Асор наливал и пил вино, молча наблюдая за Аланаиси. Девушка тоже не пыталась заговорить, лишь сидела, опустив глаза и сложив руки на коленях. Иногда она начинала нервно сминать, а затем разглаживать складки платья. Грасия явно волновалась. Вот только с чем её волнение связано? Боялась ли она, что асор начнёт её домогаться, или наоборот, ждала этого. Что это? Смущение невинности или ожидание исполнения тайных желаний?

Повелитель понимал, что пора отправить её исполнять распоряжение матушки, пока вино, уже начинающее затуманивать мозг, полностью не выключит разум и не высвободит низменные желания. Асор был удивлён, ибо наяву женщины давно уже не будоражили его мужскую сущность. Это могла сделать только лишь приходящая во сне неведомая девушка, лица которой он до сих пор не видел, а лишь ощущал под своими ладонями её нежную кожу, слышал невольные стоны, что срывались с её губ, чувствовал отклик её тела. Ланикхидар откуда-то знал, что именно она может подарить ему не испытанное доселе наслаждение, дать покой и умиротворение его исстрадавшемуся сердцу. Там, в плену своих грёз, он забывал даже об Ами. Но истинная каждый раз ускользала, оставляя после себя странное чувство невосполнимой потери и дикой неудовлетворённости.

Теперь же, рядом с грасией Аланаиси, асор испытывал невероятное желание схватить её хрупкое тело, впиться грубым поцелуем в эти чуть приоткрытые губы и вторгнуться в глубины, дающие его распалённой плоти долгожданное освобождение.

— Благодарю вас, кера, — немного хриплым голосом произнёс асор и протянул девушке пустой стаканчик. — И мне, и вам пора заняться своими обязанностями. Вас ждёт матушка, а меня — доклад главы Совета.

Ланикхидар встал и подал руку Аланаиси. Девушка послушно вложила узкую ладошку в его и поднялась, но, видимо, из-за смущения не успела приподнять подол платья и наступила на него. Вскрикнув, она начала заваливаться вбок, но асор успел остановить падение, дёрнув при этом лёгкое тело на себя.

Они оказались близко. Слишком близко… Ланикхидар смотрел в распахнутые от пережитого испуга глаза, на чуть приоткрытые губы, на вздымавшуюся от учащённого дыхания грудь… И тут его накрыло. Асор резко наклонился и поцеловал девушку, чувствуя нарастающее давление и знакомую дёргающую боль метки, но его уже было не остановить, потому что Аланаиси прижалась к нему всем телом и начала сначала робко, а затем более уверенно, но неумело пытаться ответить на поцелуй, обняв его своими хрупкими руками за шею.

Повелитель в расслабленной позе полулежал на мягком диванчике, потягивая вино из кубка и блуждая рассеяным взглядом по владениям матушки Тирсе́лии, хозяйки элитного заведения, где девушки и юноши, обученные разным способам доставлять наивысшее удовольствие, оказывали услуги, стоившие баснословных денег и доступные не для каждого желающего.

В середине просторной залы располагалось круглое двухступенчатое возвышение. На нижней его части сидели полуодетые музыканты — две девушки с флейтами и юноша, отбивающий ритм на небольшом барабане, похожем по форме на песочные часы. На верхней площадке танцевали две девушки и двое юношей. Их совершенные по форме тела медленно и сладострастно извивались, переплетались друг с другом, перетекали из одной позы в другую, заводя своим танцем зрителей, сидящих на диванчиках, что стояли вдоль стен.

Асор уже полмесяца гостил у юного рикса Торгенсалинии после успешного окончания учений и заключения очередного «вечного мира» с кочевниками, хотя давно уже пора было возвращаться в столицу Великой Асории, чтобы начать приготовление к предстоящему бракосочетанию. Что-то удерживало его здесь. И дело было не в его желании своими глазами увидеть, как выбранный им сын и наследник рикса Обиристио́на* наденет на грасию Аланаиси брачные браслеты, а будто высшая воля, которой нельзя сопротивляться, не позволяла ему сдвинуться с места.

Эту волю и силу наказания за её нарушение он и Аланаиси испытали, когда девушка вошла в беседку и предложила стакан с наложенным заклятием неудержимого влечения. Его перстень-талисман, настроенный на выявление ядов и заклятий, приводящих к смерти, не распознал тонкое и почти незаметное плетение, которое лишь подтолкнуло уже бушевавшие в нем желания, усиленные действием крепкого вина, что притупило разум.

Как только Ланикхидар попытался вторгнуться в распахнутые перед ним врата, как обоих пронзил разряд боли невиданной силы, словно в месте соприкосновения взорвалась шаровая молния. От этого моментально развеялся наведённый морок, а в голове у асора прояснилось. Неожиданно пришло понимание, что подобный контакт позволителен только с его истинной. Девушка же, вскрикнув, погрузилась в длительное забытьё.

Придворный лекарь, осмотрев грасию, подтвердил, что непоправимого не случилась, но некоторое время девушка вряд ли сможет покинуть постель, так как ходить ей будет затруднительно. А после разговора со старейшим жрецом Храма, который осмотрел стакан и сообщил о применённом магическом воздействии, повелитель принял решение поскорее выдать девицу замуж, хотя её вполне могло ждать более суровое наказание. Благодаря хлопотам вдовствующей асорэ, гнев повелителя несколько утих.

— Сын мой, пожалей девочку. Она любит тебя и лишь поэтому решилась на такое, — с нежностью глядя на него, произнесла матушка.

— Хорошо, но чтобы до её бракосочетания она не попадалась мне на глаза.

«Скучно. Как же скучно», — думал асор, глядя то на танцующих в центре, то на таких же посетителей заведения, как и он, принимающих ласки прямо в общем зале и не стеснявшихся себе подобных.

Лица у всех дорогих гостей скрывались под масками, сохраняющими тайну своих хозяев и удобных настолько, что даже не мешали и не соскакивали с лица при очень активных действиях обеих сторон.

Танцы, поначалу заводившие его, уже приелись. Приелись умелые руки и губы, владелицы которых сейчас трудились над его мужским достоинством, находящимся во взведённом состоянии, стараясь довести клиента до финала, ведь если клиенту понравится, их и так немалое вознаграждение может увеличиться.

Повелитель уже привык, что подобные удовольствия сопровождала постоянная, хотя и несильная боль. Метка богов не забывала напоминать, что ему не стоит переходить границы дозволенного. Юноши последнее время перестали интересовать асора, а женщин он мог использовать лишь ограниченно. Всё говорило о том, что близилось время, предначертанное богами. Кто же его истинная? Красива ли она? Как произойдёт их встреча? Эти вопросы не давали повелителю расслабиться до конца. Он чувствовал, что две девушки, склонившиеся над ним и поочерёдно сменяющие друг друга, уже начали уставать.

«Наверное, пора их заменить на других», — подумал асор, но тут незнакомое ощущение в левой части груди, где по коже змеился светло-розовый узор, прокатилось волнами, охватывая всё тело и отдаваясь в пах. Девушка почувствовала изменение в состоянии клиента и заработала активнее.

Когда Ланикхидар пришёл в себя от пережитого, когда перед глазами перестали вспыхивать искры, а дыхание уже не было рваным и почти восстановилось, он заметил, что среди девушек, не задействованных в организации досуга гостей, началось какое-то странное оживление. Повелитель, ещё находящийся в расслабленно-блаженном состоянии, бросил ленивый взгляд на двух вновь прибывших юношей, которые, видимо, и стали причиной этого оживления.

Один из них — щуплый, среднего роста, совсем юный, с ни чем не примечательными чертами лица. Именно он получал наибольшее внимание от девушек. Второй — высокого роста смесок с благородным горбоносым профилем. Оба вели себя раскованно, со смехом целуя девушек в подставляемые ими губки, отвешивая комплименты и хлопая по их аппетитным попкам. Самое странное, что эти двое не надели маски, как остальные.

Даже его девушки на несколько мгновений отвлеклись на новеньких, но затем снова продолжили отрабатывать свой хлеб.

Асор прикоснулся к пульсирующей приятным теплом шее и негромко спросил, обращаясь к временным подругам: