– Зачем тебе это? – больше для проформы спросил я, поскольку видел, что решение даресса приняла окончательное и от него не отступится. – Ты понимаешь, что это навсегда?

– Мой отец, когда шел в пещеру, тоже знал, что это навсегда,– буквально выдохнула она. – Я не знаю, кто ты, Черный, но я вижу то, что многим увидеть не дано. Ты убил Шаартаха, я слышала про эту тварь. Теперь ты говоришь, что убьешь Лорда Тьмы, и я, Харт возьми, тебе верю! Если у нас получится, то, значит, жертва моего отца и моя жизнь – все это не зря. Понимаешь? Гильдия вполне обойдется и без меня – я, увы, не боевой маг, да и вся заполонившая княжество нежить не стоит даже задней лапы Твари из Серых пределов. К тому же я могу помочь тебе тем, что на пять минут полностью блокирую все ее способности. Я же готовилась к этому почти всю свою жизнь! Я знаю, это мало, но...

– Это очень немало, – покачал головой я, и мне вдруг почему-то стало обидно за себя и за миллионы пришедших в этот мир людей. Многие из нас вот так же, как Диартен и его дочь, способны на Поступок? Чтобы, отринув собственную выгоду, принести себя в жертву ради Цели? Я понимаю, что во многих НПС изначально был заложен максимализм. Ну и что? Ведь это честнее! Многим бы я там, в реале, доверил прикрывать себе спину? Макс, Иван, Аленка... А тут я доверю это любому своему соклановцу! А еще Корту, Рэю, Аннату... 

– Что теперь, командир? – Ваесса вопросительно посмотрела на меня. – Теперь ты мне скажешь, как мы будем убивать Нергхала?

– У нас еще больше двадцати дней в запасе. Своими мыслями я, разумеется, с тобой поделюсь, но сейчас мне нужна твоя помощь.

– Да?

– Ты ведь уже почувствовала: что-то не так. Мне нужно снова распределить твои умения и навыки. Можно сказать, это такая магия Высшего. Поскольку в Темной магии и некромантии я не понимаю практически ничего, мне нужны твои советы. Но прежде ответь мне на один вопрос.

– Да?

– Ты помнишь Рииса?

– Он жив? – ее брови поползли вверх.

– Да, он один из Волков, – кивнул я.

– А Люита, его мать? 

– Его мать погибла, когда нежить захватила их деревню. Его вынесли оттуда еле живого.

– Говорила же я ей, чтобы оставалась здесь, – Ваесса достала из шкафа еще одну бутылку, разлила по стаканам коньяк и мужским движением молча опрокинула в себя свою долю. – Как он? – поставив стакан на стол, обернулась ко мне она.

– Он маг, и уже не слабый, хороший алхимик и веселый парень, – ответил я и снова полез за своей трубкой, понимая, что придется тут задержаться. – Но он вроде слегка побаивается тебя, хотя и очень благодарен тебе за науку.

– Харт, – вздохнула, садясь в кресло, тифлингесса, – столько я не пила уже лет сто! Ноги еле держат! А что до мальчишки, так Риис мне почти как сын. Зря он, – я уже забыла, что он натворил и совершенно на него не сержусь. Так что за вопрос Криан?

– Он хочет знать, кто его отец, и предполагает, что ты дала слово его матери не говорить ему об этом. 

– Да, так и есть, – горько усмехнулась Ваесса, – но я не знаю почти ничего. Только то, что его отец из варваров, которые часто бывали здесь раньше. Ни имени, ни рода... Он и сам не знает, что у него есть сын, – Люита рожала дома – в деревне. Она боялась, что парень когда-нибудь решит найти отца и попробует выбраться из княжества. Ты ведь знаешь, – чем это чревато? Теперь, когда ее не стало, это уже неважно. Можно спросить торговцев – тех, кто в основном общался с пришлыми, можно поинтересоваться в «Колокольчике», только Риис, думаю, уже пробовал. Может, оно и к лучшему? Зачем ворошить прошлое? – даресса сложила на коленях руки и подняла на меня глаза, – так что ты хотел узнать о некромантах?

За окном тем временем стемнело окончательно. На небо выползла половинка луны. Поскрипывали ветки окружающих башню деревьев, раскачивался свет одинокого фонаря, а набегающий со стороны озера ветер слегка шевелил узорчатые занавески и отгонял от стоящего на столе магического светильника налетевшую с улицы мошкару.

Даресса поначалу несколько скептически отнеслась к тому, что может научиться чему-то новому, и мне стоило немалых нервов убедить ее. Потом я перерисовал ей древо талантов темного мага и некроманта на листок, и она, что называется, подвисла. Вы никогда не видели лицо десятилетней девчонки, которую на день рождения родители привели в магазин кукол и разных вещиц, предназначенных для этих самых кукол (я имею в виду домики, машины и дворцы), и сказали выбрать любые пять игрушек? Или – чего далеко ходить? – возьмите свою подругу и отведите ее в одежный бутик, ограничив в выборе любыми пятью предметами... Причем цифра тут не важна, и хорошо, если после этого похода вам не придется в качестве самоуспокоения вечером принимать русское народное средство. Коньяк у нас был, но мне все же пришлось объяснять Ваессе очевидные вещи. Например, то, что после распределения очков талантов ничего изменить уже будет нельзя и что лучше составить некое подобие финального билда и идти к нему, чем набирать всего и понемногу. После полутора часов, в течение которых я чуть было не поседел, а вторая бутылка показала донышко, мы накидали Ваессе билд, рассчитанный на трехсотпятидесятый уровень – момент, когда она сможет призвать своего первого костяного дракона. В итоге я максимально усилил ей ветку призыва, мотивируя это тем, что крис ее отца усиливает именно поднятых или призываемых ею существ. Количество и уровень существ, которых некромант способен держать под контролем, напрямую зависит от так называемых очков призыва, в них я и кинул больше половины ее свободных единиц талантов. Призванные существа постоянно требуют подпитки маной, поэтому у некроманта обязана быть просто сумасшедшая ее регенерация. Из-за этого часть свободных единиц характеристик пришлось вложить в дух.

В итоге получилось достаточно забавно – Ваесса с сего дня могла держать одновременно полтора десятка скелетов и зомби, или трех костяных гончих, или два умертвия. Поскольку кинжал ее отца на сто процентов усиливал заклинания магии Тьмы, существа, которых она призывала, получались практически равные ей по уровню, а если учесть пятнадцати процентное увеличение их здоровья и всех защит и двадцатипроцентное увеличение урона, то в лице Ваессы мой клан приобрел очень сильного бойца – практически мини-босса. Оставшихся свободных очков хватило на продвинутое копье тьмы и два проклятия, – одно из которых на пятнадцать процентов увеличивало весь входящий по цели физический и магический урон, второе – на столько же снижало защиту цели от магии Тьмы.

Распределяя Ваессе таланты и характеристики, я даже слегка расстроился. До этого мне уже начинало казаться, что, благодаря моему уникальному билду, конкурентов из игроков у меня наверху уже нет... Но сейчас, глядя на то, как всего-навсего один легендарный кинжал может преобразить некроманта, я понял, что глубоко заблуждался на тему своей силы и уникальности. Нет, конечно, я гораздо мобильнее, – откат на прыжке у Ваессы – аж целых две минуты, и я, будь она врагом, успел бы ее убить до того, как скелеты или гончие меня бы расковыряли, но если таких некромантов будет два? А какие еще легендарки разбросаны по миру? Ведь есть же наверху люди, которые в свое время, невзирая на цену, скупали их и сейчас экипированы так, что лучше обходить их десятой дорогой? Хотя, с другой стороны, обладание подобными предметами помимо очевидных плюсов несет в себе и не менее очевидные минусы. Жители планеты Земля по своей природе завистливы и алчны. Поэтому, имея в легендарный обвес, в одиночку лучше не передвигаться. Кнопки «логаут» нет, а под пытками ты отдашь все, что на тебе есть. Однако можно предположить, что человек, которому хватило денег хотя бы на один легендарный предмет экипировки, идиотом не является по умолчанию. У идиотов, как правило, подобных денег не бывает.

Уникальный навык «Молчание Великой Тьмы», которым дочь некроманта собралась на пять минут заткнуть Нергхала, был получен ей от Кильфаты за верную службу, точно так же, как ее отец в свое время получил право однократного призыва богини. При вступлении в клан этот навык, само собой, никуда не делся и для меня выглядел так: