Через два года Крафт почувствовал, что совершил ужасную ошибку. Его интерес был не практическим, а теоретическим. Он вернулся в университет изучать философию. Но та была слишком абстрактной. Ему нужно было что-то, касающееся и реального мира. Однажды вечером его пригласили помочь в подготовке схем для большого эксперимента на факультете психологии. Проработав почти ночь над сложной системой датчиков, разработанной доктором Кули, он остался, чтобы понаблюдать за экспериментом. Ему было интересно. Доктор Кули установила датчики, на которые влияла теплота животного или ритмы нервной системы. Крафт говорил с доктором Кули до глубокой ночи. Она пригласила его присоединиться к ней в качестве ассистента-исследователя. С той ночи Крафт понял, куда ведет его будущее, и его карьера начала стремительно развиваться.

– Мистер Крафт, – прервал голос его мысли. Он поднял голову и увидел лысеющего мужчину с брюшком, который улыбался и протягивал руку.

Когда Крафт сел за стол, то попытался оценить человека, сидящего перед ним. Очевидно, что тот занимает низкое положение на тотемном столбе организации. Его можно было запугать. Но без напора. Или будут проблемы. Несколько признаков намекали на склонность к беспорядку – заполненные пепельницы, пятна на ковре, разбросанные книги. Крафт решил отказаться от роли скромного студента и стать хорошо смазанной деловой машиной.

– Я с психологического факультета Университета Западного побережья, – быстро и праздно сказал Крафт. – Мы проводим исследование взаимосвязи между изменениями эмоционального характера и атмосферы. Под этим мы подразумеваем концентрацию ионов, электронные помехи, микроволновые колебания и так далее.

– Звучит скорее как физика, а не психология.

– Я инженер-электрик.

Архитектор вскинул бровь. Очевидно, его впечатлил этот умный молодой человек. Он ожидал увидеть скованного студента в неухоженной одежде.

– И что вам от меня нужно, мистер Крафт?

– Можете предоставить дубликаты ваших карт для этого сектора города? Нам нужно знать источники показаний – диспетчерские вышки аэропортов, радиопередатчики и так далее, – чтобы изучить конкретный случай в эпицентре активности.

– Понимаю, – кивнул мужчина.

– Нам нужно предоставить детализированные данные, а ваши карты самые четкие и современные.

Тот снова кивнул. Крафт явно смог его очаровать. Архитектору нравился этот молодой человек. Его энергия и прямота речи. Он стал приятным отвлечением после скучного дня.

– Всегда рад помочь университету, – сказал он.

– Спасибо, – ответил Крафт.

Градостроитель позвонил в отдел документации. Крафт покинул здание через час с двенадцатью свернутыми в трубочки картами под мышкой и приглашением вернуться.

В то же время, когда Крафт работал в отделе городского архитектора, Механ находился в подвале библиотеки здания суда, открывая за длинным пыльным столом огромные бухгалтерские записи.

Библиотекарь, пожилой мужчина с густыми седыми бровями и подозрительным характером, следил за каждым его движением.

Механ просидел там четыре часа. Когда он уходил, у него была информация о каждом человеке, который владел или арендовывал недвижимость на Кентнер-стрит.

Он медленно поехал обратно в квартиру Крафта на своем древнем «фольксвагене». Двигатель остро нуждался в починке. Но деньги ускользали от Механа. Он никогда о них не заботился, они приносили слишком много проблем. Ему нужно было ровно столько, чтобы прокормить себя. Механ думал о психах, которые страдали, спали и умирали в районе Кентнер-стрит. Он не обращал внимания на потоки водителей со всех сторон, которые спешили домой, к своей обычной жизни и проблемам.

Механ вытащил свой блокнот. Еще раз прочитал записи, положил блокнот обратно в карман рубашки и переключил передачу. «Фольксваген» медленно катился вперед.

Механ был воспитан как христианский ученый. Эта религия учила, что силы разума превосходят силы тела. В детстве он часто испытывал себя. Отказывал себе в еде, воде и подвергал себя сильной физической боли. Это было правдой. Сосредоточившись, он мог исключить эти ощущения из своего разума. К тому времени, когда ему исполнилось тринадцать, он замечательно контролировал те ощущения, которые хотел признавать, и те, которые решил отвергнуть. Механ привык изучать людей, чтобы понять, может ли такая его способность контролировать беспокойство при встрече с незнакомцами или общении с семьей. Он понял, что несколько месяцев может справляться с любым видом общения, потому что обладал полным знанием психологических механизмов другого человека. В результате Механ стал известен своим странным поведением, монументально медленной реакцией на людей и пристальным взглядом на глаза, пальцы и лица. Вскоре он научился понимать, о чем думают остальные, только по жестам. Когда он был с хорошо знакомыми людьми, то почти мог отвечать на невысказанные мысли. Механ понял, что общение – это маневр намного сложнее, чем артикуляция рта, зубов и языка.

Ему стало страшно. Механ мог отличить то, что люди действительно имели в виду, от того, что они выражали. Он видел лицемерие, которое пытались скрыть незнакомцы. И поэтому проводил много времени в тишине своей комнаты, чтобы избежать мучений от общения с людьми.

Затем он познакомился с Юджином Крафтом. Крафт читал курс философии науки. Механ был его лучшим студентом. Крафт чувствовал в Механе решимость, причина которой крылась не только в желании получить докторскую по философии. После финального экзамена Крафт пригласил Механа к себе домой. Тот понимал, что Крафт прощупывает его, но подавлял свои опасения. Он слишком долго жил со своей глубокой тайной.

– Тебе нужна не степень, – заметил Крафт.

– Пожалуй, нет.

– Я перейду границы, если спрошу о реальной причине интереса?

– Нет… просто… сложно объяснить.

Крафт изучал Механа. Тот казался напуганным. Он боялся и мира, и себя.

– Похоже, тебе наскучила наука.

– Нет. Но под наукой я подразумевал не крыс, которые бегают по электросети.

Крафт понял, что Механ хотел вылезти из своей скорлупы. Но ему нужна была помощь, и Крафт ухватился за свой шанс.

– Ты знаешь доктора Элизабет Кули? – спросил Крафт.

– Я о ней слышал.

– В следующем семестре я буду ей ассистировать. Хочешь с ней познакомиться?

Механ осторожно встретился со взглядом Крафта.

– Да, – наконец очень тихо ответил он. – Очень.

Через два семестра Механ сменил специальность на парапсихологию. Его интересовали проекты по передаче мыслей.

В следующем семестре он стал научным сотрудником. Родители считали, что он загубил карьеру. Они поставили ему ультиматум. Либо он получит такую ученую степень, которая позволит преподавать, либо начнет работать с отцом на заводе по производству красок, либо уйдет из дома.

Механ две недели жил в лагере ассоциации молодых христиан, а потом Крафт узнал об этом и пригласил его пожить к себе.

Именно после знакомства с доктором Кули и Крафтом Механ наконец-то обрел себя. У этих людей был другой жизненный опыт, они, как и он сам, были аномально чувствительны к мыслям. В этой дружелюбной атмосфере Механ смог развивать свои способности, так что к концу года стал известен как самый надежный передатчик и приемник мысленных образов на Западном побережье. Однако доктор Кули посоветовала ему держать этот факт в секрете за пределами строго профессиональной работы.

Родители Механа узнали о его специализации в парапсихологии. Когда они услышали, что он поступает в аспирантуру к Крафту на ту же кафедру, то вычеркнули его имя из завещания. Механ попытался отнестись к этому философски. Он понимал их опасения, их желание видеть его в традиционном мире. Но Механ посвятил свою жизнь другому. Он не знал, к чему это приведет. Но был уверен в том, что без Крафта давным-давно утонул бы в злобном море изоляции и общественных насмешек.