Наконец и это осталось позади, и с минуту было тихо. Потом Назаренко сказал загробным голосом:

— Справа на час…

Юра посмотрел и ничего не увидел.

— Что там?

— У-эф…

— Сколько?

— Плотная группа… и дальше в том же направлении — ещё одна…

— На тепловизоре?

— Фон.

— Понятно…

Две группы зомби. По непонятным причинам (а что в Зоне понятное?) зомби интенсивно поглощают ультрафиолет, поэтому УФ-сенсорами засекаются как чёрные кляксы даже тогда, когда одеты в камуфляж и сливаются с пейзажем, или когда их скрывают неплотные кусты или высокая трава (тем более что и трава, и листва в Зоне ультрафиолет поглощают едва-едва в отличие от нормальной травы и листвы), или…

Ага, вот теперь Юра их увидел просто в бинокль.

— Настя, притормози, но будь готова по газам…

— Есть, командир.

Метров триста до них… нет, чуть поменьше. Семь или восемь человек, отличный бундесовский камуфляж, вооружены. Блин, откуда здесь бундес? Реальные, псевдо? Можно их, конечно, запросто выкосить из «Корда», но нет ни малейшего желания палить по людям, хоть и бывшим, — и даже по ходячим манекенам как-то ломает… Но уж слишком близко они от дороги, из подствольника вполне достают. А что у них на уме, не знает никто.

— Проявляются на тепловизоре… — начал Саша. — Лазер! — заорал он истошно.

— Настя, вперёд! Выжми всё!

Зомби, долго стоящие неподвижно, довольно быстро остывают и на тепловизоре не видны; но как только они начинают двигаться, температура тел быстро повышается и может доходить до сорока трёх — сорока пяти градусов. Лазерное же излучение означало одно: кто-то из них врубил прицел или дальномер — скорее всего целится из «панцерфауста»…

На ходу развернув турель, Юра дал первую очередь почти наугад, поскольку на таком разгоне прицелиться невозможно.

— Выстрел! — крикнул Саша.

— Вижу… — голос Насти.

Машина вильнула.

— Мимо, — подвёл итог Юра.

Граната разминулась с машиной на несколько метров; если бы стояли, то получили бы точно в лобешник. Ну, нет…

Тяжёлый «Тигр», набрав скорость, нёсся почти ровно. Юра поймал в прицел группу, дал очередь патронов на двадцать. Там всё полетело в разные стороны. Для верности он ещё раз провёл стволом, чуть ниже.

— Выстрел! — сказал Саша.

Это уже подключалась вторая группа.

— Хрен, — сказал Юра.

Граната, пущенная сквозь кустарник, взорвалась, не долетев. Но и сам он сейчас стрелявших не видел.

— Дай направление!

— Два часа… без четверти…

Юра полоснул наугад, добивая первую половину ленты. Нет чтобы ИК-прицел сделать… или хотя бы второй экран тепловизора сюда вывести…

— Лазер… с двух точек…

— Блин… Настя, стоп. Саша, точную дистанцию!

— Двести тридцать метров… двести шестьдесят…

Юра дождался, когда машина, клюнув носом, остановится — и широким веером провёл по кустам — так примерно на уровне груди, — туда и обратно, пока не кончилась лента. Молоденькие деревца повалились — надо полагать, что те, кто прятался за ними, тоже.

— Ага…

Юра взялся за гранатомёт. Двести тридцать… ну, ладно.

Пять выстрелов.

Двести сорок…

Пять выстрелов.

— Корректируй, Саша! Азимут?

— Продолжай, командир! Прямо в цель!

Двести шестьдесят… Пять выстрелов.

— Остался там кто?

— Сейчас… Непонятно…

— Тогда поехали. Настя, жми!

И всё же, когда они уже удалились на полкилометра, кто-то вслед пощупал их лазерным дальномером. Но выстрела не последовало.

Так же их щупали лазерами с разных точек при подъезде к КПП. Саша высунулся из люка по пояс и поднял вверх руки — ну, не то чтобы сдаёмся, но люди мы мирные и здравомыслящие. Видно было, что на проволоке заграждения висят где-то собаки и вроде бы обезьяны, а где-то и кучи тряпья… Множество воронок, всё в пыли.

— Кто такие? — рявкнули с вышки через такой мегафон, что машина подпрыгнула.

— Настя, — спросил Юра, — у нас есть чем ответить?

— Есть, — сказала Настя, — сейчас врублю… Говори, командир.

— ЧОП «Волкодав», лагерь «Ромашка», — сказал Юра в микрофон, и звук из-под капота вырвался что надо — вау, какие басы…

— Сколько вас?

— Трое.

— Что у вас там случилось?

— Ничего, все живы. Связи нет. Приехали доложиться и получить инструкции.

— Давайте медленно и без фокусов…

Створка ворот, подёргиваясь, отъехала. Только сейчас Саша рассмотрел, насколько она с этой стороны побита и помята.

— Как второго? — спросил Юра.

— А какого? — не понял Светличный; он выглядел так, будто не спал уже неделю и не брился четыре дня.

Юра для проверки посмотрел на свои часы. В окошечках календаря была ожидаемая дата: 30 и «ноя». Он показал часы Светличному.

— Ёш, — сказал Светличный. — Тогда понятно, почему вся электроника слилась. Дядя Петя, слышишь?

— Что? — как бы проснулся дядя Петя.

— Помнишь семнадцатый год?

— А что там помнить надо?

— Когда часы разошлись.

— Помню. Долго возиться пришлось.

— Вот. Но тогда — на два часа, а сейчас — на двое суток.

— Возиться всё одно столько же.

— Ну, как знаешь… Ладно, Юра. Хорошо, что хоть вы целыми добрались. Значит, говоришь, немцы? — вернулся он к началу разговора, отложив не подписанный ещё акт.

— Камуфляж определённо немецкий, у меня комплект точно такой есть — для рыбалки. И стреляли, думаю, из «панцерфауста-3» — потому что перед выстрелом мы работу дальномера засекли. А больше я РПГ с лазерным дальномером не знаю. И, главное, точно пальнули метров с трёхсот — вон, спасибо Насте, вывернулись…

— Ясно, ясно… Но пока никакой информации о пропавших немцах не поступало, мы запрос отправили. Да и нет тут немцев уже давно — года три или четыре, точно не помню.

— После скандала с «Сименсом», — сказал дядя Петя. — Не сразу, но очень скоро.

— Угу, угу, угу, — как игрушечная сова, закивал головой Светличный. — Точно.

— А через год вообще всех иностранцев попёрли, — сказал дядя Петя. — Чтобы воровать не мешали.

— Ну да, — сказал Светличный. — А то будто только наши воровали.

— Не сравнить, — сказал дядя Петя.

— Ладно тебе. Ты слухами питаешься, а я в реале это видел. Они тут себя как в колонии вели. Или на оккупированной территории. Потому и огребли.

— Ой, да ладно, — дядя Петя махнул рукой. — Много я этих сказок слышал…

— В свободное время поговорим, — сказал Светличный. — Сейчас не до завалинки с семечками. В общем, получается, ребята, что? Нужно вам в лагерь новое оборудование забросить. И, может быть, не только в ваш лагерь. Юра, ещё в два места завернёте?

— По пути?

— Нет, не совсем. Одно недалеко, крюк километров в десять по чистой дороге, а второе, к сожалению, — только через Киров…

— Это плохо? — спросил Юра.

На него все посмотрели как на идиота.

— Да, — сказал он. — Ничего не знаю. Первый раз слышу. Мама, я урод? Или что?

— Ничего, — сказал Светличный. — Всё бывает. Видишь ли, из Кирова часть жителей отказалась эвакуироваться.

— И?..

— И они там живут вот уже пятнадцать лет.

— Ни хера ж… прошу прощения у дам и начальников… Мутанты, что ли, какие? Зомби?

— Нет. Просто люди. Партизанская республика Киров. Про неё как-то не принято распространяться… хотя вроде бы все всё знают…

— Так, начинаю понимать. И на чём поднимаются эти партизаны? Кого крышуют?

— Вот учитесь, — сказал Светличный. — Сразу виден профи. А то: за свободу! против произвола! Крышуют они огуречные фермы, но мы думаем, что не только их.

— Что? Какие фермы?

— Кхм. Вас на занятиях что, в вакууме держали? Про «кировские огурчики» ничего не слышал?