Внезапно рядом с крылом его истребителя промелькнули алые лазерные вспышки, а вслед за ними воздух сотряс белый разряд искусственной молнии. Да, похоже, Ягуары засекли его и начали мстить. Ракета дальнего действия разорвалась прямо в плоском брюхе «Шилона», сжигая пустое ракетохранилище и пробив гигантскую дыру в толстой броне истребителя. Истребитель дернулся, штурвал управления чуть не вырвался из рук Харпула, старавшегося сохранить неповрежденной так необходимую теперь систему лазерной защиты.

— Дайте мне всего секунду, — прошипел Харпул, стуча зубами и пытаясь побороть приступ желания немедленно, любым маневром вывести самолет из-под вражеского огня.

Огненное зарево вдруг поднялось над реденьким невзрачным леском под крыльями истребителя — так вот где скрывались решившиеся на столь неожиданное нападение Ягуары! «Шилон» сильно качнуло, истребитель пошел вверх, и тут что-то массивное ударило в нос самолета. На экране поиска цели квадратик давно погас, но, может быть, потому, что большая часть ракет была расстреляна или потому, что система наведения все еще оставалась в норме, это не сильно заботило Харпула. Больше всего его радовало то, что корабль с помощью универсальной системы «Артемис-4», благослови ее Керенский, шел по заданному курсу и был способен отражать атаки врага.

Дикобраз дернул джойстик на панели управления самолетом назад и вправо, включил полное ускорение и вдавил правую педаль рулевого управления. Истребитель немедленно среагировал, войдя в восходящее вращение, а затем описал изящную мертвую петлю. В глазах помутилось — перегрузки были так высоки, что он испугался. Потеря сознания в такой момент — верная смерть. Костюм пилота, предохраняющий от перепадов давления и закрывающий все тело, зашипел и немедленно начал надуваться, потому что воздух наполнил микропоры скафандра, заставляя кровь нормально циркулировать в теле.

Когда светло-серое начищенное брюхо истребителя оказалось над пилотской кабиной, самолет повис под углом в восемьдесят, а затем и девяносто градусов к земле. Через стекло кабины Харпул увидел где-то под собой столбы черного коптящего дыма — его ракеты достойно выполнили смертельную миссию.

Орудийный огонь, который изрядно покалечил его «Шилона», внезапно прекратился. Вернее, яркие трассы снарядов и лазерных лучей все еще бороздили воздух, но уже в полукилометре от того места, где Харпул был недавно. Видимо, его маневр оказался столь резким и неожиданным, что Ягуары просто потеряли цель, хотя, быть может, ненадолго.

Пара снежно-белых, как лебеди, больших «Стуков» пошла в атаку слева от Дикобраза. Харпул наконец выровнял истребитель, лег на правое крыло и еще раз внимательно посмотрел на атакующие истребители. Когда в связке шли именно два истребителя, атака оказывалась наиболее результативной, но в то же время и самой опасной. Первая пара истребителей обычно заставала противника врасплох. Третья и все последующие пары располагали временем, чтобы засечь батареи врага и избежать попадания под их выстрелы. Но вторая двойка не имела абсолютно никаких преимуществ. Истребители еще не знали, где базируется враг, а он был готов к встрече…

Ведущий истребитель, которым управлял дежурный офицер Гарри Квинт, заслуженный ветеран эпохи Вторжения, словно голубь-мироносец, тихо, но упорно летел прямо к центру армии Клана. Военный груз Квинта представлял собой четыре «гладкие хитрюги» — стандартные бомбы универсального назначения, оставляющие гигантские дыры в любом объекте атаки. Но прежде, чем он успел сбросить разрушительный груз, блестящий кусок никеля вонзился в белоснежное брюхо «Стука». Огромный истребитель затрясся от смертельного удара. А затем на небе вспыхнула полоса разрывов, и «Стук», казалось, вот-вот вырвется из-под обстрела, если бы не одна из пылающих частиц ракеты, фейерверком расцветавших в воздухе и стремительно падающих на землю. Видимо, эта горящая частица оказалась не чем иным, как снарядом гауссовой пушки. Похоже, снаряд пробил топливный бак, а может, сдетонировали бомбы под фюзеляжем «Стука»… Сложно сказать, почему это произошло, но «Стук» немедленно вспыхнул ярким факелом и, кувыркаясь и разваливаясь на части в воздухе, начал падать. И корабль, и его пилот погибли.

Похоже было, что никто из пилотов даже не обратил внимания на ужасную гибель приятеля — истребители тут же перестроились и продолжили атаку. Но Дикобраз Харпул знал, что это не так, — потеря товарища, боевого друга переживается летчиком-истребителем не менее глубоко, чем любым другим солдатом. Просто в самый разгар сражения было не до скорби по ушедшему другу. Оставшиеся в живых пилоты отряда «Виски» должны были дождаться момента, когда они смогут по-настоящему оплакать потерю.

Лагерь Дымчатого Ягуара

Равнины Лутеры, Охотница

Кластер Керенского, Пространство Клана

29 марта 3060 г.

Тоненькие струйки едкого дыма поднимались к небу от тонн искореженной стали, превратившейся в металлолом. Совсем недавно на поле бились внушающие ужас боевые роботы, а теперь ничто в бесформенной куче металла, чернеющей в слабом предутреннем свете, рассеянном плотными серыми облаками, не могло напомнить мощные военные машины.

Линкольн Озис, Ильхан Кланов, вернулся с совещания временного штаба. Помещения эти когда-то предназначались для закрытых ныне хранилищ, и теперь Ягуары использовали их как укрытия, на всякий случай прикрывающие тылы. В нарушение всех традиций Клана Озис все еще официально являлся Ханом Ягуаров при том, что он недавно был избран Ильханом. Объединенный Совет Клана Ягуара, на котором назначался новый Хан, не успел состояться. Ну что ж, когда совет вернорожденных воинов будет созван, ему придется передать титул Сахану Брэнде Хауэлл. Но пока Ягуары все еще нуждались в Хане, и, конечно, этим Ханом оставался Линкольн Озис.

Озис невероятно устал. Почти целые сутки он провел, в деталях планируя наступление, которое поможет раз и навсегда избавиться от проклятых варваров Внутренней Сферы. Да и бог с ней, с усталостью, — она ничто перед чувством величавой гордости, согревающей его сердце воина.

В эту великую ночь он сам повел преданных ему воинов в жестокую ночную атаку на захватчиков, нанес врагу ошеломляющее, убийственное поражение, вынудил их отступить и позорно бежать с поля боя. Эти презренные трусы, жалкие вольняги, в который раз показали истинное лицо!

Рядом с ним шагала командир галактики Ханг Мета с таким же высокомерным выражением гордости на ее широком оливково-темном лице. Воины Меты хорошо показали себя в бою. Да, именно не отлично, но вполне достойно… Существенному количеству варваров вообще удалось избежать участия в битве. Озис, конечно, предпочел бы, чтобы оправдалась поговорка «Хороший враг — мертвый враг». Лежали бы все они сейчас, эти трусливые вольнорожденные, здесь славным рядком… Но раз уж так не получилось, захватчиков необходимо выследить и уничтожить. Этот план Озис решил возложить на плечи командира галактики Ханг Меты — сам он собирался взять на себя гораздо более важное и ответственное задание.

— Командир галактики, — начал Озис без всякой преамбулы по старой привычке, — я оставлю вас на час. Я возвращаюсь в Лутеру. Меня проинформировали, что наши техники, уцелевшие в сражении или позорно не участвовавшие в нем, вторично заняли наш командный центр, восстановили по крайней мере какие-то средства контроля и управления городом, привели в порядок коммуникации… Короче говоря, есть возможность взять управление в свои руки. Я буду находиться в центре управления, чтобы принять на себя командование военной кампанией. Мы должны как можно скорее освободить наш мир от варваров. Здесь же, на севере, я наделяю вас, Ханг Мета, всеми полномочиями, касающимися боевых действий против сил Внутренней Сферы. Добивайте этих ублюдков как можно скорее. Не подведите меня, Командующий!

— Ильхан, будьте уверены, я не подведу вас, — с улыбкой пообещала Мета.

— Я в землю закопаю этих несчастных стравагов. Если надо, я расправлюсь с ними сама, голыми руками. И я принесу вам на блюде их трусливые сердца.