Но самым неожиданным здесь был не Грег. Это была Тильда Бреннан, которая держала Грега перед собой, как щит, приставив пистолет к его лбу.

Она держала Грега, обхватив рукой за горло, и сжимала в руке что-то вроде дневника.

— Ты не мог бы свалить на хрен отсюда и оставить нас в покое, а, Джек? — выплюнула она. — Это ты во всём виноват.

Джек пожал плечами и бросил взгляд на инопланетянина «Нила».

— И что вы узнали из этого?

Тильда фыркнула.

— К какой бы расе ни принадлежал этот кусок дерьма, их было легко остановить.

— Значит, именно этого хотел Торчвуд-1?

— Я больше не работаю на Торчвуд, — тихо сказала она.

— Я уже вроде как догадался, — ответил Джек, продолжая целиться в неё из «Уэбли», но следя за её нервным пальцем, лежащим на спусковом крючке.

Он знал, что, если он выстрелит, подняв грохот, у неё ещё будет доля секунды на то, чтобы тоже выстрелить, разбросав мозг Грега по комнате — то же самое его пуля сделала бы с ней.

Он не собирался так рисковать — он не до такой степени был обязан Торчвуду.

Но он был обязан Грегу.

— Так на кого же?

Она собиралась что-то ответить, но у неё перехватило дыхание — и её глаза вдруг вспыхнули ярким белым светом, буквально загорелись.

Он почти мог слышать рёв.

Это был… как будто вздох. Довольный вздох, вздох облегчения.

Но её пистолет по-прежнему был прижат к виску Грега.

Чёрт.

— Когда-нибудь, Джек, — сказала она, но голос принадлежал не ей, он был… искажённым, глухим. — Когда-нибудь ты всё это поймёшь. Я вестник, Джек. Всего лишь вестник.

И огонь в её глазах погас так же внезапно, как появился — и концентрация Тильды на мгновение поколебалась.

Когда её рука ослабила хватку, она чётко осознала свою ошибку.

Её палец начал давить на спусковой крючок, и у Джека больше не оставалось выбора.

«Уэбли» дважды выстрелил, и голова Тильды взорвалась.

Её мёртвый палец продолжал по инерции давить на спусковой крючок, и её пистолет выстрелил — бессмысленно, в стену, потому что Грег упал на пол вместе с телом Тильды.

За секунду Джек оказался рядом с ним, и молодой человек освободился из рук женщины и упал на распростёртые руки Джека, всё его тело сотрясалось от всхлипываний.

Джек крепко держал его, легонько покачивая взад-вперёд; оба они были в шоке. Он не был уверен, сколько времени это длилось, но они отстранились друг от друга, только когда из-за угла показалась огненно-рыжая голова Ллинос, державшей наготове пистолет.

Она посмотрела на Джека и Грега, а потом заметила тело Тильды Бреннан.

— Проверь, как там Ридиан, — скомандовал Джек, и Ллинос убежала искать своего товарища.

— Вот поэтому, — тихо прошептал Джек на ухо Грегу, пытаясь поднять ему настроение, — я никогда не буду работать в Торчвуде на постоянной основе.

Грег лишь посмотрел в глаза Джеку и крепко поцеловал его, они искали языками рты друг друга, чувствуя страсть, облегчение и дикую благодарность.

Спустя несколько мгновений они отстранились друг от друга, и Джек осмотрел руку Грега.

— Она меня обманула, — тихо сказал Грег. — Я нашёл пришельца в таком виде, возмутился, и она сказала, что, должно быть, кто-то пробрался в Хаб. Когда я пошёл за оружием, она на меня напала. Я не ожидал этого, и она сломала мне руку прежде, чем я смог отреагировать. Прости меня.

Джек покачал головой.

— Какое, к чёрту, «прости»! Тебе не за что извиняться — но ты должен сообщить лондонскому Торчвуду о том, что что-то захватило её, овладело ею.

— Пришелец? — спросил Грег, указывая здоровой рукой на изуродованного «Нила».

Джек думал об этом, но что-то в этом объяснении беспокоило его, оно не казалось ему похожим на правду.

Грег потянулся за дневником, который уронила Тильда, и потянул его к себе, в то время как Джек помогал ему опереться на дверь ближайшей клетки.

Вошли Ллинос и Ридиан, оба настороже, готовые ко всему, несмотря на то, что совсем недавно были без сознания.

Это была хорошая команда, подумал Джек. Они заслуживали лучшего, чем предательство Тильды Бреннан, была она одержима или нет.

Он всегда в ней сомневался.

Ридиан взял одеяло из одной камеры и завернул в него тело Тильды, пока Ллинос и Грег листали дневник.

— Ридиан, принеси обезболивающие для руки Грега, и поскорее.

— Слушаюсь, сэр, — ответил молодой офицер и направился к выходу.

Грег хмурился, но не от боли или шока.

— Что случилось? — спросил Джек.

Грег приподнял дневник. Его разворот был чист.

— Здесь всё так, — сказала Ллинос. — Это чистая книга. — Она встала и посмотрела на Джека. — О чём ты думаешь?

— Эй, не спрашивай меня, — сказал он.

И они оба обернулись, потому что Грег выругался.

Белый свет, приблизительно повторяющий силуэт Грега, окружал его.

Джек бросился вперёд, но неожиданно ему показалось, что его внутренности горят — это было то, что он всегда ощущал в Третарри.

Через секунду он упал на пол, слыша свой собственный голос, кричащий от ярости, а Грег исчез с единственным последним криком боли, и яркий свет мигнул и погас.

— Грег! — бессмысленно выкрикнула Ллинос.

Джек пристально смотрел в одну точку, но не туда, где был Грег, а на дневник.

На ранее чистых страницах было написано огненно-оранжевыми буквами:

МЕСТЬ, ДЖЕК. МЕСТЬ ЗА БУДУЩЕЕ.

А потом дневник вспыхнул и превратился бы в пепел за несколько секунд, если бы Ллинос не прыгнула на него и не погасила огонь.

— Ты… ты видел это? — спросила Ллинос, наклонившись, чтобы поднять обугленную книгу.

Джек молча кивнул. Грега забрали. В качестве мести. За то, чего Джек не сделал. Пока.

— Как насчёт этого, Сьюзи?

Сьюзен Шарма взяла листовку из ящика для исходящим писем Джен Арвин и посмотрела на неё.

— Нет, я так не думаю, это всего лишь один клоун, который проводит вечеринки для детей. — Она взглянула на девушек в офисе. Это было большое помещение открытой планировки; изначально там было много стен, но несколько лет назад их снесли, чтобы создать «рабочую обстановку». Здесь, в ратуше, их было человек двенадцать, занимавшихся тем, чтобы делать мэра и его сотрудников счастливыми.

Но не в финансовом плане. О нет, финансовый отдел находился на другом этаже. У них были ковры. И стены. И своя собственная кухня.

Здесь, в администрации, все ненавидели финансовый отдел.

— Нам нужно забронировать большую группу, верно? — сказала Сьюзи, припоминая данное им задание. — Если мы закажем много отдельных артистов и маленькие группы, это будет очень дорого, и в мэрии у всех случатся сердечные приступы, если мы потратим слишком много. Этого будет достаточно, чтобы заполнить все улицы. — Она улыбнулась Джен. — Извини, дорогая, продолжай искать.

Джен указала на памятку, прикреплённую кнопками к стене.

— У нас ведь не так много времени, да? Я имею в виду, начальство хочет, чтобы всё было готово к сегодняшнему вечеру.

Сьюзи вздохнула.

— Я знаю. Неужели так трудно найти людей? Не могу в это поверить.

— Что именно тебе нужно? — спросил Том, парень, занимавшийся кулерами с питьевой водой, вошедший в офис с двумя пустыми контейнерами. — И могу я сказать, вы даже половину всех материалов не пересмотрели.

Джен улыбнулась Тому — Сьюзи думала, что он ей нравится. Оу.

— Ты когда-нибудь видел того парня, Деррена Брауна[6]? Или Дэвида Блейна[7], в его лучшие времена? Все эти трюки с отвлечением внимания, карточные фокусы, игра слов? Что-нибудь в этом роде. Но нам нужно примерно двадцать таких. И ещё несколько клоунов, и тех жутких живых скульптур…

— Жутких кого?

— О, ты знаешь, — продолжала Сьюзи. — Те чудики, которые мажутся серебряной краской и изображают из себя ангелов или Чарли Чаплина. А потом они неожиданно двигаются, и шестьдесят детей одновременно писаются.