И все же он был землянином, чужим в космосе. Почти на ощупь прокладывал он путь на Обанию при помощи устаревшей аппаратуры и карт, в которых Роб Мак-Джи никогда не нуждался. У него ушло полчаса на наблюдение, вычисление и установку робота-пилота. И тогда он снова заметил странное отчуждение Джей. Она улыбнулась.

— Ну, — спросил он у нее озадаченно. — Что во мне смешного?

— Не смешное, Ник. Просто удивительное.

Она серьезно посмотрела на него.

— Космический инженер, сити-шахтер, астронавт, а теперь — пират! Из тебя получится авантюрист не хуже твоего знаменитого дяди.

Дженкинс долго разглядывал Джей, стараясь понять причину ее отчуждения. Он заметил скрытое напряжение на тонком лице, печальный изгиб пухлых губ, с вызовом выдвинутый подбородок. В глазах стояли страх и в то же время отвага. Он не видел причин для веселья.

— Если честно, Джей, — его голос стал грубым. — Ты действительно хочешь запустить передатчик?

Ее голос звучал беззащитно и искренне:

— Разве я не доказала это?

— Ты вытащила меня из тюрьмы, — он бросил сердитый взгляд на ее прохладную улыбку, — ты погубила свое здоровье, придя на это зараженное судно, ты не вмешивалась, когда я говорил с дядей. — Он сокрушенно покачал головой. — Но я не знаю почему ты все это сделала.

— По нескольким очень важным причинам, — ее тонкое лицо стало серьезным. — Во-первых, ты мне нравишься, Ник. Слишком нравишься, чтобы дать тебе умереть в тюрьме.

— Умереть? Но ведь восстание фактически пришло к концу.

— Но опасность была не со стороны восставших.

Она отстраненно изучала его.

— Разве ты не понимаешь, что каждая из сторон хотела убить тебя, чтобы твои знания не послужили другой стороне.

— Мило с твоей стороны, что ты меня вытащила, — его слова прозвучали насмешливо.

Она вздрогнула, и он понял, что обидел ее.

— Я очень благодарен тебе, — быстро добавил он серьезным тоном. — Я только пытаюсь понять, почему ты это сделала.

— Это трудно объяснить, — она загадочно улыбнулась.

— Два года я хотела раскусить тебя и твоего выдающегося дядю. — В ее голосе прозвучала горечь. — Мне нравится, как ты заполучил кондюллой. Если ты действительно лучше Бранда, то ты сможешь усмирить сити.

— Сити уже укрощена, — Ник с укором посмотрел на нее. — Инженерные работы закончены, но это не моя заслуга. Человека, который добился этого, зовут Джим Дрейк. Я хочу рассказать тебе о старом Джиме Дрейке.

Он замолк, чтобы посмотреть на панель управления, и, повернув штурвал, взглянул на прицел робота-пилота, который прокладывал курс по путеводным звездам. Выдвинув сидение, кивком пригласил Джей сесть рядом с ним за рабочий стол пилота.

— Жаль, что ты не знаешь Джима Дрейка, — его голос дрожал от волнения. — Именно такие люди, как он, решали самые сложные технические проблемы. Когда ты познакомишься с ним, ты поймешь, что такое свобода, которую способна дать энергия.

Она кивнула, все еще слегка улыбаясь. Наверное, он действительно ей нравился. Может быть, она жалела его, пыталась понять то безумие, которое заставляло людей сражаться с дрейфующей сити-породой.

— Я сам не знаю всего, что сделал Дрейк, — все еще смущенный ее отчужденностью и своими сомнениями, он мучительно подбирал слова, способные донести ей, что великая цель не была простым безумием.

Джим немногословен, но время от времени он предупреждал меня о смертельной опасности сити и о том, как он впервые столкнулся с ней. Покорение антиматерии — это самое великое, что когда-либо совершали космические инженеры, и люди, которые знают что-либо об этом, не могут молчать. Я узнавал эту историю урывками с тех пор, как познакомился с Дрейком, Полом Андерсом и его женой — в девичестве О'Банион (она сама инженер). Знаю я и Роба Мак-Джи.

— Я встречалась с Мак-Джи, — Ник заметил ее беспокойство. — Я хотела побеседовать с ним, потому что Бранд сказал, что у него есть сверхъестественное шестое чувство. Но он не захотел говорить со мной.

— Он неразговорчив, — подтвердил Ник. — Но я видел, как он ведет буксир от одной планеты к другой, не глядя на приборы. И Дрейк рассказывал о нем чудеса — они работали вместе более сорока лет. Я расскажу тебе, как они познакомились.

Джей молча кивнула, но он видел, что ее скептицизм не рассеялся.

— Джим родился в Палласпорте, но его родители переехали на Землю, чтобы дать ему образование. Он не хотел быть землянином и, дождавшись получения инженерного диплома, вернулся обратно в космос.

Уже тогда у него рождались грандиозные идеи. Он хотел убедить Юпитерианский Совет финансировать его экспедицию на Троянские планеты — астероиды, на которые претендовали юпитерианцы, хотя они не были исследованы и были обозначены на картах как сити.

Как вероятное сити.

Дрейк не любит слово «вероятно». Он из тех, кто хочет познавать неведомое и раздвигать границы неизвестного. Предыдущие экспедиции старались избегать мест, где предполагалось наличие сити, но Дрейк планировал захватить с собой тестирующую пушку, а он умел ею пользоваться.

— Но его корабль «Ультима Туле» не попал в Ленинск, — спокойно возразила Джей. — Ему пришлось вернуться из-за заговора в Кремле, а корабль был брошен в дрейфующей породе и погиб.

— Ты забегаешь вперед, — заметил Ник. — Дрейк не попал в Ленинск, но он не сдался. Прошли годы, и космическая экспедиция адмирала Юлиуса Августа Голдмарк-Грангера добралась до основных Троянских планет, и именно Дрейк и Мак-Джи водрузили на Ахиллесе флаг Мандата прежде, чем адмирал поверил, что это была земная территория.

Джей резко вскинула голову при упоминании адмирала.

— Адмирал Голдмарк-Грангер был моим двоюродным дедушкой, — с теплотой в голосе сказала она. — Я любила играть с ним в шахматы, когда-то. Он был пассажиром в том последнем рейсе «Ультима Тула», но он никогда не говорил о Дрейке.

— Ну еще бы! — усмехнулся Дженкинс. — Дрейк простой рабочий, а он адмирал Земли.

— Он уже умер, — в глазах ее блеснула злость. — Отнесись с уважением к его имени. Он принадлежал к известной фамилии.

— И ты тоже, — он одобрительно кивнул, увидев, как щеки ее зарумянились от смущения. — Но не Джим Дрейк. Его выгнали из каюты, за которую он заплатил на «Ультима Туле», потому, что Голдмарк-Грангер хотел превратить космос в свой кабинет. Это мне рассказывала Анна. Дрейку пришлось спать в гамаке в товарном трюме.

— Моему двоюродному дедушке, может быть, нужен был космос, — настаивала Джей. — Он выполнял важное задание для Земли, и наверное, нуждался в кабинете для работы, даже на корабле.

— Полагаю, его можно простить, — согласился Ник не без иронии в тоне

— хотя бы потому что его важная миссия была абсолютно безнадежной. Разве не очевидно было с самого начала, что бороться с диктатором из Кремля бесполезно?

— Ты искажаешь историю, — резко бросила она. — Диктатор притворялся дружелюбным и замышлял разгромить компанию в глубокой тайне. Он строил секретный флот, подстрекал инакомыслящих на Марсе и Венере, даже пытался настроить народ планетоидов против нас.

— Все зависит от точки зрения. — Ника забавлял ее гнев. — Безусловно, твой двоюродный дедушка был очень занят, расшифровывая в каюте Дрейка сводки плохих новостей из Ленинска для Солнечного города, пока Кремль наконец, не раскрыл карты, и знаменитый адмирал не сбежал.

— А что он мог поделать? — настаивала Джей. — Корабль не был вооружен, а «Голос Юпитера» открыто призывал марсиан, венерианцев и даже обитателей астероидов оккупировать повсюду владения корпорации. — Она гордо вскинула голову. — Думаю, ему хватило смелости вернуться вместо того, чтобы сдаться. Он знал, что горючее на исходе.

— Да, но он проявил крайнюю недальновидность. По словам Дрейка, адмирал не ожидал космической атаки Совета. Он хотел дозаправиться где-то на астероидах, пока земные флотилии выходили с лунных баз, чтобы обеспечить очередную смену диктаторов.