Странно, что я не заметила этого раньше, а вот сейчас зависаю прямо при входе, пялясь на своё отражение в разбитом стекле. Что там говорят приметы, семь лет несчастий? Спасибо, Феюшка, придурок ты неадекватный!

Музыка орёт вовсю, но кого это должно волновать, в обеденное время выходного, правда? Вот и Люцик, меланхолично дрыхнущий на полу (но очень чутко улавливающий момент, когда я ухожу в следующую комнату и перемещающийся следом), тоже согласен.

Правда домашние дела настолько затягивают, что отвлекаюсь я, только получив сообщение от Ильи, что он выезжает. То есть как выезжает?!

Времени почти нет, хватает разве что на быстрый душ, заново собранные в хвост волосы и бесцветный блеск для губ. Лиза говорила, не стоит никого изображать? В чём-то она определённо права, так что придётся Илье вести в кино не изящную леди, а обычную студентку в джемпере, джинсах и кедах. Вот забавно мы будем смотреть, если он явиться в пиджаке и брюках…

Видимо везение хоть изредка, да заглядывает в мою жизнь, так как мой кавалер сегодня тоже облачён вовсе не в костюм, а джинсы (те самые, что нас познакомили) и тонкий серый свитер, прекрасно подходящий к цвету глаз. И даже белая роза в руках не выбивается из общей цветовой гаммы.

— Прости, у меня сегодня «мир-труд-май» с акцентом на среднем слове, — вместо приветствия, ведь здоровались мы по телефону, выпаливаю я.

— Хозяюшка, — беззлобно подкалывает он, наклоняясь, чтобы поцеловать.

Этот поцелуй на первый совсем непохож — слишком короткий, почти осторожный. Но оно и правильно, сейчас день, вокруг полно людей, лучше перенести что-то большее на попозже, в тёмные стены кинозала.

— На сеанс не опоздаем?

— Даже успеем заскочить за попкорном и колой, — кивая на синее здание слева, откликается Илья. — Я решил, какой смысл ехать далеко, если у тебя кинотеатр под боком?

Логично, конечно, вынуждена признать я. Не встретить бы только случайно кого-то знакомого. Одного вполне определённого знакомого, если сказать точнее. Но киваю с улыбкой, позволяя переплести наши пальцы и потянуть меня в сторону пешеходного перехода.

Ну и естественно, чего больше всего боишься, то и происходит. Безрезультатно простояв у лифта несколько минут, мы решаем подняться на пятый этаж на эскалаторе. И вот на третьем, можно сказать почти на финишной прямой, выцепляю глазами Лёню и Фея, едущих в противоположном направлении. Мне с трудом удаётся подавить трусливое желание зажмуриться или вовсе уткнуться лицом в плечо Ильи, стоящего на ступень ниже и обнимающего меня одной рукой за талию. Да и то, лишь потому, что Фей замечает нас раньше и под его взглядом творить подобное будет верхом идиотизма.

За несколько секунд, в течение которых волшебные ступеньки сокращают расстояние до минимума, а затем увозят их вниз, а нас наверх, я успеваю взять себя в руки и даже махнуть в ответ достаточно приветливо заулыбавшемуся Леониду. И проигнорировать тёмный, сумрачный взгляд Фея с поистине слоновьим спокойствием.

— Твои знакомые? — в голосе мужчины одно только любопытство, никакой ревности или недовольства.

— Парень лучшей подруги с другом, — в тон отзываюсь я.

И моя личная проблема. Но Илье об этом знать необязательно.

Фильмом, несмотря на звёздный состав, я остаюсь разочарована, впрочем, как и ожидала. Зато всё остальное на уровне и вполне компенсирует недовольство. Небольшой зал, диванчик на двоих в последнем ряду (кожаный, отчего я делаю несколько попыток соскользнуть с него, пока Илья не притягивает поближе к себе и не удерживает объятиями на месте), полумрак, разрезаемый чёрно-белой картинкой на экране, приятный мужчина рядом…

Мужчина, кстати, ведёт себя как надо, не делая поспешных попыток перевести отношения в горизонталь прямо здесь и сейчас (да, попадались и такие, отправляемые в отставку после первого же свидания), но и не тормозящий излишне. От его свитера приятно пахнет туалетной водой, а от губ — карамелью, хоть я понимаю, конечно, что это всё попкорн.

В любом случае, из кинотеатра я выхожу с припухшими от поцелуев губами и совершенно сумасшедшими глазами. Да и волосы приходится причёсывать заново перед зеркалом в чистом, но очень уж многолюдном туалете.

С Ильёй комфортно настолько, насколько вообще может быть комфортно со взрослым уже, серьёзным мужчиной, на которого можно положиться в любой ситуации. Который поможет, поддержит, приедет и заберёт, не делая из этого события, а из себя — великого героя. Такой не станет устраивать дурацких розыгрышей и проверок, вроде попыток познакомиться с чужого номера, или использовать затасканные методы пикаперов, дабы записать очередное имя в тетрадку побед.

С таким правда, хоть завтра в ЗАГС, но… не мне.

Это всё Лизка виновата, точно говорю! Из-за её слов я сейчас так остро чувствую, насколько мы разные, по этим чёртовым характерам, темпераментам и приоритетам.

А ещё предпочтениям, потому как мужчина фильмом, точнее той частью, что удалось посмотреть, остался более чем доволен. И пытается вывести меня на обсуждение, но кроме того, что режиссёр, несомненно, человек весьма неординарный (ну а кто мог ещё снять подобный бред?), сказать нечего. Как и о самом любимом жанре Ильи — нуаре. Девяносто процентов этих фильмов сняты в то время, когда не родились даже мои родители, как это вообще может быть интересным?

Случайно забежавшая в голову мысль, что с большим удовольствием я бы посмотрела третью часть «Форсажа», валяясь на диване нашей с Феем квартиры, пусть даже в его компании, отвергается, как еретическая.

Проводить до дома я вновь не разрешаю, сейчас уже вполне обоснованно беспокоясь, что Котов может устроить какую-нибудь подлянку. Так что Илья, вручив едва не забытую розочку, многообещающе целует меня на прощание и грозится не уезжать до тех пор, пока я не сообщу, что добралась. И что он, интересно, собирается делать, если не позвоню? Бегать по всем дворам и искать?

Но да, мы же играем в пай-девочку, значит вести себя нужно соответственно. И застегнув до конца куртку, чтобы хоть так спастись от чересчур прохладного воздуха, ухожу в ночь.

Фей спит или же создаёт видимость этого, но в квартире тихо и погашен весь свет, так что выключатель в коридоре приходится искать на ощупь. Других повреждений имущества, кроме уже виденных, на зеркале, не обнаруживает, что несколько успокаивает. Нет, ну он правда кулаком туда бил, что ли? А что не головой сразу?

Со злостью отодвинув дверь, ударившуюся о правую стенку шкафа, я замираю напряжённо. Не хватало ещё раскокать всё до конца и провести незабываемую ночь за сбором осколков. Странно, что Котов не выглянул на шум…

Эй, а с чего я вообще взяла, что он дома? Да, время двенадцать, но он давно совершеннолетний и комендантскому часу не подчиняется. Вполне может сейчас заниматься гимнастикой с какой-нибудь симпатичной и покладистой блондинкой…

Мысль отзывается солёным ощущением на языке и я удивлённо отмечаю, что успела прокусить губу, представив своего… соседа… в объятиях какой-то курицы. Или её — в его объятиях? Ар-р-р!

Разуваясь и убеждая себя, что фантазии есть зло, направляюсь на кухню, чтобы поставить уже слегка вялую розу в воду. Сомневаюсь в наличии в доме ваз, поэтому приходится воспользоваться высоким бокалом и пристроить конструкцию на кухонном гарнитуре, оперев цветок на стену. А вот чтобы сразу, как припёрся, так и увидел, а то шляется где-то, понимаешь ли…

Лишь по дороге в спальню мне приходит в голову идея заглянуть в комнату Фея, чтобы убедится в своих опасениях. То есть, предположениях, я хотела сказать. И открыв со всей возможной осторожностью дверь, обзываю себя дурой. Потому что вредный кошак дрыхнет без задних ног, раскинувшись едва ли не по всей площади огромной кровати.

Утро встречает саднящим горлом, ощущением песка в глазах и заложенным носом. Непонятно, где я вчера умудрилась подцепить инфекцию, да и вчера ли, но результат налицо. Точнее на лице, жалобно шмыгающем в отражении зеркала. Сразу становится ясно, что планы на вечер можно отменять, ибо показываться в таком виде перед Ильёй я точно не собираюсь. Нет, замазать внешние проявления простуды косметикой труда не составит, а вот самочувствие тональником не улучшишь.