– Те, кто налил воду разума в новый сосуд, сами выбирали свой путь, – продолжал ключник. – Они не хотели оставлять Беззар безжизненной синей пустыней. Они многое забыли, но многому и научились. Не тревожься за насмешливых обитателей Беззара, Мартин. Продолжай свой путь.

– Ирина, – сказал Мартин. В голове был полный сумбур, и он понимал, что спрашивать бесполезно. Но не мог не задать вопроса – Ирина-пять значила для него куда больше, чем все клиенты… чем четыре первые девушки, носившие то же самое имя.

Ключник не ответил. Он опустил голову, глядя в пол.

– Вы не всесильны, – сказал Мартин. – Ведь верно? И сейчас вы столкнулись с тем, что не по силам вашей расе… так почему же продолжаете играть во всемогущих богов? Почему не протянете нам руку… ну, пусть не нам… аранкам… дио-дао… хотя бы своим собственным потомкам? Если вы не хранители и не наставники, не надсмотрщики и не проводники… неужели вы не можете стать друзьями? Старшими братьями?

Ключник молчал. Потом посмотрел в глаза Мартину – и тот уловил во взгляде иронию, горькую и усталую иронию мудреца, окружённого глупцами.

А потом ключник исчез.

– Аудиенция окончена, – немного растерянно сказал Мартин. Ещё ни разу ключники не прибегали к такому методу окончания разговора.

Мартин не сразу отправился обратно по коридору – почему-то он точно знал, что Врата будут расположены именно там, в месте его недолгого заключения. Вначале он вышел из домика, оглядел его снаружи. Это был маленький уютный деревянный домик, совершенно сливающийся с лесом – даже на покрытой дёрном крыше росли маленькие деревца. Уже с десяти шагов не удалось бы отличить замшелые, оплетённые побегами стены от окружающего леса. Вряд ли ключники нуждались в подобной маскировке на своей родной планете… пусть даже эта маскировка и ввела в заблуждение беззарийцев.

Скорее всего ключникам просто нравилось так жить.

Мартин дошёл до реки и полюбовался несущимся с гор потоком. Вода была прозрачной, кристально чистой, в ней мелькали быстрые рыбёшки, а у самого берега чистился пушистый зверёк, ничуть не смущённый появлением Мартина и нырнувший в воду, лишь закончив прихорашиваться.

Здесь и впрямь было хорошо…

Мартин вернулся в маленький домик, прошёл пустым коридором и встал к пульту. Терминал оказался обычный, земной. Любопытства ради Мартин попытался выделить в списке сразу несколько планет – но незапланированная возможность уже была запрещена.

Тогда Мартин привычно выбрал Землю и Москву.

Город встретил Мартина проливным дождём. Косые струи лупили по лужам, выплёскивая фонтанчики брызг, водопадами текло с крыш, дождь даже разогнал почти всех пикетчиков. Только мужчина с плакатом «Галочка, вернись!» упрямо стоял перед Станцией. Зонт у него был старый, уныло-чёрный, с парой сломанных спиц, и вода текла брошенному мужу (впрочем, почему именно мужу?) и за шиворот, и на плакат. Оранжевый маркер, которым был написан безнадёжный и безадресный призыв, уже потёк, превращая старательно выведенный текст в некий затейливый эксперимент по каллиграфии.

Мартин двинулся к свободному пропускному пункту. Обувь ему ключники так и не вернули, так что он старался как можно независимее и увереннее шагать по лужам. В конце концов, ходить босиком запрещено только в метрополитене!

Напротив скорбящего мужчины Мартин на миг остановился. Они встретились взглядами, и мужчина слегка кивнул – как-то легко, ободряюще, будто они с Мартином были давно и хорошо знакомы, настолько, что уже не надо никаких слов – достаточно лишь дружеского взгляда.

– Удачи вам, – одними губами прошептал Мартин.

– Спасибо, – так же беззвучно отозвался мужчина.

Мартин подошёл к пограничнику, скучающему под прозрачным навесом. Протянул паспорт.

Впрочем, на паспорт тот даже и не взглянул, сразу скосил глаза куда-то под свою конторку.

– Да, я – Мартин Дугин, – покаялся Мартин.

– Сопротивляться не будете? – спросил пограничник. Он был совсем молоденький и, кажется, волновался. А может быть, напротив, старался ввести процедуру ареста в какое-то шуточное, житейское русло?

– Да упаси Бог, – ответил Мартин. – Зачем?

Пограничник заколебался. Он уже жал какую-то кнопку под конторкой, но охрана всё никак не собралась выползти под дождь. Бардак, везде бардак…

– Оружие? – спросил пограничник.

– Ключники отобрали, – пожаловался Мартин. – Хороший револьвер, любимый, можно сказать. И обувь… представляете?

Пограничник послушно опустил взгляд, изучая босые ноги Мартина, уже покрывшиеся равномерным слоем грязи. Самое время стукнуть его по темечку и бежать – если бы Мартин собирался это делать.

– Вот уроды, – искренне удивился пограничник. – Обувь-то зачем?

– И я то же самое говорю, – поддакнул Мартин.

Подошла наконец-то охрана. Пограничник как-то совсем смешался и грубовато велел:

– Пройдёте с ними, гражданин. И без глупостей!

– Да я само послушание, – хмыкнул Мартин. Заложил на всякий случай руки за спину и пошёл между своими конвоирами в управление пограничной охраны, занимавшее первые два этажа ближайшего жилого дома.

Юрий Сергеевич приехал под вечер, когда Мартин доедал свою тюремную баланду. Нет, баланда – это так, для красоты словца и пущего трагизма. На самом деле задержанных при выходе из Станции и содержали прилично – в чистеньких одиночных камерах европейского стандарта, с унитазом, койкой и маленьким зарешеченным окошечком, и кормили прилично – на уровне служебной столовой. Всё-таки тут попадались самые разные задержанные – и западные туристы, решившие по пути домой посетить экзотическую Россию, но не озаботившиеся визами, и наши граждане не из самых бедных, посеявшие на пыльных тропинках далёких планет загранпаспорта.

Так что Мартин съел безвкусную, но питательную рыбную котлету, оставив гарнир из макарон для мусорного бака, подмёл три ложки «летнего салата» – огурцы и помидоры под растительным маслом, после чего не погнушался выпить растворимого кофе немыслимого цвета и запаха. На последних глотках напитка его и обжёг сердитым взглядом Юрий Сергеевич, ловко ввинтившийся в полуоткрытую дверь и гаркнувший на охранника, чтобы тот «обеспечил приватность».

– Ох, а я уже всё слопал, – огорчился Мартин. – Гарнира чуток осталось, не хотите? В тюрьме сейчас ужин, мака…

Юрий Сергеевич очень грамотно схватил его за воротник и тряхнул:

– Мать твою так, ты что же делаешь, зараза?

Чекист и впрямь был рассержен не на шутку, так что Мартин не придумал ничего лучшего, как ответить:

– По мере сил спасаю Вселенную. Как там, по-прежнему разверзаются хляби небесные?

Юрий Сергеевич сразу же отпустил его, успокоился и сел на аккуратно застеленную койку. Будучи человеком предусмотрительным, Мартин сразу же заправил бельё, хотя и надеялся ночевать в более привычном месте.

– Нет. Не разверзаются. Просто летний ливень… хотя и сильный. Локальный, в Подмосковье солнце светит.

– А над другими Станциями? – уточнил Мартин.

– Проверяли, нормально. В Новосибирске ясно, в Краснодаре дождик, но уже кончается, в Штатах… – Юрий Сергеевич запнулся и возмутился: – Да что я перед тобой отчитываюсь? Где ты был? Что делал?

– На самой первой Станции ключников, – невинно сказал Мартин. – Как вы мне и намекали.

– Ничего я не намекал, – быстро ответил Юрий Сергеевич.

– Да ладно, я неофициально… – успокоил его Мартин. – Не намекали – и хорошо. Значит, нигде я не был и ничего не знаю.

Юрий Сергеевич вздохнул:

– Что происходит на Беззаре?

– Всё значимое уже произошло, – ответил Мартин. – Беззарийцы соорудили космический корабль и, воспользовавшись технологией самих ключников, перебросили его к Гамме Капеллы.

– Почему туда? – удивился чекист.

– А это родной мир ключников. Амёбы решили его уничтожить… точнее, перевести всю воду на планете в ту же форму, что и на Беззаре. Ничего себе диверсия, верно?