– И никто мне ничего не сказал, – вздохнула я. – Почему?

– Он хотел тебя напугать. Но твои родные решили лишить его такого удовольствия. – (Ой, а об этом я как-то и не подумала.) – К моему величайшему сожалению, – продолжил Клэнси, – я недоглядел за Кэри. Просчитался, и ему пришлось заплатить сполна.

Гидеон также не предвидел, что Натан нападет на Кэри. И, видит Бог, меня тоже терзало чувство вины. Ведь Кэри пострадал из-за дружбы со мной.

И сейчас меня искренне тронула забота Клэнси. Я чувствовала неприкрытое волнение в его грубом голосе. Он не врал: охранять меня было для него не просто работой. Ведь он вкладывал душу во все, что делал. Хотя здесь невольно напрашивался вопрос, оставалось ли у него время на личную жизнь?

– Клэнси, у тебя есть девушка?

– Я женат.

Нет, ну как можно быть такой идиоткой, чтобы не знать подобных вещей?! Интересно, что за женщина могла выйти замуж за столь жесткого и мрачного человека? Человека, круглый год ходившего в куртке, чтобы скрыть пистолет под мышкой, без которого он никогда не появлялся. Был ли он с ней мягче и нежнее? Так ли яростно защищал ее? И мог ли убить из-за нее?

– Как далеко ты способен зайти, чтобы ее защитить? – спросил я его.

Он остановил машину на красный свет и повернулся ко мне:

– А как далеко я должен зайти?

– А чем плох вон тот? – спросила Мегуми, провожая взглядом парня, о котором шла речь. – У него ямочки на щеках.

Я вытаращила на нее глаза и залпом выпила водку с клюквенным соком. Мы перешли уже в четвертый клуб из нашего списка, поставив перед собой задачу здорово надраться. Очередь на вход растянулась аж на целый квартал, и громкие звуки музыки вполне соответствовали названию клуба. В этом темном помещении четкий ритм электрогитары манил и будил глубоко спрятанные в душе примитивные чувства. Внутренняя отделка представляла собой эклектичную смесь полированного металла и темного дерева, разноцветные лампочки воспроизводили на стенах силуэты животных.

Возможно, это был уже перебор, но вполне в стиле Гидеона: декадентская роскошь на грани впадения в крайности. Атмосфера в клубе царила гедонистическая и несколько отвязная, она творила настоящие чудеса с моим разогретым алкоголем либидо. Мы сидели за столиком для важных особ, и я возбужденно постукивала ногой по перекладине стула.

Лейси, подруга Мегуми, с которой они вместе снимали квартиру, восхищенно смотрела на потолок. Ее русые волосы были подняты наверх и уложены в том художественном беспорядке, который меня всегда восхищал.

– Почему бы тебе с ним немного не пофлиртовать? – спросила я.

– А что, я могла бы, – согласилась Мегуми, которая выглядела просто шикарно в облегающем золотистом платье на лямках. Лицо у нее раскраснелось, глаза сияли. – Возможно, он и решится на серьезные отношения.

– И чего ты ждешь от таких отношений? – поинтересовалась Шауна, потягивавшая напиток, такой же огненно-красный, как и ее волосы. – Моногамии?

– Моногамию здорово переоценивают. – Лейси соскользнула со стула и прошлась, виляя бедрами, обтянутыми джинсами со стразами на заднице.

– А вот и нет, – надулась Мегуми. – Лично мне нравится моногамия.

– А Майкл спит с другими женщинами? – наклонившись, спросила я.

Правда, мне тут же пришлось выпрямиться, чтобы официантка смогла убрать пустые бокалы и поставить новые. Клубная униформа – черные сапоги на высоком каблуке и откровенные розовые мини-платья без бретелек – позволяла безошибочно идентифицировать в толпе официанток. И вообще придавала им жутко сексуальный вид. Интересно, а Гидеон приложил руку к выбору форменной одежды? А если да, то кто был модельером?

– Не знаю. – Мегуми принялась печально потягивать свой напиток через соломинку. – Даже боюсь спрашивать.

Тогда я схватила одну из четырех стопок в центре стола и кусочек лайма и закричала:

– Ну что, еще по одной и танцевать?

– Твою мать! – Шауна, не дожидаясь остальных, опрокинула в себя текилу и сунула в рот лайм. Затем выплюнула высосанный лайм в пустой бокал и посмотрела на нас. – Поторапливайтесь, копуши!

Я последовала ее примеру, слегка поморщившись, когда текила забила вкус клюквы во рту. Лейси с Мегуми чокнулись и одновременно опрокинули свои стопки под тост «Кампай!»[1].

Под предводительством Шауны, которая в платье цвета «электрик» выделялась в толпе не хуже официанток, мы прошли на танцпол. Нас мгновенно поглотила толпа танцующих, и мы оказались прижаты к потным мужским телам.

Я отдалась во власть ритмичной музыки и разгульной атмосферы рок-клуба. Поднимала руки и извивалась, чтобы снять напряжение после затянувшейся и абсолютно бесполезной встречи с мамой. В какой-то степени я перестала ей доверять. И покупаться на ее горячие заверения, что после смерти Натана все изменится. Слишком уж часто она переступала черту.

– Ты очень красивая! – прокричал кто-то у меня над ухом.

Я оглянулась и увидела за спиной какого-то темноволосого парня.

– Спасибо!

Конечно, он лукавил. Сейчас я была черт знает на кого похожа: волосы спутанными прядями прилипли к мокрым вискам и шее. Но меня это нимало не беспокоило. Музыка грохотала, одна песня сменялась другой. Меня раскрепощала царившая в клубе обстановка – очень чувственная и располагавшая к случайному сексу. Я самозабвенно танцевала, вклинившись между какой-то парой: он прижался ко мне спереди, а она – сзади, как вдруг заметила в толпе знакомого парня. Он уже протискивался сквозь толпу, явно заметив меня еще раньше.

– Мартин! – воскликнула я, выбираясь из сэндвича, в котором невольно оказалась.

До того я виделась с племянником Стэнтона исключительно на каникулах. А после моего переезда в Нью-Йорк мы встречались только однажды, но я надеялась со временем исправить эту ошибку.

– Привет, Ева! – Он обнял меня, а потом чуть отодвинулся, чтобы получше разглядеть. – Выглядишь потрясающе. Как поживаешь?

– Пойдем чего-нибудь выпьем! – проорала я в ответ, поскольку при таком шуме нормально разговаривать было невозможно.

Он выволок меня из толпы, и я махнула рукой в сторону своего столика. Не успели мы сесть, как услужливые официантки уже принесли нам водку с клюквенным соком.

Весь вечер я пила именно этот коктейль, но чем позднее становилось, тем темнее приносили напиток – верный признак того, что сок постепенно замещал водку. Я поняла, что подобные метаморфозы происходили неспроста, и в очередной раз поразилось способности Гидеона обеспечивать строгое выполнение своих инструкций в каждом клубе. Но пока никто не пытался ограничить меня в алкоголе, я особо не брала это в голову.

– Итак, – начала я, выпив за встречу и прижав ко лбу холодный бокал. – Как дела?

– Прекрасно, – ухмыльнулся он. И действительно, он был весьма хорош собой. Ему очень шла футболка цвета верблюжьей шерсти с V-образным вырезом и черные джинсы. Его темные волосы были той же длины, что у Гидеона, и красиво падали на глаза, которые, как я знала, были зелеными, хотя при здешнем освещении казались просто темными. – А ты нашла себя в рекламном бизнесе?

– Я люблю свою работу!

– Если бы мы все могли так сказать! – рассмеялся он.

– А мне казалось, тебе нравится работать со Стэнтоном.

– Нравится. И нравятся хорошие деньги, что получаю. Но говорить, будто люблю свою работу, все же не рискну.

Официантка принесла скотч со льдом, и мы с Мартином чокнулись.

– А ты здесь с кем? – поинтересовалась я.

– С парочкой друзей, – ответил он и, повертев головой, добавил: – Которые, похоже, потерялись в этих джунглях. А ты?

– Тоже. – Я бросила взгляд в сторону танцпола и встретилась глазами с Лейси. Она сразу подняла вверх два больших пальца. – Мартин, скажи, ты с кем-нибудь встречаешься?

– Нет, – еще шире улыбнулся он.

– Блондинок любишь?

– Ты что, меня клеишь?

– Не совсем. – Я выразительно посмотрела на Лейси и кивнула в сторону Мартина. Она ответила мне удивленным взглядом, затем ухмыльнулась и принялась пробиваться к нам.