Я проводила Рейдин по коридору в комнату, в которой до этого поселился Эл. На двуспальной кровати было постелено чистое белье, наверняка об этом позаботился брат.

— Ну вот, — сказала я, мягко подталкивая Рейдин к кровати. — Приляг, здесь тебе будет удобно.

Глаза у нее сами собой закрывались.

— Кьяра…

— Что, Рейдин?

Она легла, устроилась поудобнее и протянула ко мне руку.

— Не уходи, посиди немного со мной.

Ее голос дрогнул, в нем послышались слезы.

— Конечно, дорогая, посижу, я тебя не оставлю.

Я села рядом и ласково погладила ее по руке. Рейдин робко улыбнулась.

— Мама, ты ведь споешь мне песенку?

Я вгляделась в изборожденное морщинами лицо, в котором тем не менее было что-то детское. Рейдин была совсем плоха, мне еще не доводилось видеть ее в таком состоянии, и это меня пугало.

— Я знаю, — Иисус меня любит, — запела я не задумываясь, слова пришли как-то сами собой. Это была старинная песня, которую мама пела, когда мы были еще совсем крошками. — Так сказано в Библии…

Я выключила ночник и продолжала петь в темноте, почему-то, сама не знаю почему, по моим щекам потекли слезы. И во что я только вляпалась и втянула всех нас?

Меня разбудил запах жарящегося бекона, сквозь который пробивался аромат крепкого итальянского кофе, так и манивший пойти на кухню и взять чашку. Помню, в детстве эти запахи будили нас каждое утро вместе со звуками радио “Все новости, все время”. Я спускалась по лестнице и шла в кухню. Папа уже сидел за столом в майке и пил кофе из белой фаянсовой кружки.

Готовя еду, мама всегда напевала под нос. Она никогда не вставала по утрам “не с той ноги” и старалась, чтобы мы тоже начинали день в хорошем настроении.

— Тебе необходимы белки, — бывало, говорила она, ставя на стол большую тарелку яичницы с беконом. — Чтобы голова хорошо работала, мозгу нужна энергия, сестры не похвалят, если ты явишься в школу без головы.

Я вошла в кухню. Часы показывали, что время завтрака давно прошло, наступил час ленча. Мама стояла у плиты, — на большой сковороде шипел омлет с беконом.

— Привет, соня. — Она оглянулась на меня. — Садись, поешь, мозгу нужна энергия.

Я застыла на месте, глядя на мать. Она уже не девочка, сколько ей, пятьдесят шесть? И что же, после почти бессонной ночи она как ни в чем не бывало готовит мне завтрак!

— Садись, садись.

Мама поставила на стол чашку, от которой поднимался пар.

— Выпей кофе. Судя по твоему виду, это тебе не помешает.

— Мама, что ты здесь делаешь? Тебе полагается лежать в постели!

Порез на лбу от вчерашнего удара обломком был закрыт повязкой, но огромный лиловый синяк выступал даже за пределы бинта.

— Ерунда! — отрезала мама. — Всего лишь маленькая царапина, мне просто стукнуло дверью по лбу.

Я подтянула пояс махрового халата и шагнула к столу. Кофе манил своим ароматом.

— Тебе нужно отдохнуть.

Я понимала, что со стороны выгляжу как неблагодарная дочь. Ма фыркнула.

— Послушай, девочка, я вырастила пятерых детей, а твой отец работал пожарным. Думаешь, я привыкла отдыхать? Кьяра, прошлая ночь ничем особо не отличалась от всех других ночей в нашем доме. Ты что, уже забыла?

Наверное, у меня был озадаченный вид, потому что мамочка продолжала:

— Похоже, ты не понимаешь. Кьяра, твой отец и старшие братья — пожарные, когда он возвращался с работы — а это могло быть когда угодно, в любое время ночи, — я была ему нужна. — Ма помешала яйца и встала так, чтобы видеть одновременно и меня, и плиту. — Кьяра, он не покупки по домам развозил, он спасал людей из огня. Это опасная работа, поэтому я всегда дожидалась его возвращения. — Мама сняла со сковородки длинные тонкие ломтики бекона. — А теперь, когда твои братья тоже работают, я дожидаюсь и их. Не годится, чтобы мужчины возвращались домой голодными и будили своих жен, все-таки у них маленькие дети. Нет никакого смысла будить всех и каждого, когда есть я, — с гордым видом подытожила ма. — Подумаешь, отдых, велика важность.

Я подошла к окну и посмотрела на другую сторону улицы, на трейлер Рейдин. При дневном свете он выглядел еще хуже, чем ночью.

— Где Эл?

— Я отправила его спать, — сообщила мама, ставя передо мной полноценный завтрак, включавший ее фирменные домашние булочки с корицей. — Ты знаешь, что бедный мальчик не ложился всю ночь?

Мама носилась по кухне, подстегиваемая волнением и кофеином. Она всегда начинала суетиться, когда нервничала.

— А ты почему не ешь? — спросила я.

— Не хочется, поем позже.

Это лишь подтвердило мою догадку: когда мама нервничала, у нее обычно пропадал аппетит.

— Мне надо сегодня решить кое-какие вопросы, — сказала я, — так больше не может продолжаться, Фрэнк должен оставить нас в покое. — Меня вдруг осенило. — Ма, Эл, случайно, не звонил в полицию вчера ночью?

— Конечно, звонил! — Мама, казалось, была удивлена, что я вообще об этом спрашиваю. — Его соединили с этим приятным мужчиной, детективом Уилингом, и они с твоим братом проговорили довольно долго.

“Что ж, может, оно и к лучшему, — подумала я, — может, это хотя бы на некоторое время избавит нас от Фрэнка. По крайней мере у меня будет возможность разобраться, что происходит и как все это связано со смертью Руби”. Что-то мне подсказывало, что все последние события — звенья одной цепи. Если бы я смогла побольше узнать о том, что происходит на треке, и о прошлом Руби, я, возможно, вышла бы на ее убийцу. Я еще раз посмотрела на кухонные часы. Двадцать минут первого. К семи я должна быть на работе, значит, нельзя терять время.

— Ма, — серьезно попросила я, — когда Рейдин проснется, я хочу, чтобы вы с Элом отвезли ее в психиатрическую клинику. Ей пора делать очередной укол. Как только она получит очередную дозу лекарства, то снова станет прежней.

Мама посмотрела на меня с нескрываемым сомнением.

— Кьяра, а ты уверена, что они не запрут ее в психушку?

— Нет, не запрут. Рейдин временами становится такой, как сейчас, ей просто нужно сделать очередную инъекцию.

Это было не совсем так, на самом деле я никогда еще не видела соседку в таком состоянии. Я рисовала на листке бумаги схему проезда к психиатрической клинике, когда, зазвонил телефон.

— Кьяра, — раздался в трубке голос Роя Делла, — это я. Какой у нас план?

Плана у меня не было, но Рою Деллу совсем не обязательно было об этом знать.

— Ты где? — спросила я.

— Через дорогу от тебя, в гараже Рейдин, я звоню по мобильнику.

Я подошла к окну и посмотрела на гараж. Двустворчатые ворота слегка приоткрылись, в щель просунулась толстая волосатая рука, быстро помахала мне и скрылась.

— Я тебя вижу, — жизнерадостно сказал Паркс. — А ты меня?

— Рой Делл, перестань дурачиться! Ты что, хочешь оповестить всех о своем присутствии? Тебе не приходило в голову, что за твою поимку может быть обещана награда? Все-таки тебя разыскивают не за что-нибудь, а за убийство!

От плиты послышалось потрясенное “Ох! ”, мама повернулась ко мне и вся обратилась в слух.

— Мне нужно принять душ, а потом я смогу тебя подхватить, — продолжала я. — Договоримся так: я заеду на подъездную дорогу, ты выскочишь и быстро запрыгнешь на заднее сиденье. Только быстро, понял?

— Надеюсь, ты не собираешься снова выбрасывать меня на ходу из машины?

— Рой Делл!

Я повесила трубку. Я не представляла, что мне с ним делать, но мысль выбросить короля трека из машины на шоссе в эту конкретную минуту казалась мне довольно привлекательной.

— Кьяра!

По тону и позе мамочки я поняла, что она готова прочесть мне лекцию об ответственности за соучастие в уголовном преступлении.

— Ма, не начинай, пожалуйста, потому что я уже давно знаю все, что ты собираешься сказать. Давай просто сделаем вид, что мы поговорили и ты меня должным образом предупредила.

Я встала и пошла в душ. Мама в сердцах сплюнула. От возмущения она даже не нашлась что сказать, впрочем, это было к лучшему для нас обеих.