С оглушительным грохотом рухнули городские ворота, противно заскрежетали рвущиеся подъемные цепи, и в облаке поднявшейся пыли в город ступила Древняя Тварь. Нергхал повел из стороны в сторону массивной головой, пока его горящие вечным голодом черные провалы глаз не остановились на стоящем напротив ворот маленьком тифлинге. Безошибочно определив в нем врага, Лорд Тьмы, стряхнув со своей спины деревянные и каменные обломки, распахнул огромную, украшенную иглами зубов пасть и издал торжествующий рев. Градом осколков брызнули стекла окрестных домов, ополченцы из обороняющих ворот сотен, корчась в судорогах, попадали на камни площади, тело магистра скрутила нечеловеческая боль, но некромант не шелохнулся. Что ему боль, он уже шагнул за черту бытия. Его песня ни на секунду не прервалась, и, когда разъяренное чудовище, ломая когтями брусчатку, рванулось к дерзкому тифлингу, из-за спины магистра в грудь Древней Твари ударили лучи Первозданной Тьмы.

– Отойди, – тихий голос прозвучал в ушах магистра. Некромант послушно отступил на несколько шагов влево, обернулся и в восхищении замер. У него получилось! Госпожа откликнулась на его зов!

Кильфата была прекрасна! Закрытое спереди платье богини, переливающееся всеми оттенками тьмы, мягко и изящно облегало ее безупречную фигуру. Огромные карие глаза оживляли ее тонкие, правильные черты лица, а копна черных, скрепленных затейливой заколкой волос, рассыпалась по алебастрового цвета плечам. Из слегка разведенных в стороны рук богини в грудь растерявшего весь запал Лорда Тьмы били два иссиня-черных луча. «Ради этого стоило жить и умереть», – пронеслось в голове некроманта, любующегося своей госпожой, и Диартен устало улыбнулся.

– Вот, возьми, – спокойный голос Кильфаты вернул уходящего за грань магистра на землю, а волна исцеляющего тепла полностью восстановила его силы. Он посмотрел на лежащий на ладони богини великий камень души с плененной сущностью Нергхала и удивленно поднял на богиню взгляд.

– Как? Я же призвал тебя. Госпожа, я ведь должен…

Но изящный пальчик богини прикрыт ему рот.

– Молчи! Ты сам взял на себя эту ношу. Я не могу уничтожить Лорда, но ты знаешь, где и как это нужно скрыть, чтобы проклятый не добрался до своего слуги.

– Я понял, – Диартен взял протянутый ему теплый камень и убрал его в карман, краем глаза заметив, как едва пришедшие в себя ополченцы пытаются перекрыть ворота от рвущихся в город карателей. – Я сделаю все, как вы хотите.

– Иди же, мастер! Передашь этот камень достойному, а я… Я буду ждать тебя в конце твоего пути, – девушка провела по его щеке холодной ладошкой, а в ее глазах мелькнула затаенная боль…

Все это было лишь сутки назад.

Тропа наконец вывела его на широкую, окруженную лесом поляну. Дошел! Осталось немного – он запечатает пещеру изнутри непроходимой для нежити преградой, и, если его телом и сознанием овладеет Древняя Тварь, она уже не сможет покинуть этого места. Диартен подставил лицо прохладному ветерку и застыл, устало опустив плечи. Ему вдруг стало страшно, волны ужаса накатили из самых глубин его души, холодными липкими пальцами сжали сознание и сердце, а зловещий шепот в голове зазвучал похоронным набатом.

– Нет! – прошептал магистр, нечеловеческим усилием воли разрывая оковы ужаса и вызывая перед глазами лик богини, который окончательно избавил его от накатившего наваждения. – Я дошел, госпожа! – потрескавшимися губами прошептал Мастер Смерти и, бросив прощальный взгляд на стоящее над лесом солнце, качаясь, направился к чернеющему входу в подземелье.

– Криан! Дар, да очнись же, – в голосе Сальты проскакивали панические нотки.

– Тут я, – перед глазами еще плыли разноцветные круги, но я уже вполне осознавал происходящее, – все в порядке.

– В порядке?! Да ты пять минут лежал без движения!

– Так бывает, – вздохнул я, тяжело поднялся с каменного пола и посмотрел на зажатый в моей ладони камень души. Внутри пирамидки клубилось серое марево. Теперь и я почти физически ощущал биение скованной в нем Великой Сущности. Спасибо Альтусу за подаренную защиту от ментала, благодаря ей вместо отвратительного шепота я слышал лишь невнятное бормотание, а в сознании не возникало никаких отвратительных видений.

Вам доступно задание «Воля Кильфаты».

Тип задания: легендарное; уникальное.

Разбейте камень души. Освободите сущность Нергхала и убейте Великого Лорда Тьмы.

Награда: опыт; повышение репутации с богиней смерти Кильфатой; повышение репутации со всеми расами Мира Аркона до неприязни (в случае уже имеющейся более высокой репутации с какой-либо расой эта репутация остается неизменной); неизвестно.

Внимание! Для выполнения этого задания Вам потребуется помощь не менее чем трехсот союзников.

Внимание! Задание ограниченно по времени! Если Вы в течение месяца не освободите Нергхала, заключенного в камне души, то Великий Лорд Тьмы выйдет на свободу самостоятельно. Если при этом Древняя Тварь в течение пяти часов не будет убита, репутация с той расой, на территории которой это произойдет, упадет до значения «ненависть».

«Охренеть! Этот Лорд сильнее Шаартаха, – подумал я. – И что вообще за квест такой, от которого невозможно отказаться? Я, конечно, могу оставить камень души здесь, но счетчик времени уже включился, а заработать ненависть со всеми доминионами я не хочу, и, скорее всего, в этом случае мне не поможет даже курьерский знак.

– Может быть, ты объяснишь нам, что случилось? – оторвала меня от раздумий неугомонная лучница.

– Командир в своем сне, наверное, увидел богиню любви Лату, а ты отрываешь его от благостных воспоминаний ее божественных форм, – с толикой сарказма в голосе попытался заступиться за меня Риис. По крайней мере, на его лице читалось искреннее возмущение.

– Нет, я видел Кильфату, – вернул я усмешку разом побледневшему магу. – И у меня есть от нее задание, потом расскажу, в чем оно заключается. А сейчас пора уходить.

Я наклонился и подобрал с земли легкое тело мертвого магистра, почему-то не хотелось убирать его в инвентарь, словно вещь.

– Мы похороним его на поверхности. Он, как никто другой, это заслужил, – бросил я в ответ на изумленные взгляды соклановцев и, осторожно придерживая лежащее у меня на плече тело мертвого Мастера Смерти, не оборачиваясь, направился в сторону выхода.

Прах некроманта мы похоронили под дубом, стоящим неподалеку от входа в подземелье. Демоны, узнав, что совершил этот тифлинг, проявили невиданное рвение, собирая для погребального костра дрова и выкапывая под деревом яму. Потом мы все вместе стояли и молча смотрели, как пламя пожирает останки принесшего себя в жертву Мастера Смерти.

– Дар, ему ведь хорошо там, в Пламени? – тихим голосом спросила меня Реена, когда последний камень лег на могилу некроманта.

– Уверен в этом, – кивнул я девушке, – ведь магистр ушел к своей госпоже.

– А какая она? Ты ведь видел ее, – на щеках демонессы все еще блестели дорожки от слез, но глаза горели каким-то нездоровым любопытством, – говорят, лик богини смерти ужасен…

Демоны вокруг замерли и перевели на меня взгляды. Некоторое время я молчал, стараясь подобрать слова, а в наступившей тишине было слышно лишь, как над головой от ласковых касаний ветра шелестят листья могучего дерева.

– Она красивая, – наконец тихо произнес я, – и… желанная. Такой видел ее некромант, и такой она запомнилась мне…   

 Порыв ветра бросил в лицо пригоршню мелких, как бисер, дождевых капель. Я надвинул на глаза капюшон, плотнее запахнул на груди полы плаща и обернулся, оглядывая растянувшийся на полкилометра обоз.

Яки брели, уныло повесив головы, крестьяне, закутанные в коричневые плащи, чтобы хоть как-то спастись от дождя и пронизывающего ветра, так же уныло нахлестывали их. Даже мои ребята, охранявшие обоз, сейчас походили на сонных и угрюмых черепах. Все в обозе мечтали о тепле и глотке чего-нибудь горячего или горячительного, кроме, пожалуй, Мрака. Кабан деловито похрюкивал и, как выведенный после долгого сидения дома на улицу кобелек, обнюхивал на дороге каждую выемку и бугорок – мне постоянно казалось, что он вот-вот задерет где-нибудь заднее копыто.