Я все еще держала нож у горла Микки. Теперь мне все было ясно, кусочки головоломки встали на свои места. Только чтобы подтвердить свою догадку, я еще разок посмотрела на шкаф.

— Проклятие, — пробормотал Уилинг, — наверняка это Терранс.

Топот уже доносился из коридора. В кабинет вбежала женщина в темно-синих брюках и такой же ветровке с огромной эмблемой агентства. В руке у нее был пистолет, а на лице — хорошо знакомая мне зловещая ухмылка.

— Я принимаю командование, — заявила она.

— Черта с два! — возразил Уилинг, все еще держа под прицелом Микки Роудса.

— Только через мой труп, — добавила я.

— С удовольствием, — сказала Терранс.

Лишь Толстяку, казалось, было безразлично, кому достанется Микки Роудс. Он отошел в сторону и встал рядом с Уилингом.

— Этот подонок находится под юрисдикцией Управления по борьбе с наркотиками, он замешан в деле, которое мы расследуем. Торговля наркотиками и отмывание денег.

Уилинг промолчал, тогда вмешалась я.

— Что ж, а мы вот с ним, — я кивнула на Уилинга, — разыскивали его за убийство.

Одна бровь детектива чуть заметно приподнялась, губы под усами дрогнули. Он думал, что я пытаюсь словчить!

— Видите вон там в шкафу обгоревший сейф? — спросила я Уилинга. — Я уверена, это сейф из дома Уоннамейкера Льюиса. В нем должно быть завещание. — Микки застонал. — Этот подонок убил Уоннамейкера и Руби, Руби была его сестрой, не так ли, мерзавец, или следует называть тебя Майклом?

Нож в моей руке чуть-чуть дрогнул и уколол Роудса в шею. Никто не двинулся с места.

— Уоннамейкер был твоим отцом, так ведь? — продолжала я, передвигая нож выше и оставляя на коже Микки тонкий кровавый след.

— Кто-нибудь, прикажите ей прекратить! — заорал мерзавец.

— Думаю, парень, тебе лучше сначала ответить на ее вопрос, — заметил Уилинг, — а уж потом мы можем заняться твоей проблемой.

— Да, это сделал я! — простонал Микки.

Это был миг, когда я почувствовала, что значит держать в своих руках чью-то жизнь, однако католическое воспитание взяло верх. Сестра Мария Магдалина не была бы мной разочарована.

— Босс, мне надеть на него наручники? — спросил Толстяк.

Уилинг улыбнулся:

— Конечно.

— Постойте! — закричала я. — Как вы можете доверить ему это дело? Откуда вы знаете, что они не сообщники? Да у Толстяка список судимостей — в руку длиной!

Переглянувшись с Уилингом, Толстяк усмехнулся:

— Великая вещь — компьютеры!

— Кьяра, — тихо пояснил детектив, — он работает на нас… можно сказать, на полставки. Он наш осведомитель.

Толстяк с опаской подошел ко мне — я все еще держала нож возле щеки Микки — и улыбнулся.

— Кьяра, можно мне его забрать?

Чтобы сбежать, Роудсу пришлось бы сначала прорваться через двойной кордон — полицейского спецназа и Агентства по борьбе с наркотиками, но мне все равно было как-то боязно отпускать его просто так. Я спросила:

— Где наручники?

Толстяк потряс ими у меня перед носом.

— Вот они, помощники полицейского, всегда наготове. Я неторопливо убрала нож, сложила и сунула в карман.

— Вы что, собираетесь ее просто так отпустить? — завизжала Карла.

— Естественно, — улыбнулся Уилинг. — Она тоже наша помощница.

— Ничего подобного!

Терранс не желала сдаваться, но и Уилинг тоже.

— А вы попробуйте мне помешать. Может, моим напарником вы и вертите как хотите, но для меня вы никто, я вам ничем не обязан.

Один из людей Уилинга увел Микки. Проводив его взглядом, Карла прошипела:

— Его сегодня же переведут под мою юрисдикцию.

— Может быть, да, а может, и нет, — отозвался Уилинг.

Он посмотрел на меня, лицо было, как всегда, непроницаемым, впрочем, не совсем, усы чуть подрагивали: он прятал улыбку. Согнув руку в локте, он предложил мне опереться на нее.

— Пора навестить моего напарника.

Оставив Карлу шипеть от злости сколько ей вздумается, мы вышли через черный ход на площадку лестницы. Уилинг посмотрел на меня и задумчиво нахмурился.

— Ну ладно, агентство пасло Роудса несколько месяцев, наблюдая за его махинациями по отмыванию денег, я следил за треком потому, что расследовал убийство. Но как вы… — он замялся, — как вы, дилетантка, смогли вычислить, что Роудс убил вашу подругу и ее отца?

Я облокотилась о перила, наблюдая за тем, что происходило внизу. Полицейские обыскивали Роудса, вокруг уже собралась небольшая толпа из гонщиков и механиков, все с изумлением следили за происходящим.

— Я не была до конца уверена, но знала, что и Руби, и Уоннамейкера убили не просто так, на то была причина. Единственной ниточкой был пропавший брат Руби, Майкл. После того как Уоннамейкера убили, стало ясно, что мотивом были деньги, значит, преступником должен быть человек, который настолько остро нуждался в деньгах, что готов был ради этого на все. Я начала узнавать и в конце концов выяснила, кто это. Микки очень нужны были деньги, он всем задолжал, и он в обоих случаях присутствовал на месте преступления. Задним числом я поняла, что он был поблизости и в ту ночь, когда на меня напали на стоянке. — Видя, что Уилинг удивился, я добавила: — Об этом я вам не рассказывала. Когда я сегодня подслушала, как Микки говорил кому-то по телефону, что скоро получит средства, это лишь подтвердило мою догадку. А потом я буквально споткнулась о сейф у него в шкафу.

Уилинг улыбнулся в усы, покачал головой и, придерживая меня под локоть, стал спускаться по лестнице.

— Вы не могли бы меня подвезти? — спросил он. — Не каждый день имеешь дело с таким очаровательным детективом. Большей частью приходится ездить с жуткими упрямцами вроде вашего дружка.

Мы тронулись в Панама-Сити. Кортеж возглавлял фургон с арестованным, потом моя “камаро”, а за ней пять полицейских машин со включенными сиренами и мигалками. Не то чтобы в этих сиренах и мигалках была необходимость, но почему не включить, если есть возможность? Панама-Сити — город небольшой, но живем мы с размахом.

Мы подъехали к моему дому. Я затормозила. Солнце уже садилось, его лучи окрасили серебристые трейлеры в розоватые тона.

— Догадываюсь, что у вас к нему много вопросов, но хочу предупредить: он сейчас не очень хорошо себя чувствует.

Детектив повернулся ко мне:

— Не волнуйтесь, я знаю, почему Джон это сделал, и не собираюсь на него набрасываться.

— И почему же он это сделал?

Уилинг опустил голову и посмотрел на свои сцепленные вместе пальцы. Казалось, он колеблется.

— Кьяра, думаю, я могу рассказать вам правду, мне кажется, вам можно доверять, но, видит Бог, мне очень не хочется, чтобы эта история приобрела огласку. — Он глубоко вздохнул и отвернулся к окну. — Некоторое время назад у меня был роман с одной женщиной, офицером патрульной машины. Я не горжусь этим, но так случилось. Конечно, я мог бы сказать, что дело было в рабочее время, но разве это оправдание? Я едва не потерял семью и, если эта история стала бы известна кому-нибудь из управления, мог бы лишиться работы — да и до сих пор могу.

Я наклонилась к нему и накрыла его руку своей, но Уилинг, кажется, этого даже не заметил.

— Не так давно, приехав по делам на гоночный трек, я увидел, что ее сестра выходит из конторы управляющего. Тогда-то я и понял, что Джон не хотел впутывать меня в это дело. Мне неприятно об этом говорить, но я уверен, что Карла все знала, полицейское управление Панама-Сити — организация небольшая, а в то время, когда я встречался со Сьюзи, Карла тоже работала у нас.

— Думаете, она шантажировала Джона тем, что может вас выдать?

Бывшая миссис Джон Нейлор оказалась еще хуже, чем я думала.

— Вы ее не знаете, — ответил Уилинг. — Ее интересует только работа. Она бы воспользовалась любыми средствами, чтобы вовлечь Джона в расследование, даже если это означало поставить под угрозу его напарника или вынудить его самого обманывать руководство. Такое понятие, как порядочность, для Карлы не существует. Она хотела любой ценой сорвать операцию по отмыванию денег и не остановилась бы ни перед чем. Работа для нее — главное. Кстати, именно на этой почве они с Джоном расстались. — Уилинг посмотрел мне в глаза. — Пусть все, что я сейчас рассказал, останется между нами, договорились?