– В больнице мне что-то не показалось, будто я у тебя на первом месте. – Я хотела выпустить пар, а еще получить от него объяснения, почему всякий раз, желая защитить, он отодвигает меня в сторону. – Там черт знает что творилось, я хотела тебе помочь, а ты вместо этого сдал меня с рук на руки Энгусу. Ты уехал в другой штат и даже не позвонил… И ничего не сказал…

У него заходили желваки на скулах.

– А еще и не спал. Потому что использовал каждую минуту своего времени, чтобы, нажав на все рычаги, вовремя добиться чертова судебного запрета. Ева, ты должна мне доверять. Даже если в какой-то момент ты не понимаешь того, что я делаю, тебе не следует забывать, что я всегда думаю о тебе и желаю тебе – нет, нам – только добра.

Я отвернулась, страшась услышать ответ на свой следующий вопрос.

– Коринн беременна?

– Да, была. У нее был срок четыре месяца, – со свистом выдохнул он.

– Была? – похолодев, переспросила я.

– У нее случился выкидыш из-за передозировки по вине врачей. Хочется верить, что она так и не узнала о ребенке.

Я заглянула в его глаза, постаравшись, чтобы выражение моего лица не выдало такого недостойного чувства, как радость.

– Четыре месяца? Тогда это ребенок Жиро.

– Очень хотелось бы верить, – отрывисто произнес он. – Жиро, похоже, считает, что ребенок был от него, и теперь во всем обвиняет меня.

– Господи.

Гидеон уронил голову мне на колени.

– А если она знала о беременности, то значит вела себя как последняя дура. Нельзя рисковать ребенком из-за таких глупостей.

– Гидеон, я не допущу, чтобы ты занимался самоедством, – резко заявила я.

– Боже. Неужели я проклят?

В эту минуту я так люто ненавидела Коринн, что буквально кипела от ярости. Она ведь в курсе, что отец Гидеона покончил жизнь самоубийством! Если бы она хоть немножко знала Гидеона, то непременно поняла бы, как губительно на нем скажется ее попытка самоубийства.

– Ты не виноват. – Я ласково пробежалась рукой по его волосам. – Ты слышишь? За все произошедшее Коринн несет личную ответственность. И теперь ей придется жить с тем, что не ты и не я, а она сама натворила.

– Ева. – Он обнял меня, обдав жарким дыханием.

Пятнадцать минут спустя Гидеон вышел из ванной, чтобы позвонить Раулю, а я осталась стоять перед зеркалом, тупо уставившись в раковину.

– Ты опоздаешь на работу. – Гидеон вернулся в ванную и обнял меня сзади.

– Я вот думаю, а не отпроситься ли на сегодня.

На самом деле я еще никогда так не делала, но сейчас чувствовала себя совершенно разбитой. А собраться в кучку, чтобы сосредоточиться на работе, не было сил.

– Воля твоя. Но, боюсь, тебя могут неправильно понять. Ведь твои фотографии с благотворительного вечера непременно появятся в газетах.

– Мы никуда не идем! – Я посмотрела на его отражение в зеркале.

– Нет, идем.

– Гидеон, если выплывет та видеозапись, ты точно не захочешь, чтобы твое имя связывали с моим.

Он внезапно напрягся и резко развернул меня лицом к себе:

– А ну, повтори, что ты сказала.

– Ты прекрасно слышал. Тебе не кажется, что фамилия Кросс слишком известна?

– Мой ангел, еще никогда я так сильно не хотел разложить тебя на колене и хорошенько выпороть. К счастью для тебя, когда я в ярости, то стараюсь не применять физическую силу.

Но мне сейчас было не до черного юмора. Я хорошо понимала, что он был решительно настроен на то, чтобы защитить ту девушку, которой я когда-то была и которой теперь безумно стыдилась. Он старался не допустить скандала, хотел заслонить меня, фигурально выражаясь, своим телом и принять удар на себя, если дело дойдет до этого.

Мне всегда казалось, что любить его больше, чем я сейчас, просто-напросто невозможно, но Гидеон доказал, что я ошибалась.

Он взял мое лицо в ладони:

– Что бы там ни ждало нас впереди, мы будем стоять плечом к плечу. И ты не будешь открещиваться от фамилии Кросс.

– Гидеон…

– Невозможно выразить словами, как я горжусь тем, что ты согласилась взять мое имя. Ты даже не представляешь, как много это для меня значит.

– О, Гидеон. – Я привстала на цыпочки и уткнулась ему в грудь. – Я так тебя люблю!

Когда я, опоздав на полчаса, появилась на работе, то снова увидела на месте Мегуми временную секретаршу. Я улыбнулась и поздоровалась, но меня снедало беспокойство. Сунув голову в кабинет Марка, я извинилась за опоздание. Потом села за стол и позвонила Мегуми по сотовому, но она не ответила. Тогда я поспешила к Уиллу.

– У меня к тебе вопрос, – сказала я.

– Будем надеяться, что у меня есть ответ. – Он развернул кресло и обратил на меня глаза, спрятанные за стильными очками.

– А кому звонила Мегуми, чтобы сообщить, что заболела?

– Она всегда докладывается Дафне. А что случилось?

– Просто волнуюсь. Она почему-то мне не перезвонила. Может, за что-то обиделась? А я терпеть не могу непоняток.

– Ну, если это тебе как-то поможет, Дафна сказала, что голос у нее был ужасный.

– Паршиво. Но все равно спасибо.

Когда я шла мимо кабинета Марка, он махнул мне рукой, приглашая зайти.

– Там уже вывешивают гигантскую рекламу «Тангстен скарфз».

– Да?

– Хочешь проверить?

– Правда? – Я пребывала в таких расстроенных чувствах, что, несмотря на августовскую жару, предпочитала быть на улице, а не сидеть в холодном помещении. – Здорово!

Он снял со спинки кресла пиджак:

– Тогда пошли.

Когда я вскоре после пяти вернулась домой, то застала в гостиной целую команду визажистов в белых халатах. Кэри с Треем сидели на диване. Лица у них были обмазаны зеленой массой, головы обмотаны полотенцами, чтобы не испачкать белую обивку. А маме уже успели сделать стильную прическу в виде шапочки сексуальных локонов.

Приняв на скорую руку душ, я присоединилась к ним. Всего за час они умудрились сделать из растрепанной и взмыленной девицы гламурную даму. Более того, за это время я успела вспомнить все, о чем в течение дня старалась не думать: видео, Коринн, Жиро, Дину и Бретта.

Ведь кто-то должен сообщить Бретту. И этот кто-то не кто иной, как я.

Ко мне подошла визажист с кисточкой для губ, но я предупреждающе подняла руку:

– Красную, пожалуйста.

Она остановилась и внимательно посмотрела на меня:

– Пожалуй, вы правы.

Когда мою прическу уже в качестве последнего штриха сбрызгивали лаком, в кармане халата неожиданно завибрировал смартфон. На экране высветилось имя Гидеона.

– Привет, Ас.

– Какого цвета твое платье? – с ходу спросил он.

– Серебристого.

– Правда? – В его голосе вдруг появились такие бархатные нотки, что я невольно поджала пальцы на ногах. – Ужасно хочу увидеть тебя в нем. И без него.

– Тебе не придется долго ждать. Даю тебе десять минут!

– Слушаюсь, мэм.

– Поспеши. Или у нас не хватит времени на то, что мы решили сделать в лимузине, – прищурившись, заявила я.

– Хм… Тогда буду через пять минут.

Он отключился, а я осталась стоять с глупой улыбкой на губах.

– Кто звонил? – поинтересовалась мама.

– Гидеон.

– Он что, сопровождает тебя на вечер? – Ее глаза радостно заблестели.

– Да.

– Ох, Ева! – обняла меня мама. – Я так рада.

Обняв ее в ответ, я подумала, что сейчас самое время начать разговор о помолвке. Ведь Гидеону не терпелось раструбить о ней на весь свет.

– Он уже попросил у папы моей руки, – призналась я.

– Да неужели? – улыбнулась она. – Он и с Ричардом говорил. Что ужасно мило с его стороны. Ты не находишь? А я уже начала планировать свадьбу. Думаю, июнь подойдет. У Пьера, конечно. Мы…

– Я предлагаю декабрь. Самое позднее.

Мама задохнулась от возмущения и вытаращила на меня глаза:

– Не смеши. Нереально подготовить свадьбу за такое короткое время. Нет, просто невозможно.

– Тогда сообщи Гидеону, что ты планируешь устроить свадьбу в июне. Посмотрим, что он тебе на это скажет.