— Послушай, дружище… — Глеб запнулся — он совершенно не знал, как разговаривать с детьми. — Это тебе подарок от тети Ксюши. У нее сегодня день рождения, и она всем гостям раздает подарки. Она бы хотела сама тебе его отдать, но опаздывает. Потому что… По дороге ей встретился огромный огнедышащий дракон, и тетя Ксюша спряталась под мостом, где ее не найти, — ведь свой волшебный меч она забыла дома. Женщины — они же такие… — Глеб замолчал, пытаясь понять, не наговорил ли ерунды. Но, кажется, мальчик слушал его с интересом. — Я не знаю, что это за подарок… — он потряс коробочкой, раздался стук. — Похоже, это какой-то магический камень… Так и есть! — воодушевился он, видя, что завладел вниманием мальчика. — Конечно, это магический камень. Тот самый, который приносит удачу… Ну, давай, бери!..

И мальчишка, улыбаясь, принял подарок.

Наверняка, мой отец тысячи раз вспоминал тот момент — и то, что последовало за ним.

Ускоряю шаг. Уже совсем темно. От бесстрастного света фонарей становится еще холоднее. Дышу в ледяные ладони, но пальцы едва шевелятся. Вспоминаю, что, кажется, у меня в карманах остались перчатки Графа. Точно… Надеваю. Снимаю. Снова запихиваю их в карман.

Чувство падения в пропасть… Как это знакомо… Сожитель Ксении ошибался — это не она стремилась к пропасти, а мой отец…

Когда к вечеру Ксения не объявилась, в Глебе проснулось привычное волнение. Она не отвечала на телефонные звонки — но это тоже было привычно. Тогда Глеб решил, что пришло время открыть свой подарок — и вытащил из серо-голубой упаковки… стрелу, которой они с Ксенией когда-то стреляли по летучим мышам.

«А помнишь, как все начиналось? Как все было хорошо?..»

Глеб сидел на диване, вертел кривую палку с вкрученными болтами, — старую, сухую, но все еще крепкую, — и пытался поймать за хвост ощущение, которое все крепло и крепло в нем. Что-то витало в воздухе — кроме пыли и запаха сигаретного дыма. То, что он упускал, не домысливал… Глеб застыл. Посмотрел на мотоциклиста. Тот почувствовал, поднял голову — и не отвел взгляда. Так они и смотрели друг на друга — молча, не шевелясь, — пока Глеб не заставил себя произнести вслух:

— Она же не вернется, верно?

Тень медленно кивнул.

Глеб с хрустом, словно свою кость, переломал о колено стрелу, отшвырнул деревяшки. Вскочил. Уперся ладонями о стену, а затем принялся бить по ней кулаком, пока после каждого удара на прогнивших обоях не стали оставаться кровавые следы.

Тогда Глеб посмотрел на разбитые костяшки пальцев — так, словно не понимал, откуда на них взялась кровь. Повернулся к мотоциклисту, все еще рассматривая раны. Тень сидел в метре от входной двери, но было ясно, что он ее охраняет, что Глебу не пройти.

— Пусти! — звенящим от эмоций голосом произнес Глеб.

— Нельзя.

— Почему?!

— Тебя ищут.

— Кто меня ищет?!

— Многие.

— Точнее! — взревел Глеб.

— Ты же не сказал, что на вечеринке девица сорвала с тебя маску.

— Ну и что?..

— Эта девица — художница. Пару дней назад открывалась ее первая выставка. А там в каком только виде тебя нет — и в маске, и без нее… У этой братии глаз наметанный. Вот тебя и опознали. Так что, вырисовывается два варианта. Либо ты будешь всю жизнь прятаться — как Ксения, либо мы убедим всех, что человек в маске, — это не ты.

— И как вы это сделаете?

— Посадим тебя в тюрьму.

— В смысле?! — Глеб прислонился спиной к стене — пол покачивался.

Он чувствовал себя так, словно его бросили в подземелье, и теперь за ним закрывались двери. Ксения не вернется — скрежет, грохот, тяжелый щелчок замка… Мы посадим тебя в тюрьму — скрежет, грохот, щелчок…

— Тогда, во время вечеринки, за городом произошел наезд на велосипедиста. Водитель скрылся с места аварии, велосипедист не запомнил ни марки машины, ни лица водителя. Ты явишься с повинной — и это станет твоим лучшим алиби. А там у нас свои люди — получишь условно. В худшем случае, отсидишь полгода.

— Я выбираю первый вариант. Буду скрываться — с Ксенией.

— А кто сказал, что у тебя есть выбор?

— Тааак… — Глеб потер ладонями виски. Выпрямился. — Мне нужно ее увидеть.

Тень покачал головой.

Глеб подскочил к нему, схватил за грудки — но опомнился, отпустил.

— Я сдамся полиции. У тебя не будет со мной проблем. Но я должен с ней попрощаться.

Мотоциклист молчал.

— Последняя встреча, — твердо сказал Глеб. — Я заслужил ее.

Они долго смотрели друг другу в глаза — и, наверное, именно тогда и стало зарождаться между ними то чувство общности, сопричастности, которое через много лет переросло в дружбу.

Тень посмотрел на часы.

— Обработаем раны — и поедем.

— Черт с ними — с ранами!

— Тогда хоть перчатки мои надень, а то окажешься в полиции раньше времени.

…По аэропорту Глеб мчался, как в классических мелодрамах, — пробиваясь сквозь толпу, задевая локтями людей, опрокидывая чемоданы. Тень рассчитал все точно. Когда Глеб подбежал к зоне таможенного контроля, Ксения уже забирала с ленты свою сумку.

Стеклянная дверь закрылась — и Глеб потерял Ксению из вида. Вошел следующий пассажир — и Ксения снова появилась. Заметила его. Обмерла. Когда дверь открылась в следующий раз, Глеб показал Ксении на мобильный в своей руке — и прижал его к уху. Ксения спохватилась — и достала телефон из сумки. Приняла вызов.

— Тебе нельзя появляться на людях, — сказала она.

Глеб прикрыл глаза. К счастью, в этот момент дверь закрылась, — и Ксения не видела выражения его лица.

— Останься… — Глеб старался говорить как можно ровнее, но голос предавал его.

— Отпусти меня.

Глеб медленно покачал головой.

— Никогда.

— Отпусти. Я всегда буду в бегах, а у тебя все еще может сложиться.

— Это не тебе решать.

— Ты замечательный мальчик с хорошей судьбой, которую я не стану ломать.

— Я. Не. Мальчик! — выкрикнул Глеб. — Я не был им даже, когда мы познакомились. Я — мужчина, который может постоять за себя и за свою женщину! Не делай этого… — уже тихо произнес он.

— Все будет хорошо, Стрелок…

— Останься! Дай нам шанс!

— Подумай же, наконец! Ну, какое нас ждет будущее? Через пятнадцать лет ты станешь прекрасным молодым мужчиной, а в кого превращусь я, скрываясь по подвалам? В пятидесятилетнюю, замученную, морщинистую женщину. Ты либо сам уйдешь от меня, потеряв эти пятнадцать лет, либо останешься со мной из жалости — а это куда хуже расставания. Запомни меня такой, какая я сейчас… А если бы не эта история с картинами, ты бы запомнил меня шатенкой в ажурной маске, — и это было бы куда лучше. Посмотри, что со мной стало за пять лет…

— Ничего с тобой не стало!

Она выдохнула. Мученически улыбнулась.

— Стрелок… Милый… Я люблю тебя — по-своему… Но я взрослая женщина, я вижу куда глубже, чем ты. Ничего не выйдет. Мы не можем жить с тобой «долго и счастливо». Разве что умереть в один день.

— Я не нужен тебе. В этом дело?

— Да нет же, Стрелок! Но я не настолько эгоистична, чтобы тянуть тебя за собой на дно. У тебя только одна жизнь, Стрелок.

Но он не слышал ее.

— Ты же обещала, что будешь со мной! Помнишь? Ты же сказала, если я помогу тебе, мы останемся вместе.

— Нет, Стрелок, — теперь и ее голос дрогнул. — Я сказала, если ты поможешь мне, я отдам тебе кольцо. А ты — подаришь его нашему ребенку. Так все и случилось.

Глеб покачал головой.

Что за бред?..

— Кольцо было в той маленькой коробочке, которую ты сегодня нашел в шкафу…

Глеб, невольно опустив руку с мобильным, пытался справиться с глыбой мыслей, которая рухнула на него.

Ксения с трудом оторвала от Глеба взгляд. Но, когда сделала это, следующее действие далось ей уже легко. Она выбросила телефон в урну — и ушла.

Навсегда.

Вот за поворотом мой дом.

Выныриваю из-за кустов — и первое, что я вижу в темноте, — мелькание проблесковых маячков полицейской машины.