Позднее практики будут устраивать зрелищные бои, пускать в небо пламенные шары. Мы будем есть, смеяться, рассказывать истории о прошедшем годе и строить планы.

Но самое волшебное происходит ближе к полуночи. Каждый житель, у которого есть фонарик, вложит в него желание, подожжёт и пустит по реке, либо отправит в небо. Храм окраин и площадь центрального квартала превратятся в озера света: тысячи фонариков будут зажжены одновременно, создавая атмосферу волшебства и уюта. Тысячи огоньков поднимутся вверх, словно стаи светлячков, и столько же сплавится по главной водной артерии города. Как бы плохо ни было городу и живущим здесь людям, Фестиваль празднуется всегда.

Романтика… Интересно, как у них за кучу лет горящие фонари на город не падают и не поджигают здания?

Я толкнул дверь лавки. Запах сушёных трав, древесной стружки и чего-то ещё, пряного, сразу ударил в нос. Лавка Роя всегда была полна этих ароматов, будто они впитались в каждый уголок помещения.

Внутри было немного темно, но солнечные лучи пробивались сквозь узкие окна, освещая пыльные полки, заставленные банками, мешочками и свёртками.

Взгляд сразу упал на Роя, который стоял на шаткой деревянной стремянке. Он что-то бормотал себе под нос, пытаясь достать до дальнего угла потолка. В руке у него была тряпка, которая выглядела так, будто ей уже давно пора на покой.

Асура стоял чуть в стороне на похожей лесенке и сосредоточенно вытирал пыль со стены.

— Решили навести порядок? — громко спросил я, оповещая о своём присутствии.

Рой вздрогнул, чуть не потеряв равновесие, но тут же обернулся ко мне с улыбкой.

— Ага! Праздник же скоро. Надо лавку в порядок привести, — ответил он, спускаясь со стремянки. — Хотя это больше для вида. Всё равно через неделю тут снова будет как после бури.

Асура мельком взглянул на меня, но ничего не сказал. Обычно он уходил, как только я появлялся здесь, но сегодня почему-то остался.

Рой подошёл к прилавку и начал рыться в коробке с травами. Через пару секунд он выудил небольшой свёрток и протянул мне.

— Вот твой сбор. Для заживления ран лучше не найти. Только завари правильно, не испорти. Кстати, у тебя есть успехи в ЗАВАРКЕ? — Последнее слово травник выделил.

— Чай не порчу, — улыбнулся я в ответ.

Асура отодвинул по полу стремянку, забрался на нее и продолжил вытирать пыль, не обращая на нас внимания.

Тем временем Рой хлопнул меня по плечу.

— Ну а ты как в целом? Когда снова в горы соберёшься?

Я задумался на мгновение и ответил:

— Как только рана заживёт. И копьё куплю новое.

— Копьё? — удивился Рой. — Ты же вроде с шестом неплохо управляешься.

— Ага, — кивнул я. — Но, как мне недавно объяснили, копье для гор подходит лучше. Думаю присмотреть себе рогатину.

— Хм… Ну что ж, дело твоё. У меня есть знакомый кузнец, и если хочешь, я могу узнать, есть ли у него на продажу хорошие копья.

— Было бы неплохо, — благодарно кивнул я и спросил Роя между делом. — Скажите, вы знаете что-нибудь о разумных цзянши?

— Значит, вот на кого ты наткнулся в горах. Тебя интересует что-то кроме общих историй и легенд?

— Да. Легенды я знаю, мне бы что-нибудь прикладное.

— Я бы советовал тебе пообщаться на эти темы с какими-нибудь бывалыми практиками. А если вкратце, после лавины в горы отправилась группа практиков школы Небесного Гнева — чтобы очистить гору и вместе с тем найти и уничтожить свежих цзянши. Кого-то нашли, кого-то не успели или не смогли. Кто-то из мертвецов со временем теряет силы и плоть и обращается скелетом, кто-то питается энергией и становится сильнее, и тогда на таких существ направляют целые отряды. А вообще, это тема для отдельного разговора, который в целом затрагивает наше королевство. Зайди как-нибудь в другой раз, когда я не буду занят — поговорим.

— Ладно.

Пол заскрипел за моей спиной. Я обернулся и увидел Асуру, остановившегося рядом со мной. Он выглядел так, будто собирался сказать что-то важное, но никак не мог найти нужные слова.

— Это, Китт… Пошли выйдем.

Я удивлённо посмотрел на него, но всё же кивнул.

Мы вышли из лавки на улицу. Здесь было куда светлее, чем в лавке — я прищурился, пока глаза привыкали к свету.

Асура остановился чуть поодаль и повернулся ко мне. Он явно нервничал: его взгляд метался из стороны в сторону, а руки были крепко сцеплены за спиной.

— Я… ну это… ты понимаешь… короче… как бы… — начал он запинаться.

Я молча смотрел на него, давая ему время собраться с мыслями. Но чем дольше он пытался говорить, тем больше запутывался в своих словах. Наконец, он махнул рукой и выдохнул:

— В общем, пошли. Тут недалеко.

Его тон был решительным, но я заметил в нём нотки смущения. Что ж, любопытство взяло верх. Я кивнул и последовал за ним. В случае чего с шестом я разделаю паренька как Бог черепаху. Но не похоже, что он хочет зла. Либо — умело скрывает эти желания.

Мы шагали по пыльной дороге прочь от лавки, я держался чуть позади, и всё никак не мог понять, куда Асура меня ведёт. Подросток упорно молчал, лишь изредка оглядывался украдкой, будто проверяя, не передумал ли я идти за ним.

Солнце припекало, но лёгкий ветер с холмов возмещал неприятные ощущения от прогулки с человеком, который больше привык бить людей, нежели разговаривать с ними.

Я первым нарушил молчание.

— Как тебе работа в лавке?

В голове родилось и логичное продолжение, которое озвучивать не стоило: «Как тебе здоровый пример мужского воспитания и осознание того, что для полных карманов не обязательно опустошать чужие?», или «Как тебе пример, что для осознания своей значимости не обязательно избивать людей?». Я без труда подавил желание уязвить Асуру, вот только не понял, мои ли это эмоции, или осталось недочищенное от Барта.

Асура чуть замедлил шаг, будто раздумывая, стоит ли отвечать. Затем пожал плечами и кратко произнёс:

— Меня всё устраивает.

— Рой не обижает? — вырвалось у меня, но я быстро поправил себя. — Кхм. Наградой за работу.

— Говорю же, меня всё устраивает, — в голосе Асуры на мгновение проявились знакомые мне угрожающие нотки, но к моему удивлению Асура быстро подавил эти нотки и уже более спокойным голосом добавил. — Рой сказал, что может мне помочь с будущей профессией, если я буду усердно работать. Пока что я помогаю с уборкой и небольшим ремонтом на заднем дворе, а он ищет охотника, который согласиться обучить меня своему промыслу.

— Почему именно охота, а не какое-нибудь ремесло, например? — спросил скорее, чтобы разбавить наше молчаливое путешествие в неизвестное место, нежели с целью узнать о переживаниях подростка.

— Мне это нравится, — пожав плечами, ответил Асура. — Отец однажды брал меня на охоту. Он иногда ходит в лес с друзьями, хотя и в качестве развлечения, не ради еды там или денег. В общем, мне понравилось.

Когда пацан упоминал своего отца, голос его еле заметно дрогнул, но при разговоре об охоте, он будто бы входил в какое-то успокоение. Возможно, тот поход был единственным светлым воспоминанием, связанным с его отцом.

Можно было продолжить разговор, выводя на его семью: попробовать расспросить о его отношениях с отцом: в какой момент он стал домашним тираном (наверное, после той трагедии с первым ребёнком и грабителями, о которой знает весь город), как справляется его мать и что он планирует делать со всем этим, когда окончательно поймёт, что его семья не права?

Но я не стал. Мы не были друзьями для таких разговоров и я решил не соваться в личное.

— Так ты на гору ходишь? — неожиданно спросил Асура.

— Ага.

Асура кивнул, будто этот ответ его удовлетворил и снова замолчал. Я почувствовал себя ещё более неловко.

Общение не клеилось. Парень явно хотел что-то сказать или сделать, но никак не мог решиться. А я всё больше терялся в догадках: зачем вообще он меня позвал?

— Так и как там в горах? — снова спросил Асура, когда после первого вопроса прошло не меньше нескольких минут. За это время мы добрались до стены между окраинами и центральным кварталом и теперь шагали вдоль нее.