- Жжет, будто раскаленным металлом.

- Не будь ребенком, - подколола его я. Он покачал головой, но выражение его лица смягчилось.

На нижней части его челюсти начал образовываться темный синяк, а еще одна большая гематома, которой я раньше не видела, красовалась на его боку. Я легонько коснулась ее пальцем, и Чейз зашипел.

- Он не сломал тебе ребро? - Мой страх перед Риком превратился в пылающую ярость.

- Нет, - сказал Чейз, все еще морщась от боли. - Но ты - вполне возможно.

- Что?

- Когда размахивала во все стороны той дубинкой. Ты зарядила ей мне в бок.

Мои глаза расширились, а рот открылся.

- Расслабься. Его ты ударила по меньшей мере дважды. - Он усмехнулся.

- Ох. Хорошо. Наверное. Боже, прости меня.

- Не стоит извиняться. Просто напоминай мне время от времени, что с тобой не стоит встречаться в темном переулке.

Я почти улыбнулась.

Когда кровотечение остановилось, я стянула рану несколькими пластырями в форме бабочки из аптечки, понадеявшись, что этого будет достаточно. Затем я обернула его плечо свежим бинтом и завязала поверх белую эластичную ленту.

- Твои руки выглядят совсем разодранными, - заметил Чейз, поджимая губы.

Я обратила внимание на свои пальцы. Костяшки были ободраны от того, как я хватала с асфальта ружье, и покрыты синяками со времен школы реформации. Теперь, когда он их упомянул, мои повреждения снова стали ныть. До этого я была так поглощена его раной, что забыла о своей боли.

Я промыла царапины, а Чейз закрыл их пластырями. Он снова глянул на синяки от прута Брок, но так ничего и не сказал.

Тепло его рук согревало мои, и я осознала, что его ладони распухли после драки. Он не мог ни полностью сжать кулак, ни полностью распрямить пальцы. Некоторые из суставов даже не казались ровными, но я подозревала, что эти повреждения были старыми.

Закончив с пластырями, он быстро отстранился.

Мы начали есть, передавая друг другу ложку. Суп был пересоленным, но теплым. Я старалась не обращать внимания, что иногда кожа Чейза соприкасалась с моей, но это было сложно.

Внезапно Чейз дернулся и увеличил громкость радио.

- ...подверглись нападению около магазина спортивных товаров в Хейгерстауне. Нападавшие, мужчина и женщина примерно двадцати лет, вооружены и опасны. Они передвигаются на пикапе "Форд" выпуска 70-х годов темно-бордового цвета с номерами Мичигана или Минессоты. Мужчина, вероятно, дезертировал из Федерального бюро. Пострадавшие отмечают, что при нападении использовалась тяжелая полицейская дубинка ФБР. Предпринимаются попытки опознания по фотографиям дезертировавших солдат. В случае обнаружения преступники должны быть задержаны и доставлены для допроса. Любую информацию необходимо передать вверх по инстанции.

Я опустила голову на стол, внутри меня все застыло. Голос из радио продолжал говорить.

- ...список пропавших людей полнился сегодня еще двумя именами. Рональд Вашингтон, афроамериканец, шестнадцати лет, сбежал из тюрьмы для малолетних в Ричмонде. Эмбер Миллер, белая, семнадцати лет, вероятно, была похищена из Женского исправительного и реабилитационного центра юго-восточного округа.

Мое сердце остановилось.

- О-ох, - произнесла я едва слышно.

Я уловила еще пару фраз: "никаких зацепок... позвоните на экстренную линию при задержании". Но я почти не могла сосредоточиться на жестком мужском голосе.

- Брок поняла, что произошло, - сказала я нерешительно. Я сидела, скорчившись. - Она, наверное, позвонила, чтобы узнать про суд.

Если им стало известно, что я пропала, "вероятно, была похищена", то, похоже, знали они и то, что похитил меня именно Чейз. Вскоре будет доложено о том, как нас остановили на шоссе. Плюс - случай с Риком и Стэном в Хейгерстауне. Мысль о том, что в скором времени все кусочки сложатся вместе, просто горела у меня в уме.

Мне было сложно сглотнуть.

Выражение лица Чейза было таким хмурым, каким я его еще никогда не видела. Он казался мне не удивленным (а именно так, должно быть, выглядела я), а глубоко обеспокоенным.

- Тебя что-то взволновало, - начала я.

- А этого не достаточно? - Он указал на радио, потирая ладонью голову. Я поняла, что ему сложно было справляться со своими мыслями. Возможно, он делал это ради меня. Возможно, только ради себя.

- Дело не только в том, что мы только что услышали. Скажи мне. Ты можешь сказать мне, - убеждала его я.

Он медленно покрутил головой.

- Еще слишком рано, чтобы объявлять тебя в розыск. Не думаю, что директор позвонила в Чикаго, чтобы узнать про суд. Мне кажется, это кто-то другой проинформировал ее.

- Что? Кто?

Рэндольф? Неужели он тогда что-то заподозрил?

Мои мысли вернулись к моменту ареста: к светловолосому солдату с зелеными глазами. И тремя следами моих ногтей на его шее.

- Моррис, - предположила я. Тогда мне показалось, что они друзья. "Ты говорил, что будешь хорошо себя вести", - произнес Моррис, когда Чейз защищал меня. Он, очевидно, знал, что в прошлом мы с Чейзом были как-то связаны.

- Ты знаешь его?

- Как я могла забыть его? Он меня арестовал.

- Такер Моррис в... - Чейз поморщился, словно не мог подобрать правильное слово. - Он был в моей команде. Он вернулся со мной, после того как... доставил тебя к автобусу. - Он мельком взглянул на меня и отвернулся, его лицо осунулось.

- Зачем Такеру звонить в исправительный центр? - спросила я, радуясь, что Чейз, кажется, недолюбливал его так же, как и я.

Странное выражение появилось на его лице. Запредельная боль. Почти пытка. Такер явно сделал что-то очень плохое Чейзу.

Или Чейз сделал что-то по-настоящему плохое Такеру. Что объяснило бы, почему Такер выдал его.

- Это... была одна история.

- Что за история? - спросила я с подозрением.

Я слышала, как Чейз стучит каблуком по полу. Он очень долго колебался, и я подумала, что он не собирается отвечать мне. Затем он тяжело вздохнул, смирившись с необходимостью рассказать.

- Такер записался добровольцем в Бюро примерно в то же время, когда меня призвали. Мы тренировались в одной группе. - Он потер глаза тыльной стороной ладони.

- И вы двое поладили? - сухо подсказала я. Заставлять Чейза что-либо объяснять было все равно, что вырывать зуб.

- Нет, - сказал он. - У нас было нечто общее, важное для тренировок. Мы почти одной комплекции, поэтому нас ставили в рукопашную и...

- В рукопашный бой?

- Да. Приемы боя. Поначалу казалось, что с ним все нормально, тихий, но хороший. У нас были общие уроки, как в школе. Статут и все его поправки. Переговоры. Правила и процедуры контроля нарушителей порядка.

Я фыркнула, вспомнив, как мама сказала солдатам убираться к черту с нашей собственности.

- У него возникли проблемы... - Чейз махнул рукой, показывая, что эта часть истории не имела значения. - После этого он превратился в головную боль. Спорил со всем, что говорили инструкторы. Отказывался выполнять приказы. Даже не смог правильно заполнить форму SV-1.

Я нахмурилась. Мне не хотелось, чтобы Такер бунтовал против МН. Это было то, что я сделала, и я не желала иметь ничего общего с блондинистым зеленоглазым трусом. Я нетерпеливо махнула Чейзу, чтобы он продолжал.

- Не то чтобы у него ничего не получалось. Он намеренно старался все делать неправильно. Он не раз сбегал с базы, его ловили и сажали на гауптвахту. Его понизили в звании. Урезали жалованье. Он был человеком, привыкшим самостоятельно принимать решения и... э-э... у него дома остались некоторые узы, которые он не мог разорвать, - добавил Чейз.

- Нужно посвящать Делу всю свою жизнь? - Я притворилась безразличной, но с болью вспомнила, что Ребекка говорила мне в реабилитации. "Как удобно для тебя, - с горечью подумала я, - что твои узы оказалось так легко порвать".