— Но тогда еще не началась война, — тень страха легла на ее прекрасное лицо. — Тогда я еще не видела, как танки смяли баррикады астеритов, как автоматные очереди косили безоружных мужчин и женщин, бегущих в укрытие.

Ее голос упал.

— Я думала о том, что ты сказал мне, Ник. В то утро в офисе дяди я нашла его книгу и прочитала раздел о свободе энергии. Я изменила свое мнение и сказала мистеру Бранду, что мы должны помочь в установке передатчика.

— И что он ответил?

— Просто рассмеялся, — она озадаченно поморщилась. — Я совсем не понимаю твоего дядю, Ник. Он говорит, что когда-то был таким же глупым идеалистом, как ты сейчас. И еще он сказал, что передатчик никак не остановит войну. Что тебе безопасней будет в тюрьме. Это возмутило меня, и я ушла; теперь я здесь.

— Это правда? — Дженкинс с надеждой изучал ее лицо. — Ты действительно хотела помочь мне?

— Разве я не доказала это?

Он отрицательно покачал головой. Ее тихий голос звучал убедительно, глаза смотрели открыто. Он очень хотел верить ей, но сомнения не отпускали его.

— В любом случае, ты должен идти со мной, — ее милая улыбка бросала вызов его недоверию. — Если ты не хочешь пули в затылок!

— Веди! — Дженкинс пожал плечами. — Мне нечего терять.

— Даже жизни, — добавил он про себя.

Глядя на легкие морщинки на ее носике, когда она посмотрела на часы, он ощутил светлую и теплую грусть. Если бы он не умирал…

— Пора, — она заглянула за угол и махнула ему. — На дороге должна стоять машина.

Дверь охранял смуглый землянин в форме гвардейца глубокого космоса. С бесстрастным лицом он кинул им и быстро шепнул:

— Пошевеливайтесь и быстро!»

Выйдя на улицу, Дженкинс представил себе окна, ощетинившиеся дулами автоматов за его спиной. Он старался не выдать своего страха.

— Не расслабляйся, — девушка схватила его за руку и потащила через безлюдный тротуар к маленькой электрической машине. Она не заметила серый танк, остановившийся на перекрестке.

— Залезай, — прошептала она. — Садись за руль. У меня есть пропуска.

Дженкинс поспешно завел машину. Девушка сунула ему в руку две визитки с именами: «Н.Дженкинс, судебный клерк» и «Джей Хардин, машинистка суда». Охранник возле танка посмотрел на визитки и рявкнул:

— Проезжайте, мистер, освободите улицу!

Дженкинс поехал.

— Ну, что теперь? — спросил он девушку.

— Теперь все зависит от нас, — ответила она. — Я освободила тебя из тюрьмы. Каковы твои планы, мистер Дженкинс? — Ее холодные голубые глаза смотрели с вызовом.

— Планы? — Ник грустно засмеялся. Какие могут быть планы у умирающего, если он должен бороться с секретными агентами и космическим флотом неизвестной планеты, если у него такой сомнительный союзник, как эта непонятная девушка, и если его цель — практичные люди называют донкихотством.

Дженкинс перестал смеяться и расправил плечи.

— Я оставил свой корабль на аварийном поле, — спокойно сказал он. — И на Торе есть огромный запас кондюллоя. Может, ты поможешь мне достать его?

Ее глаза расширились.

— Пиратство? — прошептала Джей.

— Выходи, если хочешь, — он притормозил машину. — Но металл был куплен для завода на Фридонии, я охочусь именно за ним.

Ее глаза стали серьезными.

— Поехали, мистер Дженкинс, — твердо сказала она. — Мы должны остановить войну.

Мертвый свет Луны на заостренных вершинах, полуночные тени, жестокое лицо Палласа, — казалось, все наблюдало за ними, пока Дженкинс вел машину по изгибам дороги прочь от опасного места. Вся планета, как будто, покачнулась, когда они покинули этот оплот власти, который вот-вот должен был взорваться, и вся дикая природа, похоже, восстала против них. Узкая дорога была безлюдной, но у въезда на аварийную полосу их остановил охранник в форме. Дженкинс предъявил серые пропуска.

— Специальное разрешение? — охранник оказался землянином и быстрого взгляда на их визитки ему было достаточно, чтобы сменить мрачную враждебность на раздраженное нетерпение.

— Сейчас не до пикников, но, наверное, вы знаете, что делаете.

Он все-таки более внимательно изучил пропуска и посмотрел на Джей.

— Что-то не в порядке? — с волнением спросила она.

— Проезжайте.

Он кивнул с невольным уважением к их удостоверениям личности.

— Дело ваше.

Он показал на черное небо, где маленькое Солнце безжалостно горело на бледно-золотом фоне. — Только помните, что идет война, — добавил он. — Там вам не поможет ничья подпись.

Они притормозили машину возле отсека, где Дженкинс оставил зараженный буксир. Некоторое время Ник сидел в машине, недоверчиво рассматривая красивое лицо Джей Хардин.

— Я хочу показать тебе кое-что.

На извилистой аллее, ведущей к радиационному отсеку, он остановил ее и кивком показал на табличку, прикрепленную к ржавому корпусу «Прощай, Джей».

СУДНО ЗАРАЖЕНО!

ОСТОРОЖНО, РАДИАЦИЯ!

НЕ ПОДХОДИТЬ!

— Видишь? — он всматривался в ее напряженное лицо.

Чтобы ни было у нее на уме, она должна выдать себя. Какие бы у нее ни были цели, умереть она не хотела. Даже если счетчик Гейгера не показывал смертельную дозу остаточной радиации, она не хотела, чтобы ее красивые волосы выпали, а на светлой коже появились уродливые пятна. Наверное, она хочет иметь детей и не желает, чтобы они родились калеками.

— Я вижу.

Она даже не посмотрела на маленький счетчик на запястье, который время от времени мигал желтым глазом, давая знать, что рядом находится металл, пораженный изотопом.

— Я вижу, Ник, — прошептала она. — Но мы обязательно запустим передатчик Бранда.

Ее губы побледнели и задрожали, глаза наполнились страхом. — Джей понимала, что это значит. Но она взяла его за руку и решительно повела к трапу. Если она действительно вела двойную игру, то это, видимо, было важнее жизни.

Через двадцать минут старый буксир доставил их к роскошным лужайкам и сияющим крышам Терран-Тора. Сидя у перископа в рубке, Дженкинс видел блеск серебряного шпиля за особняком. У него перехватило дыхание.

— Что случилось, Ник?

— Я не вижу «Адониса».

— Итак, мой дядюшка уже здесь — охраняет украденный кондюллой.

Она кивнула.

— Его астериты преданы ему, Ник, — предупредила она. — Дон Мартин — любимый патрон маленького Нуэво Джалиско, и все эти люди умрут за него. — В ее голосе послышалась тревожные нотки. — Как же ты намереваешься заполучить эти сокровища?

— Не знаю, — Дженкинс опять склонился над перископом. — Просто интересно, — добавил он, — как бы это сделал мой дядя.

Он посадил неуклюжий с виду маленький корабль на узкую посадочную полосу на вершине Тора, открыл люк и спустил ржавый трап. Он шел очень осторожно, держа в одной руке маленький цилиндр из белого алюминия.

Перед ним простирался Тор — мирная гавань роскоши далекая от бурь. На нежно-зеленых лужайках низко нависшее солнце чертило круги радуги в брызгах бесценной воды. Пурпурные стены ярко сверкали, и золотые крыши казались сказочными на фоне фиолетовой космической темноты.

Эта искусственная гора была неприступной крепостью. Стоя у буксира, крепко сжимая цилиндр, он увидел клумбу роз, в которой была замаскирована орудийная башня. Он видел автоматическое ружье в руках часового, вышагивавшего перед стройным «Адонисом». Из-под позолоченных карнизов выглядывали черные дула пушек.

— Ники, — Бранд с радостной улыбкой вышел ему навстречу из особняка.

— Итак, Адам Гаст все-таки освободил тебя…

— Нет, — Дженкинс плотно прижался к израненному метеоритами корпусу судна, не выпуская из рук цилиндра.

— В любом случае, приятно видеть тебя живым и здоровым, Ники, — Бранд улыбнулся и вытер большим малиновым платком свое цветущее лицо. — Противный был день. Акции корпорации упали на восемьдесят шесть пунктов, хотя мы сделали все возможное, и эта толпа астеритов перебила все окна в нашем здании.