Желтая “вега”, будь она неладна, стояла на почетном месте в переднем дворе, под задние колеса были подложены куски шлака. Здесь же валялись куски обшивки и отдельные части автомобилей, в старых автомобильных покрышках, выкрашенных все в тот же ядовито-желтый цвет, как в вазонах для цветов, рос портулак. Одним словом, дом четы Паркс представлял собой образчик дурного вкуса и памятник неряшливому стилю жизни.

Дорога к микрорайону “Счастливые деньки” шла под уклон, и с его верхней точки была видна вся улица. Это обстоятельство меня несколько встревожило, мама и Рейдин не могли отыскать такого наблюдательного пункта, где они бы сами не оказались в поле зрения объектов наблюдения. Передо мной, чуть в стороне от въезда в микрорайон, стоял древний “плимут” Рейдин. Машина была пуста.

— Флафи, что-то здесь не так, — сказала я. — Я просто кожей чувствую, что дело нечисто. Мама и Рейдин не могли просто так бросить автомобиль и пойти пешком до дома Роя Делла. Нет, если бы все было в порядке, они подъехали бы к самому его дому, особенно мама с ее мозолями.

Флафи, все еще сомневаясь во мне, встала на заднее сиденье и принюхалась. По выражению ее мордочки и по тому, как она оскалила зубы, я заключила, что моя подружка оценила ситуацию так же, как я.

— Пришло время провести небольшую разведку, — заключила я, дала задний ход, отъехала от бывшей полицейской машины Рейдин и поставила “камаро” в тени небольшой сосновой рощицы. Наклонившись, я достала из-под переднего пассажирского сиденья пару тапочек для аэробики, сняла свои туфли на каблуках и переобулась. Затем сунула руку под водительское сиденье и стала шарить в поисках оружия — просто так, на всякий случай.

Думаю, если бы существовала такая болезнь, как страх ношения оружия, мне следовало бы поставить такой диагноз. Танцовщицы — подходящий объект для стрельбы по мишеням, поэтому большинство из нас носят оружие, но не я. По моему разумению, пистолет только поможет нападающему, из него же он меня и убьет. А если совсем честно, я опасаюсь огнестрельного оружия, но ножей почему-то не боюсь.

Мои пальцы нащупали нож “спайдерко”, который лежал под сиденьем, и сомкнулись, погладив стальную спину лезвия. Если твое детство прошло в Филадельфии, поневоле научишься защищать себя собственными силами. Нож — это всего лишь продолжение моих ногтей. Мой брат Фрэнсис подарил мне “спайдерко”. Он не очень распространялся по этому поводу, но я знала, что нож обошелся ему в немалую сумму, и понимала — таким образом брат давал мне понять, что, хотя и смирился с моим решением стать танцовщицей, все равно будет волноваться за младшую сестру.

Теперь пришла моя очередь беспокоиться за маму и Рейдин.

— Оставайся здесь, Флафи, — сказала я.

Конечно, она сделает так, как сама сочтет нужным, но эти слова внушали мне чувство, что главная здесь я.

Я вышла из машины и пошла по улице, стараясь держаться поближе к обочине и не бросаться в глаза. Я дошла всего лишь до “плимута” Рейдин, когда стало ясно, что основания для тревоги есть. Сиденья — и передние, и задние — были усыпаны обломками сосновых веток. На переднем сиденье рядом с пустой упаковкой от черного крема для обуви валялся пустой пакет из бакалейной лавки “Пиггли Виггли”. Мамина сумка лежала раскрытая, ее содержимое перемешалось с сосновыми иголками. Но самое главное, дробовик Рейдин лежал на заднем сиденье, никак не замаскированный. Не может быть, чтобы мама и Рейдин ушли, бросив все на виду. Где же мамочка?

Словно в ответ на мой вопрос воздух прорезал душераздирающий визг. Этот визг я не спутаю ни с каким другим звуком, вслед за ним раздался другой звук, который тоже ни с чем не спутаешь: выстрел.

Я бросилась бежать со всех ног, держа путь к ярко-желтому дому, туда, откуда раздавались эти звуки. Вбегая во двор, я вдруг увидела пару солдат и какого-то голого мужчину. Да-да, мерзкого голого мужика.

Я отскочила в сторону, зашла за “вегу” Роя Делла и стала смотреть поверх капота. Голый промчался мимо меня, пробежал мимо фасада дома и свернул за угол, за ним по пятам неслись солдаты. Этими “солдатами” оказались мама и Рейдин, одетые в камуфляж — судя по форме усыпанных сосновыми иголками касок — времен Второй мировой войны. На лицах, вымазанных черной ваксой, неистово сверкали глаза. Дамы проскочили мимо, в своей целеустремленности даже не заметив меня. Мамуля держала в левой руке что-то черное, квадратное. Я вдруг с ужасом осознала, что знаю голого: это был Фрэнк. Мама и Рейдин преследовали Фрэнка, по-видимому, снова застигнутого на месте преступления! Я бы рассмеялась, если бы в следующее мгновение ситуация внезапно не осложнилась.

Парадная дверь распахнулась так резко, что стукнулась о стену, и появился новый персонаж — Лулу. В руках она держала дробовик и, судя по выражению лица, была настроена весьма воинственно.

Бабах! Выстрел — и половина цветов из одной автопокрышки разлетелась во все стороны. Бабах! Ба-бабах! Лулу выстрелила еще пару раз, а потом, определив местоположение мамули и Рейдин, подняла дробовик, прищурила один глаз и стала тщательно целиться. Разъяренная баба совсем не походила на любителя, мне стало ясно, что она вполне может кого-нибудь убить.

В такие моменты, как этот, время как будто течет медленнее. Лулу заняла позицию позади мамы, но я уже начала действовать. У меня было преимущество: сосредоточив все внимание на моих мамочке и соседке, Лулу не видела, как появилась я, и не слышала, как я взобралась на крышу “веги”.

Я оттолкнулась, подпрыгнула и полетела в прыжке в сторону веранды и дробовика в руках миссис Паркс. “Слишком поздно”, — мелькнула у меня мысль. Бабах! Она снова выстрелила. На миг я оглохла от грохота. Лулу, теперь лежавшая на земле, озадаченно посмотрела на меня, и в ее взгляде появилась решимость. Она развернулась, явно намереваясь вышибить из меня дух, что при ее силе и габаритах не составило бы для нее особого труда.

Я услышала какой-то глухой рев и рассудила, что, кажется, скоро умру — Лулу, насевшая сверху, попросту меня раздавит. Однако звук стал громче, и моя противница на секунду отвлеклась. Я столкнула ее с себя и откатилась в сторону, как раз чтобы успеть сунуть руку в карман и сжать в пальцах нож.

— Детка! — завопил мужской голос.

Мы обе оглянулись. Прямо перед нами материализовался Фрэнк в своем черном “файерберде” — по-видимому, машина стояла за домом, ее не было видно с дороги.

— Детка, брось какие-нибудь штаны, мне надо отсюда убираться!

Лулу повернула голову, не зная, что делать: помогать Фрэнку или убивать меня. В конце концов она приняла решение: дала мне в челюсть и попыталась встать.

— Не двигайся, — сказала она. — Сейчас вернусь и убью тебя.

Ну да, так я и буду лежать тут как дура, дожидаясь, пока она меня прибьет. От боли мне все виделось как сквозь туман, но тут я услышала мамин голос:

— Кьяра, задержи его, я не могу как следует прицелиться! “Господи Иисусе, неужели мама тоже вооружена? ”

Я вскочила как раз вовремя, чтобы увидеть, как мама подносит к левому глазу окуляр портативной видеокамеры и пытается поймать в фокус Фрэнка.

— Ма, что ты делаешь? Это тебе не свадьба в светском клубе.

Рейдин, не отстававшая от мамули ни на шаг, усмехнулась:

— Кьяра, мы застали его, когда он заводил флагманский корабль в гавань.

Фрэнк вдруг сообразил, что армия снова его преследует. Он завел мотор и рванул с места напрямик через двор. Между ним и свободой оставалось только одно препятствие: прямо посреди подъездной дорожки стоял полицейский седан без опознавательных знаков, за открытой дверью переднего сиденья притаился детектив Уилинг с пистолетом на изготовку, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

Лулу снова выбежала на веранду, через ее мясистое плечо были перекинуты джинсы, она вскинула дробовик и прицелилась в то место, где пару секунд назад находилась я. Лулу даже не удосужилась посмотреть, там ли я по-прежнему.

— Тебе конец! — крикнула она и выстрелила.