Нелли (с расстановкой). Про Сириус? Ты собрался на Сириус?

Барри. А почему бы и нет?

Нелли. На Сириус… туда многие рвутся. А удача — она выбирает не каждого.

Барри отправляет в рот большой кусок бифштекса. Улыбается.

Вкус жира на языке и небе.

Барри. Думаю, у меня есть шанс. Слыхала о Гасе Гриффине?

Нелли. Что за вопрос!

Барри кладет нож и вилку.

Барри. Он мой брат.

Нелли перестает жевать. Нелли. Да что ты говоришь?

Барри. Не веришь?

Нелли опять принимается за еду, продолжая говорить с полным ртом.

Нелли. Послушай, Барри, со мной этот номер не пройдет. Если хочешь мне понравиться, придумай что-нибудь новенькое.

Барри. Почему ты мне не веришь?

Нелли. Историю Гаса Гриффина все наизусть знают. Он найденыш, и семьи у него нет. Жил на свете один-одинешенек, а вон ведь как высоко взлетел. От чистильщика сапог и судомоя до руководителя «Сириуса-Транзитного». То, чем стала нынешняя Санта-Моника, целиком его заслуга. Гаса тут у нас в обиду не дадут. Так что ты эту свою басню никому не рассказывай, а то неприятностей не оберешься.

Барри лезет было за документами, но, помедлив, опускает руку. Барри. Но я же могу доказать, я правда его брат.

Нелли. Ах, да брось ты, Барри. Парень ты хороший и наверняка отлично проведешь в городе пару деньков. А потом навостришь лыжи и все позабудешь, как ничего и не было.

Барри (раздраженно). В сущности, какая разница, веришь ты мне или нет. Но почему, черт побери, у меня не может быть шансов попасть на Сириус? Нелли отодвигает тарелку и пригубливает свой бокал. Нелли. Господи боже мой! Как по-твоему, сколько людей наскребают последние деньжонки, чтобы приехать в Санта-Монику? Они все воображают, что только их тут и дожидаются.

Барри (перебивает). Но люди-то нужны… Сириус — это неосвоенные земли…

Нелли. Знаешь, сколько народу приходит каждый день? Со всех концов света едут. Господа из «Сириуса-Транзитного» могут выбирать. (Она критически смотрит на него.) С какой стати им брать именно тебя?

Барри. Даже если Гас не поможет, у меня есть права пилота первого класса. Пять лет на линии проработал. Аттестаты отличные. Прежде чем с такой работы уйти, сто раз все обдумаешь. Скажи лучше, что надо сделать, чтобы меня внесли в список.

Нелли. Обратись в управление кадров. А там видно будет.

Барри. Так я и сделаю, не сомневайся.

Нелли встает, расправляет платье. Нелли. Предлагаю сегодня больше об этом не говорить. Согласен?

Барри. Ладно. Она целует его в щеку. Легкое прикосновение приятно.

Нелли ведет Барри в игорный клуб. Сначала они пытают счастья у автоматов, потом — в электронной рулетке.

Барри проигрывает, но не расстраивается.

Выпив бокал-другой, они идут в дансинг. Зажигательные пассажи африканской музыки, подчеркнутый ритм, приглашающий потанцевать. Барри соблюдает уговор: ни о брате, ни о своих планах не заикается. Игра огней, движение вокруг, музыка, вино… Все это кружит голову, пьянит.

Терпкий вкус коктейля. Музыка замедляется, становится более спокойной, почти романтической.

Барри привлекает Нелли к себе, ему хорошо. Аромат лаванды.

Берет с ночного столика бумажник Барри, открывает… Ее лицо, несколько помрачневшее, опять веселеет.

Нелли. Не знаю, чего ты хочешь, на несколько дней еще вполне хватит.

Барри. Да будет тебе, Нелли, лапочка.

Он опускается на кровать, протягивает к Нелли руки. Она садится к нему на колени. Целуются. Барри ощупью отыскивает выключатель.

Верхний свет гаснет, остается только ночник.

Барри. Хотя бы здесь доллар не нужен. Нелли. О чем ты, милый? Барри. Ни о чем, Нелли, ни о чем… Сильный запах лаванды.

Барри приводит Нелли к себе. Телевизор по-прежнему работает, из стереоустановки гремит музыка.

Барри. Где же выключается эта чертовина? Нелли. Не так все просто: надо бросить доллар.

Она показывает на ряд прорезей возле выключателя.

Барри. Да, тут смотри в оба: как липку обдерут!

Бросает в щель доллар, телеэкран гаснет.

Нелли. А еще вот сюда, Барри! Барри. Зачем?

Нелли. Чтоб нам не мешали. Барри. Невероятно!

Нехотя следует совету Нелли. Нелли. По-твоему, это не стоит того?

Она подходит к Барри, обнимает, целует. Потом, чуть отстранясь, испытующе смотрит на него.

Нелли. Может, у тебя нет больше денег? Ну-ка, поглядим!

Проснувшись утром, Барри с трудом вспоминает, где он. Озадаченно озирается. Он один, постель смята, горит ночник, но сквозь жалюзи на кровать падают полосы солнечного света.

Голова точно обручем стиснута.

Охая, Барри садится. На ночном столике лежит его бумажник, рядом записка. Он берет ее, читает: счет за оказанные услуги (включая пять часов сверхурочных)-120 долларов. Барри сминает записку, бросает на пол. Зевнув, опять укладывается.

В дверь стучат. Дверь отворяется, входят вчерашние парень и девушка.

Служитель. Восемь утра, сэр. Пора принять горячую ванну.

Девушка подходит к окну, начинает поднимать жалюзи. Барри. Слушайте, мне бы еще чуток поспать. Парень в белом комбинезоне пожимает плечами.

Служитель. Сожалею, сэр. Вы должны… Барри. Один час сна. Сколько? Служитель. Пять долларов, сэр.

Барри достает монету в пять долларов, кидает парню. Тот делает знак своей спутнице, она опускает жалюзи.

Служитель. Приятного отдыха, сэр.

Они выходят. Барри, качая головой, смотрит им вслед, потом снова ныряет под одеяло.

Спустя два часа Барри входит в офис «Сириуса-Транзитного». Некоторое время он плутает — это целый лабиринт зданий, там и сям соединенных крытыми мостиками, коридоры, холлы, дворики с фонтанами. Наконец он попадает во флигель менее парадного вида и, свернув за угол, видит в коридоре длиннющую очередь. Он проходит мимо нее, читает табличку на дверях: УПРАВЛЕНИЕ КАДРОВ. Оборачивается, с сомнением глядит на вереницу ожидающих, затем на часы. Решительно пробует открыть дверь, и очередь немедля становится на дыбы.

1-й мужчина. Ишь, какой шустрый выискался! В хвост давай становись, парень, а не в голову!

2-й мужчина. Тоже мне, ловкач!

Теперь Барри приглядывается к этим людям внимательней. Все они на вид какие-то жалкие, одеты плохо, некоторые производят впечатление не то больных, не то калек; преобладает молодежь-от двадцати до тридцати, есть и женщины.

Запах пропотевшего белья.

Барри встает в хвост очереди. Потом обращается к тощему бледному парню с жидкими волосами, который стоит впереди него.

Барри. Это надолго?

Парень. Сегодня точно не попадем, разве что завтра. Эти сволочи мурыжат нас тут, пока не почернеем.

Барри. Сегодня, значит, не попадем?

Парень беззастенчиво глазеет на Барри. Парень. Тебя что вышибли? Он хватает Барри за рукав пиджака, щупает ткань.

Парень. За это вот тебе по-честному отвалят полета! С такими деньгами на всю катушку «двинешься». Показать лавочку?

Барри с омерзением отшатывается.

Барри. Только завтра! Чего терпеть не могу — так это стоять в очередях и ждать.

Парень. Раньше я тебя тут вроде бы не видал. Да и не похоже, что с башлями у тебя туго.

Барри. Ты на что намекаешь? Здесь разве не управление кадров? Мне работа нужна.

Парень (смеясь). Господи, работа ему нужна! А нам, по-твоему, что нужно?

Барри. Н-ну… в самом деле, что?

Парень. Все тут лицемеры хреновые, вроде нас с тобой. Все ведь знают: стоит один раз вылететь с работы, и другой ты уже не получишь. Вот нам и суют десятку в зубы, чтоб на неделю от нас отвязаться. А называют это «социальной помощью». Ты присмотрись, кто тут отирается-сплошь подонки. Что с них возьмешь!