Я сделала глубокий вдох, а затем встала и выглянула из-за приоткрытой двери. Спасибо Младенцу Иисусу, Блейна нигде не было видно. Я сняла с себя потную одежду и встала под горячую воду.

Намылившись гелем для душа с мужским свежим ароматом, я смыла остатки своего страха. Это был его запах. Я добавила на мочалку еще немного и заскользила ею по своему телу, чтобы аромат покрыл мою кожу. Прошлась по груди, затем по низу живота и между бедер. Я пользовалась мочалкой Блейна, той самой, которой он обтирал свое мокрое обнаженное тело. Моя рука автоматически переместилась к промежности. Прикусив нижнюю губу, я еще раз прошлась мочалкой в том месте и немного усилила трение, с закрытыми глазами вдыхая аромат Блейна. А потом еще раз, выводя круги своими пальцами, обтянутыми сеткой как преградой.

Меня неожиданно вспугнул чей-то полувскрик-полухнык. Мочалка выпала из рук. «Черт». Что это было?

Боже мой, нет, я не могла издать этот звук... Я даже подумать не могла о таком. Меня раздавило осознание, что у меня, оказывается, совсем нет чувства приличия.

Я быстро ополоснулась и вышла. К счастью, я все еще была одна, но вспомнив, что дверь приоткрыта, я завернулась в полотенце. Я взяла боксеры: большого размера и совершенно новые. Неожиданно я вспомнила, что Блейн ходит без нижнего белья и чуть не подавилась собственной слюной.

«О, Господи».

Что мне делать, если он спит голым? От этих мыслей я почувствовала, как увлажнилась и поспешила одеть белье, надеясь умерить болезненную пульсацию.

Следующей я взяла обычную белую футболку, похожую на другие, которые он носит. Я поднесла материю к носу и вдохнула, смакуя аромат мяты и специй, впитавшийся в мягкий хлопок. Быстро просунула в нее голову, желая, чтобы меня окружал запах Блейна. В этот момент я не променяла бы эту футболку ни на какую другую одежду.

Я вошла во все еще пустую спальню, не зная, что делать дальше. Поэтому, сложив в углу свою одежду, села на огромную кровать с балдахином и подтянула колени к груди.

Что я здесь делаю? Это неправильно. Слишком рискованно и опасно. Я никогда так не поступала.

— Эй, ты уже закончила, — улыбнулся Блейн, заходя в комнату.

Он тоже принял душ и выглядел чертовски привлекательно в своих тонких фланелевых пижамных штанах. Я так и сидела с поджатыми коленями, заворожено глядя на замысловатые цветные узоры, украшающие поверхность его гладких твердых мышц.

— Ками, все хорошо?

Я закрыла приоткрытый рот и прочистила горло.

— Э-э, да. Извини. Я в порядке.

Блейн послал мне дьявольскую ухмылку и, перекатив штангу во рту, начал ко мне подкрадываться.

— Ты готова?

— А-а-а, что? Готова?

— Лечь в кровать. Ты готова лечь в нее? — спросил он, едва сдерживая смешок. — Ками, я же говорил, что все равно не сдамся. Так что, пожалуйста, прекрати умолять.

Я закатила глаза и забралась под одеяло.

— Беру свои слова обратно. Ты гад ползучий. Коллекционер наращённых ресниц, нюхатель трусиков и обгрызатель ногтей! Гад!

Блейн, оцепенев, застыл у подножия кровати, но через секунду громко расхохотаться.

— Что еще за… — попытался произнести он между приступами смеха, — … собиратель наращённых ресниц?

— Да, гад. Любитель наращённых ресниц. — Я раздраженно крутилась в постели, пока, наконец, не повернулась на бок. Подальше от него.

— Ну чего ты, малышка. — Я почувствовала, как просела кровать, когда он лег рядом. — Я просто тебя дразню. Не сердись. Если хочешь, то можешь поиметь меня прямо сейчас. Клянусь, я не буду против, — усмехнулся он.

— Ох! Заткнись, Блейн! — Я натянула одеяло на лицо, скрывая свою радостную улыбку.

Но стоило лишь ощутить его теплое твердое тело за спиной, как усмешка моментально слетела с моих губ. Он крепко меня обнял и потянул на себя. Это было в его духе. Он никогда не придет ко мне с поджатым хвостом, вымаливая порцию удовольствия.

Блейн притянул меня еще ближе.

Он заставлял меня хотеть раствориться в его тепле, давал понять, что он все контролирует и возьмет, что пожелает. Мне нравились эти ощущения. Но одновременно с этим, меня до чертиков пугало мое стремление к тому, чтобы мною обладали.

Его нежные, теплые губы ласкали мое ухо, а дыхание щекотало шею.

— Ты меня простишь? — Он просунул свою большую руку под одеяло и обхватил мое бедро, чтобы затем двинуться вверх и остановиться около воображаемой линии трусиков.

— Не знаю, — выдохнула я.

Он продолжил исследовать мое тело, переместив руку под безразмерную футболку и распластав ладонь на моем животе. Меня охватило головокружение, и чтобы не утонуть во вспыхнувших ощущениях, мне пришлось закрыть глаза. Я чувствовала этого мужчину целиком. Скольжение его пальцев по моей обнаженной коже, рельефная грудь, вплотную прижатая к моей спине, его дразнящие губы, ласкающие мою ушную раковину, твердая плоть, натягивающая пижамные штаны и упирающаяся мне в попку… всего этого было слишком много для моего восприятия. Но я хотела большего. Мне было необходимо осязать его полностью, ощущать его не только снаружи, но и внутри.

— А сейчас? — Блейн провел кончиком языка по моему уху. Затем, нежно покусывая, переместился губами на шею.

— М-м-м. Возможно, — выдохнула я, задыхаясь.

Каждая клеточка моего тела остро чувствовала его ласки, кожу покалывало от предвкушения дальнейшего.

— Всего лишь возможно? Не правильный ответ.

С этими словами он обхватил мою левую грудь, и я вскрикнула от сладкой боли в напряженных сосках. Ничего не могла с собой поделать. Он поддразнивал и перекатывал твердую горошину между мозолистыми подушечками пальцев, потягивая и осторожно ударяя, имитируя движение языка. Своего языка.

Я хотела его. Нуждалась в нем. Но, черт возьми, боялась ему об этом сказать.

К тому времени как мужская рука перешла к моей правой груди, где повторяла свои восхитительные пытки, я уже извивалась рядом с Блейном в медленном темпе. Подстроившись под мои движения, он терся о мои ягодицы, давая почувствовать свою готовность через тонкие штаны. Я чуть не задохнулась. Я еще никогда не была с кем-либо настолько по-настоящему готовой.

Блейн вторил моему частому дыханию, опаляя мое ухо.

— Я хочу тебя поцеловать. Немедленно.

В тот же миг он перевернул меня на спину и навалился сверху, обхватывая меня своими татуированными руками. Он медленно раздвинул мои ноги своими коленями. Он все проделал так стремительно, что я не успела бы возразить, даже если бы и хотела. Его губы пленили мои с безумной жаждой. Никогда раньше я не видела такой всепоглощающей потребности, словно от этого поцелуя зависел его следующий вдох.

Наши губы, как и наши языки, двигались синхронно. Вместе мы были одной мелодией: лиричной, энергичной, волнующей. Его низкие стоны были басами, а натянутые струны моего тела издавали тихие стоны и громкие всхлипывания. Мои пальцы запутались в его волосах, а его — исследовали мое тело, изучали талию, ложбинку между грудями, острые пики сосков. Блейн прижимался своим твердым горячим прессом к моему животу.

Все происходящее было правильным: ощущение его тепла; то, что он на все свои действия спрашивал моего разрешения. Это был не просто еще один бессмысленный половой акт, это было нечто большее. Блейн отдавал мне не только свое тело, он заполнял меня частью своей души.

Он опустился губами к моей шее, а затем, полизывая и посасывая, к груди. Почувствовав, как проколотый язык ударил меня по соску, я ахнула. Когда он начал умело обводить вокруг моей вершинки своим языком, а затем полностью втянул ее в рот, меня атаковали неимоверно приятные ощущения. Пальцами другой руки он пощипывал второй сосок, имитируя движения языка.

Стон Блейна усилил мое возбуждение. Мужчина озвучивал каждое свое полизывание, поглаживание и посасывание. Он демонстрировал всю силу своего возбуждения, заставляя меня хотеть его еще сильнее.

Когда я уже подумала, что могу лишиться разума только от ощущения его губ на моей груди, Блейн поднял голову и посмотрел на меня полуприкрытыми глазами с расширенным зрачками.