Беседа кончилась тем, что митр. Сергий упросил митр. Агафангела отсрочить свое вступление в управление Церковью до окончания дела митр. Петра.

Эта уступка была вызвана следующими причинами: во-первых, Заместитель желал проверить определения Собора, на которые ссылался митр. Агафангел, а во-вторых, он надеялся, что его собеседник, “выйдя из атмосферы диспута, а потом и познакомившись ближе с современной церковной жизнью, сам откажется от своего неполезного для Церкви начинания”. ^[62]

Оставшись наедине, митр. Сергий обратился к документам Собора, и каково же было его удивление, когда он прочитал подлинный текст примечания к 8-й статье, ничего не говорящий в пользу митр. Агафангела! Он пришел к выводу, что Ярославский иерарх допустил непростительно легкомысленное для архиерея отношение к одному из серьезных вопросов церковной жизни. Теперь у него не оставалось сомнений, что независимо от исхода дела митр. Петра митр. Агафангел не может так сразу принять на себя местоблюстительские права. Чтобы предупредить об этом святителя, он 13(26) мая написал ему, что

“Местоблюстительство... будет тогда свободным, когда митр. Петр сам откажется от него или будет лишен его церковным судом; тогда уже кандидатами будут митр. Кирилл, а вторым он, митр. Агафангел, без этого никто не вправе присваивать себе эту должность...

Завещание Святейшего, — писал митр. Сергий, — хотя оно уже и использовано для своей цели (Местоблюстителя мы имеем), и теперь не утратило для нас своей нравственно, а пожалуй, и канонически обязательной силы. И если почему-либо митр. Петр оставит должность Местоблюстителя, наши взоры, естественно, обратятся к кандидатам, указанным в завещании, т. е. к митрополиту Кириллу и Вашему Высокопреосвященству. Это свое мнение я выражал уже письменно и раньше. Могу сказать, что таково же указание и митрополита Петра”.

Митр. Агафангел был крайне огорчен таким неожиданным поворотом дела. Ведь всего несколько дней назад они условились, что он может воспринять власть Местоблюстителя после окончательного приговора властей по делу митр. Петра! Свое неудовольствие Ярославский митрополит выразил в телеграмме от 8(21) мая. Тогда митр. Сергий уже в решительных тонах попросил святителя отменить свое послание и отказаться от незаконных притязаний на власть. Доказательством этому, писал Заместитель, послужит распоряжение по епархии о возношении имени митр. Петра и возобновление такого возношения самим митр. Агафангелом при первом же его служении. В противном случае Заместитель будет вынужден применить канонические меры прощения, т. е. устранить митр. Агафангела от управления епархией и передать оное архиепископу Угличскому Серафиму (Самойловичу).^[60]

Доставленное, очевидно, в тот же день, это письмо произвело неотразимое впечатление на митр. Агафангела. Поняв, что стремление возглавить Церковь может привести к еще большему церковному нестроению, которое он думал устранить своим авторитетом, он телеграфировал:

“Продолжайте управлять Церковью. Я воздержусь от всяких выступлений. Распоряжение о поминовении Митрополита сделаю, так как предполагаю ради мира церковного отказаться от Местоблюстительства”. ^[65]

Телеграмма была отправлена 11(24) мая в 9 час. 19 мин. утра. Однако, не дожидаясь ответа, митр. Сергий в тот же день передал митр. Агафангела суду православных архиереев, и для выяснения меры наказания (как виновному против церковного единства) обратился через управляющего Московской епархией еп. Серпуховского Алексия (Готовцева) к архиереям, пребывающим в Москве, с таким обращением:

“5(18) апреля с. г. Митрополит Ярославский Агафангел выпустил в Перми послание, в котором неожиданно для всех объявил себя Патриаршим Местоблюстителем и о том, что он вступил в управление Российской Церковью.

Неожиданность такого выступления могла равняться разве только с неосновательностью притязаний автора послания.

Он уверенно говорит, что по определению Собора 1917/1918 гг. в случае кончины Патриарха в обязанности Местоблюстителя Патриаршего Престола вступает старейший иерарх. Между тем такого определения Собора совершенно нет.

Но с неменьшей уверенностью он указывает и на грамоту Свят. Патриарха от 3 мая 1922 г., которой он назначен Заместителем Святейшего (при его жизни, а не Местоблюстителем по смерти). Но грамота эта потеряла свою силу еще в момент возвращения Святейшего к управлению в 1923 г., как об этом ясно говорит послание Святейшего от 15 июля 1923 года.

Наконец, митрополит Агафангел в послании своем глухо ссылается на завещание Святейшего от 15 января 1924 года, якобы назначающее его Местоблюстителем, но потому и не приводит подлинного текста завещания, что оно говорит против его притязаний, он может занять эту должность только тогда, когда она окажется свободной. Но будучи вполне неосновательным по существу, выступление митр. Агафангела является канонически беззаконным и формально. Каковы бы ни были права митр. Агафангела на местоблюстительство, у нас уже есть законный и всеми признанный Местоблюститель митр. Петр.

Не обличая последнего ни в чем противном благочестию и правде и не присудив его к увольнению от Местоблюстительства объявлять себя Местоблюстителем равносильно “алтарь иный водрузити” (an. пр. 31); и есть дело либо любоначалия, нетерпимого в служителях Церкви, или же крайнего легкомыслия, не дающего себе отчета в последствиях своих действий.

Совершив таким образом через выпуск своего послания нарушение целого ряда канонов (Апост. 31, 34, 35; Антиох. 9, 13 и пр. аналогичные им), митр. Агафангел и внешним образом выразил свой разрыв с Местоблюстителем, прекратив возношение имени митр. Петра за богослужением. Правда, в своей беседе со мною он указывал и основание к тому: митр. Петр передал свою власть коллегии и потому власти не имеет и даже подлежит суду за нарушение соборного постановления о единоличном возглавлении нашей Русской Церкви. Но так как деяние митр. Петра практических последствий не имело и не может, с другой стороны, приравнено быть к ереси, то митр. Агафангел явно учинил раскол прежде соборного оглашения и совершенного осуждения митр. Петра, а по 15 пр. Двук. Собора “таковому святый Собор определил быти совершенно чужду всякого священства”...

Так как соблазнительность поступка больше, чем выше и значительней лицо, совершившее проступок, то и деяния митр. Агафангела, как старейшего из митрополитов, произведут величайший соблазн в церковном обществе и дадут богатую пищу врагам нашей веры для издевательств и без того обуреваемой Православной Церкви.

Ввиду вышеизложенного и во исполнение лежащего на мне долга первого епископа блюсти в Русской Церкви благочиние, я властью мне данною предаю митр. Ярославского Агафангела суду архиереев за нарушение правил Апост. 34, 35, 31; Антиох. 9, 13; Двукр. 15 и первой половины 16, аналогично угрожающих виновному лишением священного сана.

Что касается применения к подсудимому какой-либо меры, то в последнем своем письме митр. Агафангелу от 10/23 мая я убеждал его отказаться от своих незаконных притязаний на местоблюстительство и в виде доказательства такого отказа сделать по епархии распоряжение о возношении имени Местоблюстителя митр. Петра и самому при первом своем служении возобновить такое возношение. В случае неподчинения я тем же письмом устраняю его от управления Ярославской епархией, поручая последнее архиепископу Угличскому Серафиму. Теперь я предлагал бы архипастырям в случае подчинения митр. Агафангела не применять к нему какой-либо ограничительной подсудной меры. Если же подсудимый останется непреклонным, я просил бы решить, достаточно ли одного устранения от управления епархией или, ввиду тяжести нарушения канонов и размеров производимого соблазна, наложить на митр. Агафангела запрещение в священнослужении до решения его дела судом архиереев. Вышеизложенное благоволите сообщить пребывающим в Москве архипастырям с просьбой выразить письменно на сем же свое решение каждому собственноручной подписью...”