Блестяще окончив в 1881 году академию со степенью кандидата богословия, он был назначен учителем латинского языка в Раненбургское, а через год — помощником смотрителя в Скопинское духовное училище. Со всею ревностью подвизался молодой человек на ниве просвещения юношества. Но на этом поприще его поджидало третье грозное вразумление Божие, круто изменившее его судьбу. Вот как говорит об этом сам святитель:
“Оставляя храм науки, я оставил и святилище обители и пошел скитаться по стогнам градов и весей. И Бог знает, сколько бы скитался я, если бы Провидению не угодно было послать мне тяжкое испытание: после одиннадцатимесячной супружеской жизни я разом потерял и жену, и сына. И только тогда, убитый горем, снедаемый чувством безысходной скуки, горького сиротства и бесприютности, чувствуя себя как бы лишним на свете, выброшенным из жизни, лишенным пристанища, я понял, что жизненный путь, избранный мною, — немой жребий, и, стоя над двумя еще не остывшими трупами, я спросил себя: неужели же еще и еще нужно усиливаться поймать летучие тени, гоняясь за призраками минутных, обманчивых наслаждений? О нет, довольно... В этом посещении Божием, в этом сильном приражении скорби к моему сердцу я уразумел особенное звание Божие. И вотблеснул забытый в суетах жизни, заслоненный лживыми образами мира, но никогда не угасающий благодатный свет Христов и осветил мои думы, мои чувства и страдания, — осветилось все: и душа, и жизнь. Тогда, преклоняясь пред неисповедимою волею Божиею, я поспешил оставить мир, взять свой крест и приобщиться к лику иноческому...” [56]
7 марта 1886 года над ним совершили постриг с именем Агафангела, а 10 марта рукоположили во иеромонаха.
Пробыв еще полтора года в звании помощника смотрителя Скопинского училища, молодой иеромонах был назначен инспектором Томской духовной семинарии, с возведением в сан игумена, а 28 февраля 1881 года — ректором Иркутской духовной семинарии, с возведением в сан архимандрита. На этом поприще о. Агафангел снискал благорасположение к себе как среди воспитанников, так и среди сослуживцев; здесь он выработал твердость духа и незаурядные административные способности. Эти качества были замечены высшей церковной властью, которая призвала его к архиерейскому служению.
9 сентября 1889 года в Крестовой архиерейской церкви он был наречен епископом Киренским, вторым викарием Иркутской епархии, а на другой день в Иркутском Вознесенском монастыре была совершена хиротония.
Четыре года трудился еп. Агафангел в Иркутской епархии и еще четыре — в Тобольской, где он подвизался не только как архиерей, но и как миссионер, предпринимая долгие поездки по сибирским глубинкам, неся своей пастве и слово утешения, и посильную помощь.
4 октября 1897 года его перевели в другой конец России — епископом Рижским и Митавским. 6 мая 1904 года он становится архиепископом. С 13 августа 1910 года занимает Литовскую и Виленскую кафедру. 7 мая 1912 года за усердное служение Церкви Христовой его наградили бриллиантовым крестом для ношения на клобуке. 22 декабря 1913 года состоялось его назначение архиепископом Ярославским, а в апреле 1917 — возведение в сан митрополита Ярославского и Ростовского.
Как один из видных и стойких иерархов, митр. Агафангел был избран в постоянные члены Священного Синода при Патриархе Тихоне. В 1922 году, когда власти посадили Патриарха под домашний арест в Донском монастыре, Святейший, не имея возможности лично управлять Церковью, передал митр. Агафангелу патриаршее право и обязанности. Но едва тот принял на себя это нелегкое бремя, как в конце того же месяца был арестован и сослан сам. И вот теперь митр. Агафангел возвращался после четырехлетнего отсутствия в свою епархию, предвосхищая свой приезд таким посланием:
“Всем Архипастырям, пастырям и верным чадам Церкви Российской.
Благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Хриcта” (Рим. 1:7).
Святейший Патриарх Тихон, устраненный обстоятельствами времени от управления Российской Церковью, грамотой от 3 мая 1922 года, патриаршее право и обязанности, впредь до созыва 2-го Всероссийского Поместного Собора, передал нашему смирению. Но по независящим от нас причинам мы не могли в то время выполнить этого патриаршего поручения. Этим моментом воспользовались безответственные люди и самовольно, по властолюбию, захватили пастырский жезл Русской Церкви.
И хотя Святейший Патриарх Тихон, как освобожденный потом гражданской властью, снова вступил в управление нашей Церковью, эти лица не захотели оставить своего властолюбивого своеволия и тем внесли в Церковь нестроение и раскол.
Разделения и раздоры в управлении церковном не прекратились и со смертью Патриарха Тихона, когда вступил во временное управление Церковью Митрополит Крутицкий Петр, как один, имевший в то время возможность осуществить распоряжение Святейшего Патриарха Тихона на случай его смерти. По определению Собора 1917 — 1918 гг., в случае кончины Патриарха, в права и обязанности Местоблюстителя Патриаршего Престола вступает старейший по сану и хиротонии иерарх, каковым в настоящее время является наше смирение. И Святейший Патриарх Тихон в послании своем от 15 июля 1923 г. соизволил указать “в точном соответствии с постановлением Собора, установившего порядок Патриаршего управления в Русской Церкви, с определением состоявшего при нас Священного Синода от 7 ноября 1920 г., признали мы за благо передать на время нашего удаления от дел всю полноту духовной власти назначенному нами заместителю нашему Митрополиту Ярославскому Агафангелу, с тем, чтобы им был созван Поместный Собор Российской Церкви для суждения о высшем управлении Церковью и о других церковных нуждах, против чего, как нам было сообщено, не возражала и гражданская власть”. А посему, на основании а) указанного определения Собора, б) грамоты Патриарха Тихона от 3 мая 1922 г., в) послания его же от 15 июля 1923 г. и г) его же распоряжения на случай своей кончины от 25 декабря 1924 года (7 января 1925 г,), мы, имея в настоящее время осуществить возложенные на нас обязанности Патриаршего Местоблюстителя, вступили в управление Православной Российской Церковью. Оповещая о сем, мы приглашаем вас, возлюбленные о Христе Архипастыри и пастыри, всех истинно-верующих чад Православной Церкви Христовой и тех, кто уклонился от нее, — забыть всякие разномыслия и споры, объединиться вокруг восстановляемого нами “Патриаршего Священного Синода”, получившего свое бытие от Первого Всероссийского Поместного Собора ( 1917-1918 гг.) и, следовательно, власти законной и канонической, приложить все старания и принять все меры к скорейшему созванию Второго Всероссийского Поместного Собора, который и направит корабль Российской Церкви по надлежащему курсу под водительством Небесного Кормчего — Главы Церкви Господа нашего Иисуса Христа.
Бог Мира и Любви да пребывает между всеми нами.
Местоблюститель Патриаршего Престола смиренный Агафангел.
Божией милостию Митрополит Ярославский.
18 апреля 1926 г.
Как видим, настоящим посланием митр. Агафангел объявил себя законным Патриаршим Местоблюстителем. Основаниями для подобного действия он полагал, во-первых, свое старейшество по хиротонии, дававшее право, якобы по определению Собора 1917 — 1918 гг., на вступление в обязанности Местоблюстителя Патриаршего Престола в случае кончины Патриарха; во-вторых, свое избрание Синодом от 7 ноября 1920 г. первым Патриаршим Заместителем, подтвержденное затем Святейшим, и, в-третьих, завещание Патриарха Тихона, в котором он указан кандидатом на этот пост.
Сами по себе, без связи с церковной действительностью того времени, эти основания несомненно имели бы свою силу, и в определенных условиях митр. Агафангел имел бы полное право возглавить Русскую Православную Церковь. Однако, события лишали его действия канонической основы. Прежде всего это касается постановления Собора, на которое ссылается митр. Агафангел. Дело в том, что никакого решения о том, что в случае кончины Патриарха в права и обязанности Местоблюстителя Патриаршего Престола вступает старейший по хиротонии иерарх, нет. В определении Собора от 28 июля (10 августа) 1918 года о Местоблюстителе говорится так:
