Основная масса первоклашек уже сидит по классам, но парочка с бантами о которых я мечтала вчера и букетами, так и норовящими перевесить владельцев, по дороге встречается. И я чувствую, как улучшается настроение, а губы сами разъезжаются в улыбке.

— Эй, детка, подвести?

Вот чёрт его принёс, не сам пришёл. Я перевожу взгляд на медленно едущую параллельно тротуару машину. Правое переднее окно открыто и убедиться, что это не слуховые галлюцинации, не представляет сложности.

— Проблемы с памятью? Люцик тебе детка, не я.

На самом деле, ненавижу это слово, отдаёт пошлятиной и девочками по вызову. И если кого-то устраивает, то меня — точно нет.

— Да брось, Ариэль, нам всё равно по пути.

Несомненно. Как и тот факт, что если я приеду на старой машине Котова, есть шанс отмахаться от слухов (могла же я её купить, например), а вот если вместе с ним на новой… Нет, спасибо, на такое я не подписывалась.

К счастью, он не собирается сильно настаивать. И бросив что-то, подозрительно похожее на «баба с возу», прибавляет газу. Красная Ауди шустро скрывается за поворотом, оставляя меня в покое.

Поезжайте сударь, поезжайте. Вам ещё место для парковки искать, желательно подальше от знака «работает эвакуатор».

Когда я подхожу к корпусу, пожарной машины Котова на горизонте нет, что даёт все основания немного позлорадничать. Да-да, так тебе и надо, мажор! Шёл бы пешком, сейчас не колесил в поисках свободного пятачка.

Нет, если быть совсем уж честной (перед самой собой-то, почему нет?), на мажора Фей не тянет. По крайней мере в том смысле, который обычно вкладывается в это слово. Не пропадает ночами напролёт в клубах, не носит брендовых вещей, оплаченных из родительского кошелька, да и квартира ему досталась от дедушки. А ещё Котов сам поступил на бюджет по результатам ЕГЭ, что для меня, которой не хватило буквально нескольких баллов, давно является предметом зависти. Как и тот факт, что уверенно идя на красный диплом, он умудряется подрабатывать написанием докладов, курсовых и дипломов по всем трём специальностям. А если учесть, сколько эти услуги стоят… Средняя зарплата офисного работника, за месяц наверняка набегает.

Хотя вот новое авто в рамки-то не вписывается.

В курилке, а точнее внутреннем дворе, часть которого отделена резной беседкой под эти нужды, настоящее вавилонское столпотворение. Так что найти кого-то с моим ростом представляется задачей весьма сложной. Но едва успеваю запустить руку в сумку в поисках телефона, как Лизавета сама замечает меня и летит на крыльях любви. Точнее — на каблуках не менее двенадцати сантиментов. Кто ей вообще такие продал, а? Мы же опять на Гэндальфа и Фродо похожи, несмотря на то, что я сегодня тоже не в кедах.

— Вечно тебя ждать приходится! — вместо приветствия выпаливает подруга и продолжает, не давая и рта открыть. — Ты видела Маркова? Явился за ручку с Фирсовой, козёл!

— Бэт, мне давно это не интересно, пусть хоть с Ленцовым за ручку гуляет, — закатываю я глаза, всё же непроизвольно оглядываясь по сторонам, в поисках мерзкого бывшего. — Твой-то где ходит?

— Лёня? У них первая в половине двенадцатого, что ему так рано тут делать?

Например, то же, что собрался делать Котов, припёршийся на два часа раньше. Знать бы только, что именно.

— Доброе утро, ангелы!

К счастью, знакомый голос звучит раньше, чем я успеваю отреагировать на улёгшуюся на плечи руку прицельным ударом по рёбрам. И произношу, одновременно с Лизкой:

— Доброе утро, Чарли!

Улыбающийся во все двадцать восемь приятель получает по поцелую в обе щеки, а затем и влажную салфетку, дабы стереть отпечатки насыщенно-красной и бледно-розовой помад.

— Где нашу третью потерял? — я оглядываюсь по сторонам в поисках его девушки, но… помним про рост, это дело практически бессмысленное.

— Дашка опять провозилась до последнего и теперь «жуть как опаздывает». К паре обещала прискакать, — Никита баскетбольным ударом забрасывает салфетку в урну по соседству и вновь обнимает нас за плечи. — Ну что, как лето?

— Лучше всех, — Лиза, совершенно не стесняясь, укладывает голову ему на плечо. Потому что к Нику ревновать не станет даже самый отеллистый Отелло — для него других девушек, кроме собственной, попросту не существует. — Цвету и пахну. Лучше у неё спроси, — острый ноготок указывает в мою сторону.

— Та-ак, и чего я не знаю? Что натворила?

Переписывались мы в основном с Дашкой, но уж об аварии она ему наверняка рассказала. А вот о произошедших в последние два дня рокировках я поведать пока не успела, теперь и расплачиваюсь. Хотя эту тему, если честно, вообще предпочла пусть не замолчать, так обсудить в более приватной обстановке. О чём и сообщаю играющему бровями парню, состроив Лизке злобную рожицу, когда та суфлёрским шёпотом раскрывает секрет Полишинеля.

— Да ладно? — теперь брови Громова, который в курсе моих взаимоотношений с Тимофеем, приподнимаются совсем не наигранно. — И как первая ночь в обители зла? Надеюсь, ты положила под подушку дробовик? Или хотя бы электрошокер.

— Не подготовилась, — тоскливо вздыхаю я. — Ты когда-нибудь просыпался от того, что тебе в лицо тычется котячья морда и говорит «Мяу»?

Друг ехидно ржёт, видимо представив эту картину. А потом успокаивает:

— Когда Дашка осталась у меня ночевать первый раз, проснулся от того, что она трясла меня и требовала прекратить храпеть. Это считается?

Не к месту возникшую мысль о том, храпит ли Фей, я заталкиваю куда подальше. Мне-то какое дело, верно?

Моё нежелание напрочь игнорируется, так что приходится всё же делиться подробностями, включая принятую за цианид овсянку (и подружкин настойчивый вопрос, точно ли я никого не отравила), но исключая историю с галстуком. Потому как это такой повод постебаться и напредполагать всякого разного, что эти двое просто не удержатся.

И лишь чьё-то громогласное «эй, народ, звонок скоро!» заставляет нас разбежаться по аудиториям, с клятвенным обязательством встретиться на следующей паре, которую Ник обещает прогулять, раз уж у нас окно.

Первая пара в новом семестре — почти всегда желание поболтать с тем, кого давно не видел и ноль внимания на преподавателя. Впрочем, не скажу, что остальные от неё так уж отличаются. Вот только нынешний препод такой возможности давать не собирается и при любом шуме начинает буравить аудиторию взглядом, прерывая монотонный ход лекции.

У нас с Лизкой копии конспектов, пожертвованные Дарьей, давно лежат дома, так что утруждать себя и записывать их ещё раз, мы не собираемся. И, вытащив из блочной тетради несколько листов, ведём оживлённую переписку. Точнее, оживлённая она со стороны подруги, я же едва успеваю ответить на один из десяти заданных ею вопросов, прежде чем обрушится новая лавина или же отреагировать чем-то вроде «да ладно?» на какое-то животрепещущее сообщение.

Когда же запал иссякает, я подтягиваю к себе оставшиеся листы и перехожу к делу менее интересному, но более нужному. Правда, перед этим стоило бы…

«Есть телефон Котова?»

Я подталкиваю бумажку к Лизавете и ещё ручкой её в бок тыкаю, для ускорения. А затем наблюдаю причудливо округлившиеся голубые глазки.

«Тебе зачем?!»

«Закидаю его анонимными любовными сообщениями)»

Ехидство проявляется даже на бумаге, и подруга кривится, но послушно достаёт смартфон и, открыв на экране нужную информацию, двигает его ко мне.

Одиннадцать цифр под словом «Фей» (ага, не иначе как после вчерашнего переименовала) перекочёвывают в мой телефон. И вернув белый айфон владелице, я захожу в сообщения.

Я сомневаюсь, что у кошака тоже есть мой номер, но представляться не собираюсь. И набрав «На что у тебя аллергия?», нажимаю кнопку «отправить».

> «Статья 105 УК РФ»

Придурок. Вот правда придурок, было бы за кого потом сидеть, от шести до пятнадцати.