежал сейчас без сознания рядом с распахнутой дверью пустой камеры.

— Алаин? — в голосе воина звенело напряжение.

Дыхание стражников, замерших на лестнице, участилось, их сердца забились громче, запах пота усилился.

Спустя минуту шаги возобновились, но стали тихими, осторожными.

В голове возникла картинка: два воина спускаются по ступенькам, один держит перед собой клинок, другой — целится в темноту из лука. Наконечник стрелы измазан ядом и пугает меня больше, чем острое лезвие меча.

«Стрела у него одна, — подумала я, осматриваясь по сторонам. — По крайней мере, одна отравленная. А значит, и шанс попасть в меня один».

Хвостом я осторожно сняла со стены погашенный факел и приготовилась привести свой план в исполнение.

Когда стражники спустились по лестнице, я швырнула факел из-за угла и снова нырнула в свое укрытие. В темноте эльфы не поняли, что случилось. Решили, что на них напали.

Где-то во мраке просвистела отравленная стрела и с глухим стуком отскочила от стены. В следующую секунду я бросилась вперед, оскалив зубы и выпустив когти. Вылетела на стражников из темноты клыкастым шерстяным ужасом.

Потный эльф не успел перезарядить лук. Мощной лапой я отправила его прямиком в нокаут. Второго мужчину хвостом сбила с ног. Кровожадная пантера жаждала перегрызть агрессору глотку, но уступила своей жалостливой человеческой части и всего лишь оглушила жертву ударом по голове.

Все было кончено. Поверженные враги распластались на полу у моих лап. Как же легко получилось расшвырять этих слабых двуногих!

Отдышавшись, я рванула наверх, к свободе, искать Саилрима.

Судя по обстановке, меня держали в подземельях замка. Время для побега было очень удачное — ночь или поздний вечер. На стенах шипели факелы, за узкими стрельчатыми окнами светила луна. Идеальные слух и нюх помогали мне выбирать наиболее безопасные маршруты, избегать коридоров с охраной, разминаться со слугами, которые при виде огромной пантеры наверняка подняли бы тревогу.

Я помнила, как пахнет Саилрим, и шла на запах. Хрустальная усыпальница была где-то близко.

Эльфийский замок был огромен и напоминал маленький город. Тысячи коридоров, сотни винтовых лестниц, бесчисленное количество дверей. Крестовые своды над головой были похожи на ребра доисторического монстра, а я словно путешествовала внутри его скелета. На стенах мерцали факелы, ярко выделялись на фоне серой кладки гобелены из красных и золотистых нитей. Под ногами стелилась ровная каменная лента пола.

В воздухе сплетались нотки самых разных запахов. Окунувшись в них, я в первые мгновения почувствовала себя пьяной и сбитой с толку. На меня обрушилось слишком много информации.

Так вот каково это — быть оборотнем. Нюх способен заменить зрение, он дает возможность видеть больше и дальше, чем обычными глазами. Я могла бы опустить веки и всецело довериться собственному носу.

Свежесть осенней ночи из открытых окон, сладкий флер женских духов, горьковато-древесные нотки мужского парфюма, пот в зале для тренировок, вонь из конюшни, аппетитные ароматы с кухни, едко-химические запахи из прачечной, пыльно-миндальные — из библиотеки. Миллионы различных запахов. Я чуяла все и с трудом выделяла среди них нужный.

Из усыпальницы тянуло духом смерти. Как и тюрьма, из которой я сбежала, фамильный склеп находился здесь, в каменном муравейнике замка, только в другой его стороне и еще глубже под землей.

Сначала я шла на запах увядания — герань и ладан — затем в этом унылом похоронном букете уловила знакомую нотку. Хвойный лес после дождя. Так в моем зачарованном сне благоухали волосы Саилрима. Я была у цели.

Чтобы попасть в гробницу, пришлось спуститься по очень длинной винтовой лестнице, которой, казалось, не было конца. Где-то на ее середине я учуяла молодого воина, охраняющего вход в фамильный склеп. Это было странно. Зачем сторожить покойников? Неужели эльфийских правителей хоронили вместе с золотыми сокровищами, как древнеегипетских фараонов?

В облике пантеры было сложно строить догадки и что-то анализировать, но я все равно задумалась над одной подозрительной деталью. Король Маарлинэля спешил избавиться от меня. Почему? Часом, не по этой ли же причине он поставил у дверей гробницы охрану?

Стражника у ворот я оглушила с той же небрежной легкостью, что и своих надзирателей в тюрьме.

«Убить!» — требовала пантера, капая слюной на лицо поверженной добычи. Я осадила зверя, хотя, стоит признать, сделала это не без труда, и толкнула массивные двери, окованные золотом.

Стоило войти в помещение, и на стенах вспыхнули факелы.

Королевская усыпальница не была хрустальной — хрустальными были саркофаги, которые рядами тянулись под низким купальным сводом.

Здесь я позволила себе принять облик человека и поежилась от неприятного чувства уязвимости и наготы.

Смешение разных запахов перестало забивать нос, слух больше не улавливал эхо далеких звуков, и меня окутала зловещая тишина.

Я огляделась.

Все гробы покоились на каменных пьедесталах, украшенных барельефами с изображением птиц, животных и цветов. Сквозь прозрачные стенки и крышки саркофагов были видны человеческие фигуры на белых перинах и в роскошных одеяниях.

Самое удивительное — тела внутри хрустальных гробов не разлагались, мужчины и женщины в стеклянных могилах выглядели живыми. Не мумии в бинтах, не забальзамированные куклы с восковыми лицами — обычные люди. То есть эльфы. Казалось, они просто спят.

Саилрим ничем не выделялся на фоне своих покойных родственников. Его саркофаг я нашла в крайнем ряду, в самом конце.

— Ну здравствуй, спящая красавица, — шепнула я, жадно всматриваясь в черты своего соседа.

О боже, как же он красив! И как часто при взгляде на него бьется мое сердце!

— Я скучала.

Хрустальная крышка гроба сдвинулась под нажимом пальцев на удивление легко, совсем не так, как неподъемная каменная плита, запиравшая мою собственную могилу.