– Он ушел, – произнесла незнакомка мягким, грудным голосом, совсем не похожим на тот высокий режущий, которым только что говорила.

Вне круга, созданного щитом Дороса, из угла комнаты с не меньшим удивлением на незнакомку смотрела страшно бледная Миген.

– Это она, – шепнули тонкие бесцветные губы.

– Кто? – спросила Чилва, обеспокоено поддерживая госпожу.

– Она, – харцесса мягко освободилась из ее рук и шагнула вперед. – Женщина из Пролена. Она пришла за ним.

– Мадам, – наемный кучер заглянул в маленькое окошечко, – может, есть какой объездной путь? Так мы до вечера плестись будем.

– Так узнай, – отмахнулась задремавшая Миген. Она так устала. Женщине уже все равно, сколько они будут ехать и приедут ли когда-нибудь. Во всяком случае, ее путь на земле теперь закончен. А то, что она пока дышит – просто недоразумение, которое нужно исправить. Ведь на самом деле она умерла в ту ночь страшного пожара.

Кучер остановил кобылу и спрыгнул в толпу. Миген приготовилась спать дальше, но страшный женский крик вмиг прогнал всю дремоту.

Харцесса выглянула в окно. Из дома, напротив которого они остановились, вышли двое мужчин в черных одеждах. Лица их были в масках, руки в перчатках. На руках у одного тоненько ревел маленький ребенок, не больше года от роду. За ними, уцепившись за черные одежды, волочилась по земле молодая женщина и кричала:

– Нет! Что вы делаете?! Отдайте мне моего ребенка! Кто вы?! Отдайте!..

Мужчины не обращали на нее внимания, и, казалось, даже не ощущали веса ее тела. Но вот один из них развернулся и ударил несчастную по лицу. Женщина упала на землю, рыдая.

Миген не могла вынести этого зрелища. Страшная ночь стояла у нее перед глазами. Она ведь так и не узнала, мальчик у нее родился или девочка. И горе незнакомки она приняла близко к сердцу.

Выскочив из кареты, Миген метнулась к мужчинам, уносившим ребенка.

– Да как вы смеете! Немедленно отдайте ребенка матери! Я приказываю!

Она так быстро выбежала, что стража позади кареты не успела среагировать. Они изумленно смотрели, как харцесса пытается выхватить ребенка из рук мужчины в черных одеждах. Спутник его схватил Миген за руку и ударил ее по лицу так же, как до этого мать ребенка.

Краски поблекли в глазах Миген. Она покачнулась и упала на колени, схватившись за голову. Шум в ушах почти заглушил крики толпы и стражи, которая наконец поспешила на помощь.

Когда Миген пришла в себя, она увидела себя в окружении стражников. Сабли двоих были в крови. Миген оглянулась и увидела два трупа в черных одеждах на мостовой. Рядом молодая женщина на коленях рыдала и смеялась, прижимая к груди кричащего младенца. Поймав взгляд харцессы, молодая мать кинулась ей в ноги, благодаря за спасение сына.

Сын. У этой милой женщины есть сын. А у Миген нет никого. Харцесса словно со стороны услышала свои рыдания. Стражник оттащил ошеломленную реакцией Миген женщину в сторону, другие осторожно проводили харцессу в карету, расселись по коням и беззвучно заняли положенное место позади кареты. Вернулся кучер, и вся процессия вновь продолжила движение.

Миген все не могла успокоиться. Она рыдала в карете, в тысячный раз призывая Колину дать ей весточку о ее ребенке, вернуть ей его… Хотя бы трупик.

Немного успокоившись, харцесса вытерла заплаканные глаза изящным кружевным платком и выпрямилась. Вздрогнув, она увидела перед собой женщину.

Молодая, с тонкой талией и пышной грудью. На ней была странная одежда, напоминающая мужской дорожный костюм. Светлые вьющиеся волосы и пронзительный взгляд ярко-голубых глаз.

– Тише, – предупредила она, выставив перед собой острый кинжал.

– Что тебе надо? – глухо спросила Миген. Смерти она не боялась, даже вожделела ее, но поступок незнакомки ее заинтриговал.

– Ты, – медленно, с болью в голосе, проговорила женщина, – помогла. Хотя не должна была. Тебе не все равно?

– Тебе-то какое дело? – устало спросила Миген, равнодушно поглядев в окно.

– Ты богата, – констатировала незнакомка.

Она убрала кинжал, удостоверившись, что Миген не будет звать на помощь.

– Да, – равнодушно согласилась с ней харцесса.

– Ты призывала Колину, – незнакомка пытливо всматривалась в бледное личико Миген. – Почему?

– Тебе какое дело? – вновь огрызнулась харцесса.

– Такое, – светловолосая красотка наклонилась и вытащила из-под сиденья маленького мальчика в богатых одеждах.

Светленький, с голубыми глазенками, он сразу покорил раненое сердечко Миген. Мальчик молча рассматривал незнакомую ему женщину. Он так потешно хлопал при этом ресничками, что Миген, сама не замечая, расплылась в улыбке.

– Это что за чудо?

– Его зовут Лай, – пышногрудая красотка говорила с трудом, словно превозмогая боль или сдерживая рыдания. – Умоляю…

Она замолчала, зажмурившись. Мальчик внимательно, будто бы взрослый, посмотрел на мать. Тяжело дыша, та сглотнула и вновь открыла глаза.

– Спаси его. Увези отсюда. Возьми с собой.

– Так это его ищут? – догадалась Миген, разглядывая малыша.

– У меня очень мало времени, – женщина с трудом сдерживала слезы. Одна капля скользнула по ее щеке, но молодая мать быстро смахнула ее, чтобы не напугать малыша. – Нужно уйти, но его я не могу взять с собой.

– Что случилось? – удивилась Миген. Она не могла представить себе такую ситуацию, когда женщина готова добровольно отдать ребенка. – Может, я помогу вам обоим? Вывезу вас из города…

– Нет, – женщина отчаянно помотала головой. – Не получится. За мальчиком охотятся все, даже стража Пролена. Локк на все способен, чтобы отнять у меня Лая. И сделал все, чтобы быть уверенным, что мальчик останется с ним. То, что мы еще разговариваем, уже чудо. Умоляю, помоги! Защити его!

Она вновь отвернулась от мальчика. Миген услышала сдавленный всхлип. Потом женщина обняла сына, улыбнулась ему.

– Мама ненадолго уйдет, милый. Слушайся во всем тетю, она хорошая…

Она смотрела на мальчика, как будто хотела навсегда запечатлеть его в своей памяти, и не в силах оторвать от него последний взгляд. Потом поцеловала и прижала к груди. Тяжело вздохнув, она решительно посадила малыша на скамью, еще раз ему улыбнулась и выскользнула из кареты, мгновенно скрывшись в толпе.

– Лай, – ошеломленно прошептала Миген, не в силах поверить в случившееся. Слезы заскользили из темных глаз. Она сложила руки и прошептала: – Я поняла, о Колина! Я воспитаю этого ребенка, как собственного сына, а ты позаботишься о том, чтобы мой ребенок выжил, и его приютили так же, как я этого малыша. Теперь я уверена – мой ребенок еще жив!..

Миген тяжело дышала, прижав руки к груди, и не сводила глаз с белокурой женщины. Но видела не ее. Картины прошлого застилали происходящее, отравляли душу. Сегодня боги вернули ей дочь, но взамен отбирали сына… Как это несправедливо!

Лай пораженно замер, недоверчиво разглядывая незнакомку. Осторожно коснулся Врадеса, который, закрыв глаза, тихо пел вместе с остальными слова древней молитвы богам.

– Странно как-то. Мальчишка превратился в женщину. Вы уверены, что это тот самый щит бога, а не обыкновенная иллюзия? – Сердце юноши замерло от страха, ведь если он прав, то Кота все еще в опасности. Если, конечно, еще жива.

Врадес бросил на Лая взгляд, полный недовольства. Мол, не отвлекай по пустякам. Нахмурив брови, он все же оглянулся на сферу и замер. Выражение лица у воина вдруг стало по-детски растерянным. Руки безвольно опустились, выскользнув из пальцев товарищей. Кродос, стоявший рядом с Врадесом, скосил на брата удивленный взгляд. Проследив за его взглядом, сильно побледнел, от чего шрам стал еще более заметен.